Сизый голубь

На дороге лишь плесень, трава и песок,
каждый встреченный путник - иуда.
Челядь смотрит на запад, король - на восток,
а на всех - Человек Ниоткуда.
На дворе нет травы, растащили дрова,
чтобы место расчистить для чуда.
И не каждая вновь усекает глава,
что пришел Человек Ниоткуда.
У него был свой адрес, и двор, и сарай,
и жена - боевая подруга.
Но он вышел на промысел вещий, считай -
за пределы Запретного Круга.
Он теперь ниоткуда, ему - в никуда,
не считается все, что доселе.
Все года бестолково вошли в города,
их пропили, проспали, проели.
*
На дороге перфоманс надломенных вех,
дно Грааля пробило осадком.
Карусель, карусель - сверхэгрегор для всех,
перекормленных желтым и сладким.
(В злобной патоке лиц,
в однобуквенном сне,
в ожидании смены эона
диалектик Георг, прогулявшись вовне,
вывел принцип Второго Закона.
Из которого ясно, что раз мы ничто,
прах еси мы и с прахом продавшись,
то способны в Нигде обустроить Ничто,
даже целью такой не задавшись.
Мы не можем, разбив, со смиреньем принять,
что чем яростнее энтропия -
тем быстрей нас нанижет кармический ять
с прямотою бильярного кия.
Чем быстрей наше всё переходит в ничто,
вера - в данность, а логика - в чудо,
тем быстрее мы строимся в бурный поток,
приносящий нам весть ниоткуда).

*
Высох слабый ручей, сломан правый рычаг,
новых солнц нанесло в глинозёме.
Человек Ниоткуда нигде и ничей,
не кровящий на первом изломе.
Тот, чьё имя нельзя,
тот, чьё время вошло,
да не вышло к условному часу.
Кого общей дорогой везло - не свезло,
кто ушёл с заповеданной трассы.
И в речах его - яд, и в глазах его - лед,
а над ним - сизый голубь кругами.
Как в ловушке времен, где другой небосвод
и другая земля под ногами.
 
Его лик словно мы,
его взгляд словно мор,
его мир не имеет нюансов.
Он родится из хаоса боли и тьмы
по закону слепого баланса.


(Диалектик Вильгельм, объясни дуракам,
что так вышло, и раз он явился -
мир дошел до черты обращения в хлам,
прахом стал и до мирры сточился).


И в колодцах пока
нет воды ни плевка -
кто-то сирый блажит от испуга.
Человек Ниоткуда глядит свысока
на еще не покинувших Круга.
Круг прорвется, распавшись на яд и на лед,
и на голубя над головами.
Пусть нам время зачтет и другой небосвод
и другую траву под ногами.