Перелистывая подчёркнутые страницы Сат - Ок, сын С

"САТ - ОК - СЫН СТАНИСЛАВЫ"


Некоторые раздумья (мои) о целесообразности выбора сценария


О, великие воины,
Слушайте голос орлиных перьев,
Поющих о мужестве.
Слушайте голос орлиных перьев,
Поющих о полёте большой птицы...
О, воины, слушайте песню перьев.

                пока человек жив, есть надежда...


          Тема единения  человеческих сердец людей совершенно различных  мироощущений, исторических событий, можно сказать, даже временных и пространственных  эпох обитания.

История  эта не оставит ни одно сердце равнодушным.


   С одной стороны – Польша, Россия, раздираемая народной революцией 1905 года, подавленной с необыкновенной жестокостью царским режимом России, но породившей массу освободительных, светлых, жертвенных личностей, как среди мужчин,- знаем их имена по русской литературе, отображающей имена истинных  героев, как реальные так и вымышленные, это и герои М. Горького *Мать*, и И.Тургенева – революционер Рудин, и Н.Чернышевского - *Что делать?*  и даже Базаров – новый человек, нигилист; и И. Герцен, - публицист, издававший  в Европе журнал – призыв *Колокол* и многие, многие другие примеры.
   В предтечи из женских судеб конечно же – это жёны декабристов, последовавшие за своими мужьями в Сибирь, на рудники в 30 – х годах 19 - го века.
  Затем были 70 – е года, отмена крепостного права  в России 1861 год, покушение на царя Александра11 в Санкт - Петербурге. Время неумолимо взращивало свободолюбивую прослойку учащейся молодёжи, -  студентов – бунтарей против всяких человеконенавистнических режимов.

      Европа кипела сопротивлением, а на другом континенте, через океан, тоже огромные массы людей, пришлых на поселение в 16 веке, за новой жизнью, и основавших так называемый *Новый Свет*, расчищали себе будущее пространство, организованное затем в новые государства: Америка, Канада, Мексика, безжалостно истребляя *недочеловеков* - аборигенов, с незапамятных времён населяющих  эти прекрасные земли, имеющих древнюю культуру выживания в первобытном мире нетронутой прогрессом Природы, оберегая её и относясь к ней  с подлинным почтением Детства к Матери.
 
    Ведь так оно и есть – мы, люди, часто неразумные, эгоистичные, глупые несмышлёныши, почти повсеместно истребляем и корёжим драгоценный дар – Природу;  а это: и водные пространства, и воздушные, и несметные дары земли – матушки, которую тоже с незапамятных времён поделило это неугомонное, жадное, жестокое, развивающееся со стремительной скоростью все и вся поглощением на свою ненасытную потребу – племя людей.    
   Оно не угомонилось за прошедшие столетия и в истреблении не только друг друга, но и повсеместно всего богатства планеты Земля, данной неизвестно Кем этому прожорливому и ненасытному семейству двуногих, мнящих себя безраздельными  хозяевами этого загадочного, божественного мира, мира, в котором существует  ещё много  глазастых, забавных тварей...
 
   Так вот,  это история польской революционерки, молодой, образованной учительницы словесности из небольшого городка под Краковом - Станиславы Суплатович. Она была судима царским режимом за участие в организованных молодёжных кружках, распространявших просветительские прокламации, найденные в её квартире в её отсутствие, когда она нарядная  и счастливая была на школьном балу.
 
   Это - захватывающая история скитаний благородной, мужественной души молодой, хрупкой женщины, прошедшей через суровый путь на каторгу от своей родной Польши до просторов промёрзшей Чукотки через всю необъятную Россию Владимирским трактом. Этот путь печально известен всем, кого русское правительство ссылало на Сахалин, в далёкие от цивилизации каторжные остроги... 
 
    Станислава несколько лет прожила в рыбацком посёлке на краю русской земли, где простые люди заботились о ней,  а она учила их ребятишек грамоте.  Охотники, бывавшие в тех глухих местах, говорили, что по замёрзшему узкому проливу между землёю России и Америки можно перейти на чужие земли, где её не настигнет  царская охранка.
    И она решается на этот отчаянный шаг. У неё было несколько золотых чеканных монет и нательный крестик редкой работы, при помощи которых она наняла двух проводников – чукчей, они честно выполнили уговор, даже терпеливо выхаживали её горячими отварами лечебных трав, когда она свалилась в тяжелом горячечном бреду при столь тяжёлом переходе. Они перешли на земли Канады.
   Чукчи, выполнив обещание, получив обещанное золото, ушли. А Станислава продолжила свой смертельный поход по глубокому  снегу вперед, в никуда, лишь бы не быть в ненавистной неволе.

   По сути – она была обречена. Она, уже обессиленная, замерзала в сугробе, когда двое канадских охотников, индейцев, по призыву их чуткого охотничьего пса вышли к ней. Они видели её белую кожу, что она – чужеземка, но по закону совести – не бросить, а спасти живую душу. Они на руках принесли её, почти умирающую, в свой лагерь индейского племени  *шауни*.
 
   С этого начинается очень интересный период, практически основное содержание романтической истории любви индейского вождя племени к этой пришлой с другого континента, из другого мира, из другой культуры - синеокой женщины.
 
    Но это произошло совсем не сразу. Сперва нужно было выжить, и племя, великодушно принявшее эту страдалицу, окружило её заботой. Её поместили в тёплый чум, сооруженный только для неё. Молодая женщина – индианка, сведущая в травах, лечила её обмороженные ноги, выхаживала, кормила её из своих смуглых ручек, пела ей весёлые песенки на непонятном сперва языке. Но язык сердца этой певуньи пел Станиславе песнь успокоения и человеческой заботы. Станислава медленно поправлялась.
 
    Жизнь племени была слышна через кожаные стены её убежища. Настал день, когда она, одетая в тёплые одежды из шкур лесных обитателей, добытых на охоте мужчинами всего племени и сшитых женскими руками, украшенных бисером в простых традиционных узорах, впервые вышла из своего чума. Она взглянула на необъятное синее небо – небо свободы и совершенно непредсказуемого будущего. Сердце её было полно невыразимой благодарности к своим спасителям, и образ старого мира – душителя её жизни и молодости отошёл в какой – то тусклый туман.

     Она понимала, что жизнь надолго связала её с этими простыми, необычными людьми. Они стали ей дороги, и их каждодневные заботы совсем непростого выживания в суровых условиях северного леса стали ей близки и понятны. Ей некуда было стремиться, некуда возвращаться. Каторга висела над ней неумолимым приговором. Она понимала, что выжила только благодаря заботам этих людей, ставшей её семьёй. Ей хотелось чем - то действенным ответить на их добро к ней. Она уже немного понимала их гортанную речь. Но они были заняты каждый своим обычным делом, она чувствовала пропасть отчуждения, ведь она всё же была из другого мира.

     Станислава смирилась со своей участью – не пленницы, нет, а пришлой гостьи. Она часто сидела около своего чума, уже прохаживалась к весенней реке. Природа утихомиривала её непростые раздумья. Однажды она увидела у весенней бурлящей реки маленькую  девочку своего племени, обмывающую разбитый носик речной водой. Станислава заботливо протянула ей свой носовой платок, обтёрла её раскрасневшееся личико, - оказывается она подралась! 
   Станислава всегда  тянулась к детям, - недаром она была учительницей по призванию. Девчушка, ободренная её вниманием, успокоилась, унеслась  к своей матери.  А наутро у входа в чум белой женщины лежали незамысловатые дары от всех матерей посёлка, а ребятишки с возросшим любопытством старались пробежать мимо её жилища, взглянуть на неё.  Станислава чувствовала их интерес к себе, и это её примиряло со сложившейся её немудрёной жизнью. Она на свободе, она выжила!
 
    Силы молодости звали к активной деятельности.  Но... появление Станиславы в индейском становище поначалу, как её, умирающую, принесли из леса, вызвало у индейцев растерянность и даже страх. Охотники, привыкшие к тому, что по следам белого человека всегда приходит беда, всполошились. Они считали, что молодую красивую женщину, заблудившуюся в лесу, обязательно будут искать, а если розысками займётся королевская конная, то она обязательно обнаружит убежище *шауни*. Снова начнётся то, что уже тянется много лет, как власть начала загонять индейцев в резервации.
   *Шауни* и *кри*, оставшиеся непокорёнными, будут вынуждены  участвовать в коротких боевых стычках; теряя людей, уходить всё дальше на север, к Полярному кругу, в земли Холодного Безмолвия. И в шатрах вновь поселятся печаль, голод и безнадёжность.  Тогда, в первый же вечер её столь необычного появления, вождь племени  созвал совет, который должен был решить судьбу женщины, спавшей тяжелым сном  в шатре Ва - пе – ци - сы, молодой индейской женщины, которая жила одна, так как несколько лет назад  её мужа убили белые. Она понимала хорошо в травах и взялась выходить страдалицу.

    Совет всю ночь совещался, а это были старики племени *шауни*, колдун, т. е. – шаман, и вождь племени – Высокий Орёл. Никто больше не слышал - о чём шла речь на Совете, но утром становище осталось таким же спокойным, как до этого. Белыми дымками курились вершины шатров; на костровой площади играли дети, похожие в своих меховых курточках на медвежат; и женщины занимались рукоделием у своих очагов.

    Шауни  молча приняли  Станиславу в свою жизнь.  Преодолев замешательство от первых дней появления  её в становище, они  относились к ней участливо, даже дружески. Случай с девчушкой раскрыл к ней материнские сердца индианок.
   Вождь племени, Высокий Орёл, был невольным свидетелем, когда Станислава у реки обмывала разбитое личико этой крохи, - оказывается она подралась с подругой.

   Родители племени никогда не поднимают руку на детей. Он внимательно посмотрел на Станиславу, крикнул что – то девочке ободряющее, улыбнулся.

   Станислава вдруг вспомнила его внимательные, участливые глаза, которые с состраданием смотрели на неё, когда два охотника внесли её  в чум в первый день  её спасения. Её тогда поразило его лицо – таких лиц она раньше не видела: высокий лоб, гладко зачёсанные назад волосы, каждая прядь которых словно отлита из воронёной стали, тонкий, слегка нависающий  над сжатыми губами нос с благородно  вырезанными ноздрями, слегка выдвинутый вперёд подбородок.  Несмотря на то, что снаружи было холодно, ворот его  замшевой рубахи был распахнут, открывая загорелую шею. Широкоплечий, высокий. Только странным контрастом  выделялись его  руки:  узкие, почти женские ладони с длинными тонкими  пальцами. Он смотрел тогда на неё в упор. Но взгляд его не был тяжелым, наоборот, в нём светилось сочувствие и доброта.
 
    Затем, живя в племени, она была поражена, как  заботливо  шауни относились  к прирученным раненым животным – будь то белка, бобрёнок, ворона или сорока. Иногда она чувствовала себя таким спасённым подранком. О них никогда не забывали, и во время еды им всегда перепадали лакомые кусочки. Добывая пищу себе, шауни всегда оставляли долю Маленьким Братьям. При переходах на новые места поселения, как и скрываясь от гвардейцев, так и в поисках более богатых мест обитания рыбой, лесным пропитанием, удобным становищем, - не успев основаться на новом месте и разжечь костры, они уже заботились о том, чтобы птицы вокруг селения стали их друзьями. На ветви кустов и деревьев привязывали кусочки сала для синиц, рыбьи головы для куличиков и разбрасывали  горсточки дикого риса для овсянок.
   
   Станислава привыкала к своей новой жизни. Она уже знала в лицо многих охотников и их семьи. Особенно её интересовали маленькие, серьёзные  люди, их ребятишки, живущие своей кипучей, деятельной жизнью.
 
    Уходили вдаль тени прошлого. И теперь кажется Станиславе, что никогда она не жила так вольно...
------------------------------

 
   Вождь Высокий Орёл полюбил Станиславу и она ответила ему любовью, стала его преданной женой. У них родилось трое детей.

  Прошло много лет.  Однажды  индейцы спасли двух белых незадачливых охотников, которые охотились на медведя в лесах племени и один из них был поляк с фактории  близлежащей округи. Станислава после бесед с поляком на своём родном языке – затосковала, и её муж это понял.
   Он благородно отпускает Станиславу  повидать свою сестру и  свою родину. Он  разрешает ей с младшим сыном, который уже прошёл суровую школу  Воинов,   уехать на год в Польшу. Сына он определил в защитника и помощника своей матери.  Ведь Станиславе уже 53 года и она не была  на родине 30 лет.

    Станислава везёт младшего  сына Сат - Ока, которому  исполнилось 20 лет, на свою родину  - Польшу, где вскоре вошли фашисты.
  У них были канадские документы, но по прибытии Станиславу узнал бывший царский охранник и донёс на неё. Станиславу забрало гестапо,  а сына посадили в тюрьму, как  *унтерменш*, то есть – неполноценный, когда выяснили, что он – метис (потомство белого человека с  цветным).
 
   Сын полячки и индейца,  Сат – Ок в годы Второй Мировой Войны (1939 – 1945 гг.)  сидел в фашисткой тюрьме в Кельцах, затем – в концентрационном лагере.  При  транспортировке пленных в товарных вагонах в лагерь смерти  Аусшвиц (Освенцим)   Сат – Ок  делает  пролом  в полу вагона, и несколько пленных сбросились вниз, на рельсы.  Двоих застрелила немецкая охрана, а молодой индеец  и ещё один поляк углубились в леса, где после мытарств  попадают в польский партизанский отряд, руководимый русским  бывшим военнопленным  Лёнькой. Отряд – интернациональный, сражается в рядах польского Сопротивления.
 
   Сат – Ок, ребёнком прошедший  школу выживания,  обязательную для мальчиков своего племени – так называемые лагеря Молодых Волков – Мугиконос – сит,  куда  пятилетних мальчиков отправляли в леса,  ко  всезнающим старым учителям  -  индейцам племени шауни,  чтобы материнская мягкость и нежность не испортили будущего мужчину, вырос  настоящим следопытом, знающим жизнь природы и её обитателей.  Семнадцатилетними юношами, готовыми к посвящению в звание *воина*, возвращались они  в общину, обогащённые древней индейской наукой  выживания на благо своего племени.
   Весь этот багаж знаний дал Сат - Оку силы и умение воевать против фашистов, часто спасая своих   боевых товарищей,  вызволить из фашистской тюрьмы свою мать.

   После Победы  они не уехали в Канаду, остались в Польше. Победила кровь матери. Станислава Суплатович умерла в 1965 году.  Сат – Ок сменил автомат партизана  на перо, работая корабельным механиком  на сухогрузе *Болеслав Храбрый*, совершая рейсы Монреаль – Гданьск.
 
   Его отец - вождь племени *шауни* - Высокий Орёл, руководил единственным свободным племенем индейцев, малочисленным, всего 300 человек,  до 1974 года, года написания книги. Ему было тогда 95 лет и он ещё ходил на медведя...


ПЕСНЯ ПОЛЬСКИХ ПАРТИЗАН

 
Нас ни мать, ни жена
Уж не ждут у окна.
Мать родная на стол не накроет.
Наши хаты сожгли,
Наши семьи ушли,
Только ветер в развалинах стонет.

Это ветер родной,
Он летит над страной,
Он считает и стоны и раны,
Чтоб могли по ночам
Отомстить палачам
За позор и за кровь партизаны!

...Станислав стоял в обнимку со старым Коником и тоже пел. Сердце билось в груди сильными глухими ударами. Он пел неистово, почти в забытьи, как во время праздника у Большого Костра в родных лесах...
                -----------------------------

...Бобрёнок умирал...
   Маленькое пушистое тельце вытянулось на огрубелой ладони индейца, и только сейчас  охотник почувствовал, какое оно лёгкое и как слабо бьётся сердце зверька. Бока бобрёнка судорожно расширялись, потом западали надолго, и в такие минуты казалось, что Нана – Бошо, великий Дух Животных, навсегда взял его дыхание. Но снова слабая дрожь проходила по тельцу, передние лапки сжимались в крохотные чёрные кулачки  – и бобрёнок с едва слышным всхлипом делал вдох.
   Один раз он даже ухватился своими ручками за пальцы индейца и попытался приподняться. На мгновенье его глаза прояснились, сделались осмысленными, словно зверёк в последний раз хотел посмотреть на лес, и  на пруд, и на аккуратно обмазанную глиной хатку у плотины, где он родился и рос. Потом шейка его ослабла, он ткнулся носиком в ладонь охотника и снова задышал отрывисто и тяжело...
 
  - Амик, - прошептал индеец, поглаживая бобрёнка по спине.

 – Прости, брат амик... Я никогда не поднимал на тебя руку. Я постараюсь тебе помочь, маленький братец. -

   Он поднёс бобрёнка к лицу и попытался передать ему своё дыхание, несколько раз дунув в чёрный носик. Бобрёнок всхлипнул и открыл глаза.

- Ты будешь жить, амик, - пробормотал индеец, осторожно засовывая бобрёнка за пазуху. – Ты будешь жить, маленький братец...-

-----------------------------------------------



 Письмо, написанное учителем индейской школы:

  Мой дорогой Сат, тебя волнуют деяния твоего народа  в Канаде. Я ежедневно делаю всё, что в моих силах, чтобы им помочь, но, правду говоря, не мыслю положительного решения вопроса  без ликвидации резерваций.
  Каждая семья получает от правительства  средства для того, чтобы  только не умереть. Им дают деньги, не требуя работы.
  Это унижает человеческое достоинство. Это свобода животного существования. 
  За пятьдесят лет работы нашей школы только один ученик попал в университет.
  Есть у нас несколько образованных индейцев, которые понимают ситуацию. Но они -глас вопиющего в пустыне. Даже соплеменники их не слушают, большинство индейцев высказываются против  ликвидации резерваций. Они так устали... они почти не верят в завтрашний лучший день.
  Они боятся, что могут лишиться и этого нищенского существования.

  Некогда я мечтал, что возвратишься в Канаду и возьмёшься за дело. Спустя полгода тебя избрали бы вождём, вскоре ты выступал бы на конгрессах, ты ещё мог бы им помочь. Но ты связался со второй своей родиной. Кровь матери победила... ты родился Сатом на земле Солёных канадских скал, а умрёшь в Польше. Так должно быть. Хорошо, что у тебя талант и ты от сердца пишешь о своих братьях.

  Ты воздвигаешь им памятник на далёкой неизвестной земле.


 

                Из книги Николая Внукова  *Слушайте песню перьев*
               
                изд. *Детская литература* - Ленинград - 1974 год.

_____________________


Фильм  "Маленький большой человек" производство США  - главная роль Дастин Хофман


Фильм   "Иеремия Джонсон"  производство США - главная роль Роберт РЭДФОРД