Уходи!

Я закрою двери осторожно,
Никого не трогая, уйду.
Отовсюду лишняя, мне можно
Уносить погасшую звезду.
Лишняя у жизни и у смерти,
У тетрадок и у всех Стихир.
Лишняя в «ты брешешь» и «не верьте»,
У войны – и где возможен мир.
Лишняя на кухне, в коридоре:
Там – не стань, туда – не поклади!
В небесах, на суше и на море,
И всегда в итоге – ноль – один.
И больной сосед с рукою белой,
С жалобами-болью – день по дню:
Для меня – хоть словом легче сделай,
Я тебя – из кухни прогоню.
Ох, каков, наверно, верх блаженства –
Ею, размассаженной дотла,
Как главнокомандующий жезлом:
-- Всё, иди, иди! Взяла ушла!
И – ни слова доброго на свете!
Как щенку, что ластится – со зла.
Может, я – оставшаяся йети?
Может – муха мерзкая? Зола?
Без души уже, совсем без сердца?
Неспособна в чувствах -- ни о чём?
Вся -- огнём расплавленная дверца?
Прежней бывшей – призрак и фантом?
Знаю точно: верят, любят, помнят! --
На кресте и в венчике из роз.
Только странно – что ж в войну никто мне,
Ни один! – горбушки не принёс?
Где же совесть? Люди – Божьи твари!
И душой рыдаю между строк:
Ведь в ответ на поцелуй – ударят,
На добро – насмешка и плевок!
И дождаться отзвука отчаясь,
И, подобно милой Лорелей –
Плачу сутки, в камень превращаясь,
Вся отбросом Бога и людей.
Люди – звери! Как же больно, братцы!
И, войны дождавшейся концов –
Не смогу ни плакать, ни смеяться
Каменной душою и лицом!
Сыплют щедро – только соль на раны.
С доброты, конечно, не со зла.
-- Человек пошёл от обезьяны! –
Скажут даже злые зеркала.
На лице, обиженном и чёрном –
Словно солнцем взорванный тротил.
Может, просто заигрался чёртик --
И семь коп гороха смолотил!
Ох, веснушки, наказанье бабье!
Как плевки, как рыжая зола!
Кислотой не выжечь эту рябь мне,
И апрелю радоваться – зря!
Всей душой к любому, как лизунчик.
Но раскрою створки – тут же -- хлоп!
Ведь к чужому липнуть – ох, безумье!
Место знай: не по лбу – сразу в лоб!
И совсем не то играли лютни,
И в унылом ритме вечный сбой.
Вот уж правда:  не выходит путней
С гарной дивкы -- только вот рябой!
Как сказал когда-то умный Петя,
Злую мудрость обобщив систем.
Да, конечно: счастье -- есть на свете!
Только не веснушчатым совсем.
Я одна Вселенной виновата,
И на мне одной – ну нет креста! –
Что у тех из ритмов --  та-та-тА-та,
А у этих – только та-та-тА.
Лишняя у оных и у этих –
Чистотой, затупленным пером,
На звезде, в цунами, на планете
И страничкой – мусорным ведром! –
Где вердиктом чётким: бабка -- брешет!
Где-то там, в дырявом шалаше.
Вы молчите: мне не надо рецек! –
Если нет ни отзвука – в душе!
Это я причиной – из кокетства? –
И одной виной – всему подряд –
В том, что нет нигде прямее текста –
Чем прямой наводкою снаряд?!
Что же стали люди – словно звери,
Что одно и то же говорят?
Что же в ад земной – одни не верят,
А другие – проклинают зря?!
И в кровавом герце – брат на брата –
Вся войной упившись чрез край –
Снова я в сей бойне виновата, --
В том, что адом называю рай?!
Да, конечно, рай – сидеть в подвале,
Ждать снаряда пламенный прилёт:
Разорвёт живьём или завалит? –
Без еды, работы, пятый год.
Что из сердца выложено жвачкой,
Всех тройных проклятий мерзкий шут.
Да, пора к свершеньям, подтирачка!
Это – по приходу допишу!
Где глаза таращат -- словно блюдца,
Где безбожной выдумкой – укор –
Я б ушла! Но вот куда приткнуться –
Не могу придумать – до сих пор!