Человек в телогреечке

Как, далеко - далеко, где - то там в Подмосковье
Фотографию сына уронила рука.
А по белому снегу уходил от погони
Человек в телогрейке или просто ЗК.

Мать прислала письмо: "Захворала сынок.
Знать готовить бельё, уж подходит мне срок.
Только прежде чем в путь, мне хотя бы разок
Перед смертью взглянуть на тебя сынок.

Потеряла покой, всё одно. Как ты там?
Неужели с тобой уж не свидиться нам?
Я б примчалась к тебе, да подняться невмочь".
И на дерзкий побег, и на дерзкий побег он пошёл в ту же ночь.

В небо взмыла ракета и упала за реку,
Ночь опять проглотила  очертанья  тайги.
А из леса навстречу беглецу человеку
Вышел волк - одиночка и оскалил клыки.

Человек вынул нож: " Серый, ты не шути.
Хочешь крови? Ну что ж - я такой, как и ты;
Только стоит ли бой затевать смертный нам.
Слышишь лай? То за мной псы идут по пятам.

Я ведь тоже как зверь - в угол загнан  людьми,
А раз так. Что теперь нам делить, чет возьми.
Видишь сам - Бог не дал ни тебе и ни мне".
Волк ещё постоял, волк ещё постоял и расстаял  во тьме.

Рвали повод собаки, в кровь сдирая ладони.
След петлял и терялся, грозно выла пурга.
А по белому снегу уходил от погони
Человек в телогрейке, или просто зекан.

А ефрейтор один, тоже мать вспоминал
И средь чёрных осин всё бойчее шагал.
Десять суток цена - кто назначил её,
Вот мелькнула спина, и поднялось цевьё.

Сухо щёлкнул затвор, обернулся зекан:
"Сука" - выдохнул он и взглянул в облака.
А вверху пустота, лишь вдали по кривой
Покатилась  звезда, Покатилась  звезда, словно в отпуск домой.

Снег расплавили  гильзы, и истёк алой кровью
Человек в телогрейке, безымянный зекан
А далеко, далеко, где - то там, в Подмосковье
Фотографию сына уронила мать.