Загогулинки. Полюбить Север. 03. 04. 2019

Печора-Усинск. Плацкарта. На столике – бутылочка газированной водички, початая. И  - крупно буквами – Тополя России. И листочки понизу. Может и тополиные. И поневоле думается, что ли уже газировку стали из деревьев  делать? Это ведь, сколько надо энтих тополей накосить летом, когда лист, а зимой, из веток и сучьев или как? Рубят и замачивают, может. Но ведь тогда от российских тополей останется хрен без мака.
Такие непутёвые путевые заметки. Множится чудесами родная сторонушка. К примеру, конфеты как-то брала: «рачки-дружки».  До первого укуса. Потом только «рачки». И упаси нас боже от конфет «Милый Барсик» и котлет «Надежда». Хотя не факт, что упасёт…упас…Так, мимоходом звыкаемся с тем, что съедобно всё…все… И уже не так далеко от убийства виртуального до взаправдашнего… И только от нас зависит устоять… Не от государственных ( если ещё можно так сказать) чиновников, они бы уже нам ручки-ножки б давно пооткусывали, будь это прибыльно…откусывают… методы пока бескровны…но это как посмотреть… А конфет если выпускать не 500 сортов, незнамо каких, а 50, но вкусных и натуральных… Тут и спрос, и фантик, как гарантия качества…
Еду. Чем дальше на север, тем скуднее просторы. Осинки, вот, обочь дороги, согнулись в пояс. И, если предположить, что снегу на них не удержаться, то так загнуть можно только сильным ветром, денно-нощно не выходящим из лесу. Кому из них повезёт распрямиться…  Природа одинаково пишет судьбу и людей, и деревьев. Только присмотреться. Эта вершина творения – человек – та же вершинка осинки придорожной.
Север. Низкие серые облака, серый снег и меленький лес. Вид удручающий. И пытаюсь я понять когда-то известную песню Кола Бельды «…если кто полюбит Север, не разлюбит никогда-а-а».  Разлюбит. Ещё как!  Сколько же нас, любителей Севера осело в Питере, Белгороде, Москве и Подмосковье! На территории, сравнимой с Францией, нас в Коми 850 тысяч.  Такая любовь. Остались те, кто сшибает большую и не очень – деньгу и померанцы. Те, кто здесь и помрёт, забытые богом и государством уже теперь, потому как слинять не на что. Друг дружку и перехоронят. Сколь по республике уже заброшенных посёлков, деревень, лагерей. Один большой триллер.
Весна не торопится в наш «медвежий угол» (на самом деле – медвежий). Капризничал и хандрил март, пускал слёзы и слюни. И мы уже, было, собрались встречать весну и достали лёгкие курточки, яркие шапочки. Ан нет. Апрель. Метелит. И мартовских авансов будто и не было. Белым бело. Живем. Еда странная, погода непредсказуемая. Сосульки под крышами с января висят.
А хочется, чтобы заголубело небо, расчирикались воробьи, солнце, горячим краем своим, коснулось высоченных сугробов не абы как, а на всю катушку. И бойко запели ручейки, их извилистые, прозрачные русла становились все шире и длиннеее. И жёлтеньких мать-и-мачех хочется, и травинок зелёненьких над теплотрассами. Улыбок людских (мы разучились улыбаться). Радости воскресения. Тепла…