Гумилёв Николай Степанович 15. 04 1886 Кронштадт

Судьба предопределила Николаю Гумилёву роль покорителя заморских земель, женских сердец, бесспорного лидера.

Рождённый под созвездием Овна - первого знака в зодиакальном круге - он так и прошагал по жизни уверенной поступью завоевателя-конкистадора.

Знаковым было и место появления на свет - в суровом и харизматичном Кронштадте, в бурную балтийскую ночь...

Мальчику звёзды предрекали стать  моряком. Отец в должности корабельного врача бороздил просторы океанов; крёстным отцом стал контр-адмирал Лев Иванович Львов!

Морской корпус окончил и старший брат Николая - Дмитрий.

Но Николаю была уготована иная стезя. Поэзия пленила юного Колю. С восьмилетнего возраста мальчик писал стихи, басни, рассказы. А директором Царскосельской гимназии, где он учился, был сам Иннокентий Анненский, замечательный поэт, тонкий лирик! Он же первый и благословил начинающего поэта.

(из стихотворения Гумилёва "Памяти Анненского):


К таким нежданным и певучим бредням
        Зовя с собой умы людей,
Был Иннокентий Анненский последним
        Из царскосельских лебедей.

Я помню дни: я, робкий, торопливый,
        Входил в высокий кабинет,
Где ждал меня спокойный и учтивый,
        Слегка седеющий поэт.

Десяток фраз, пленительных и странных,
        Как бы случайно уроня,
Он вбрасывал в пространства безымянных
        Мечтаний — слабого меня.

Всё начиналось с открытия для себя сказок и историй Андерсена. Волшебные приключения, невероятные превращения звали вновь и вновь окунуться в мир доброго сказочника.

Особенно завораживала сказка "Гадкий утёнок". Гумилёв искренне сочувствовал невзрачному малышу, поскольку сам был не красавцем. Поэтому с малых лет и всю жизнь доказывал всем, что он - прекрасный лебедь!..

Покоритель морских просторов, далёких земель, укротитель лошадей и женщин, он не признавал поражений. В любом деле шёл на риск, играя со смертью, отрицая в себе даже намёк на страх. Если лошадь - то необъезженная; если возлюбленная - то обязательно строптивая и не желающая покоряться; если атака - то в полный рост!  А уж если охота - то дикая Абиссиния, где вольно бродят слоны и львы.

И если поэт - непременно лучший! Поэтому Николай Гумилёв не просто эксплуатировал свой божий дар. Он досконально изучал технику написания стихов, совершенствуя свой блистательный талант. Он даже ввёл в литературу прекрасный стиль под названием "акмеизм".

В любви, как и в поэзии, Гумилёв был весьма успешен. Но он не желал хранить завоёванное. Он, как истинный романтик, стремился к новым вершинам; его крылатая душа не признавала клетки, даже золотой...

А уж с Анной Ахматовой по определению не могло быть крепкого и продолжительного союза. Двум великим талантам, самородкам Серебряного века тесновато жилось на Олимпе. Тут уж так: кто-то должен был служить другому гению,  забыв о своём "Я".

Гумилёв и Ахматова поженились, когда ещё не истёк траур по смерти отца поэта. Плохой знак...

Жизнь рассудила их. Они расстались; Гумилёв взял в жёны Анну Николаевну Энгельгардт, Ахматова вышла за Владимира Казимировича Шилейко, писателя-востоковеда.

"Единственное, что он действительно горячо любил и чему радовался всей душой, это только одна поэзия. Он был всецело поэт". (А.А.Гумилёва).

И всё-таки поблагодарим судьбу за столь прекрасный, столь и непродолжительный союз Гумилёва и Ахматовой. Во-первых, они подарили миру замечательного писателя, историка и философа Льва Гумилёва; во-вторых серебряную россыпь пронзительных и талантливых стихотворений!
Они вошли в золотую копилку литературы Серебряного века...

Обыватель охотно осудит поэта за непостоянство, неверность, попирание нравов.  Но...Для этого ли небеса создают гениального художника - слОва ли, кисти, смычка?  Несть числа верным мужьям, преданным семьянинам, добытчикам  пропитания и ревнителям морали...

Гении рождаются, чтобы нести красоту и гармонию в мир. Открывают нам глаза на звёзды. Сеют в душах любовь, гармонию, добро.  Напоминают нам, что мы - люди!

Такова их миссия на земле. Они проводники небес...

Мистическим образом Гумилёва всегда окружали Анны. Мама Анна Ивановна Гумилёва(Львова), жена старшего брата Дмитрия - Анна Андреевна, первая жена Анна Андреевна Горенко(Ахматова), вторая жена - Анна Николаевна Энгельгардт.

Между прочим, Николай Гумилёв познакомился с императрицей Александрой Фёдоровной, а также с великими княжнами Ольгой Николаевной и Татьяной Николаевной в Царскосельском госпитале, где он лежал после контузии. Императрица особо покровительствовала поэту; по её настоянию Гумилёва произвели в офицеры и зачислили в 5-й гусарский полк, шефом которого она и была.

Гумилёв не принимал участия в Гражданской войне, и в приватной беседе называл себя монархистом.


Я, верно, болен: на сердце туман,
Мне скучно все, и люди, и рассказы,
Мне снятся королевские алмазы
И весь в крови широкий ятаган.

Мне чудится (и это не обман),
Мой предок был татарин косоглазый,
Свирепый гунн... я веяньем заразы,
Через века дошедшей, обуян.

Молчу, томлюсь, и отступают стены —
Вот океан весь в клочьях белой пены,
Закатным солнцем залитый гранит.

И город с голубыми куполами,
С цветущими жасминными садами,
Мы дрались там... Ах, да! Я был убит.

Для Гумилёва война была той же игрой, где ставкой была жизнь. При большевиках с увлечением составлял заговор среди матросов. Арестованный, спокойно объявлял себя монархистом и непримиримым противником большевизма. Несомненно, и на расстрел вышел спокойно - это входило в правила игры...

Расстрелян Николай Гумилёв 26 августа 1921г. вместе с шестюдесятью участниками контрреволюционного заговора. На самом деле он просто не донёс на товарища по фронту...

Стихотворение "Жираф" на мой взгляд - действительно изящный автопортрет поэта:

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далеко, далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.

Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.

Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про черную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.

И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.
Ты плачешь? Послушай... далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

         ОНА  (Анне Ахматовой)
 Я знаю женщину: молчанье,
Усталость горькая от слов,
Живет в таинственном мерцаньи
Ее расширенных зрачков.

Ее душа открыта жадно
Лишь медной музыке стиха,
Пред жизнью дольней и отрадной
Высокомерна и глуха.

Неслышный и неторопливый,
Так странно плавен шаг ее,
Назвать нельзя ее красивой,
Но в ней все счастие мое.

Когда я жажду своеволий
И смел и горд — я к ней иду
Учиться мудрой сладкой боли
В ее истоме и бреду.

Она светла в часы томлений
И держит молнии в руке,
И четки сны ее, как тени
На райском огненном песке.

   ТОТ, ДРУГОЙ (Анне Ахматовой)
Я жду, исполненный укоров:
Но не веселую жену
Для задушевных разговоров
О том, что было в старину.
И не любовницу: мне скучен
Прерывный шепот, томный взгляд,
И к упоеньям я приучен,
И к мукам горше во сто крат.
Я жду товарища, от Бога
В веках дарованного мне
За то, что я томился много
По вышине и тишине.
И как преступен он, суровый,
Коль вечность променял на час,
Принявши дерзко за оковы
Мечты, связующие нас.