Из новых редакций

ПОЭТ

Мне нравится Поэт Поэтыч –
он настоящий, типа, светоч
и вовсе не случайно, всё ж,
на чисто гения похож.

Пускай стихи его ужасны,
но если без обиняков,
он весь из этой самой касты –
причем тут качество стихов?

От страсти скрежеща зубами –
за вечер больше одного –
стихи способны мы и сами
слагать: поэт не для того!

Но для чего? О, человече,
хоть на вопрос ответа нет,
спроси меня, и я отвечу:
поэт на то, что он поэт.

Судить его за тунеядство
на самом деле просто бл@дство,
поскольку даже вне богатств,
что наша жизнь без тунеядств?

Казалось бы, весьма толково:
погиб поэт – и что такого?
Других на свете нет хлопот
способных Бога бросить в пот?

Неужто во Небесном Граде
и впрямь простятся мне грехи,
поскольку я поэта ради
терпел здесь и его стихи?

Или спасибо скажут дети
за то, что я, душою бел,
всю жизнь ишачил при поэте,
который всех и вся имел?

Досадно, брат, так отчего же
не жалуюсь – а ты как хош –
на то, что, слава Тебе Боже,
я так на гения похож?

НАЧАЛА

В числе отцов монастыря,
чей стиль не одинаков,
служили три богатыря:
Абрам, Ицхак, Иаков.


Людей губили мор и глад,
непруха и разруха,
но помнит Родина их вклад
в сокровищницу духа.


Вчера, сегодня, там и тут
среди хлебов и маков
нас от напастей берегут
Абрам, Ицхак, Иаков.


И в ходе тех еще делов
не в первый раз, однако,
Русь начинается со слов:
"Абрам родил Ицхака".

Ну вот, у меня уже только слегка исправленных на пару новых книг набралось:

ЛЕВ

Нет, не по-королевски
однажды как-то раз
скончался Достоевский,
чем мира не потряс,
а вот его коллега -
прозаик Лев Толстой -
как Альфа и Омега,
как князь одной шестой
не худшей части суши,
однако не нахал,
так умирал, что уши
имеющий, слыхал, -

как нам без самомнений:
тот сам себе талант,
другой и вовсе гений,
а Лев Толстой - гигант,

его смешная совесть
до лампочки ворью,
и я как не толстовец
вам это говорю.


9 ЯНВАРЯ


Ещё нет в природе Газпрома
и даже не взят телеграф,
а царь испугался погрома
и в чём-то, наверное, прав -
но в чём? Над толпою хоругви,
не все идеалы в пыли
и к счастью понятны потуги,
тем паче, ребятушки: «Пли!»


О  ПРЕДЕЛАХ  НЕПРОТИВЛЕНИЯ

Я – Толстой, на мне толстовка,
а в руке моей листовка,
на листовке текст простой:
«Славься, славься, Лев Толстой!».

В сонме дел пустопорожних
власти жадно ловят блох –
я прекрасен как художник,
как философ – слаб и плох.

Это знает каждый школьник,
каждый Думы депутат,
демократии невольник,
каждый маршал и солдат.

И вещает лектор строго,
словно воздвигая храм
«Лев Толстой – артист от Бога,
а его ученье – срам».


Не подам тому я руку,
кто избрал насилья путь,
сея зло… Но эту суку
удавлю когда-нибудь!


ТАК КТО ЖЕ ЛУЧШЕ

А рейхсканцлер Шикльгрубер
 улучшал дороги всюду,
Чикатило чистил зубы,
Джугашвили мыл посуду
 в детстве и писал стихи -
и поэтому негоже
 вспоминать лишь про грехи -
о хорошем надо тоже.



БЛАГОЧЕСТИЕ

Молись почаще, идиот,
без Бога бизнес не идет –

кто не усердствует в посте,
закончить может на кресте
и получить холеру в бок,
не приведи конечно Бог:

не загуби свою карьеру –
молись, постись, а то и веруй!
.
                1916

После Тютчева

Звенит на витязе кольчуга,
и твёрдо знает каждый тать -
Россия та еще подруга,
у ней особенная стать,
несокрушимые полки и
святые каждому сто грамм,
да и друзья у ней такие,
что хочется бежать к врагам.

ДРУГИЕ И ОППЕНГЕЙМЕР

У греков ямбы и хореи,
а бомбу сделали евреи,
припомнив все свои исходы –
вот вам и древние народы.

ПРОСТОЛЮДИЕ

Ни здесь, не говоря про Гану,
ни там, где лондонский туман,
народ злодеи не обманут,
поскольку сам народ – обман,

с которым можно по-простому
якшаться, обольщаясь лишь,
чего не запретишь Толстому,
да и себе не запретишь.

НАПРАСНЫЙ ТРУД

Проходная, вечер, лето,
Ленин без бронежилета
корчит из себя масона
на заводе Михельсона
в двух шагах от пистолета,
Цезарь в шаге от стилета –
и не понимает Брут,
что его напрасен труд.

СЕМЕЙНЫЕ  САГИ


Что ни род, то эйфория:
добрый батюшка Илья,
вождеродица Мария -
то Ульяновых семья.


А Бронштейны? Джугашвили?
Боже, что за семьи были!

СЛОВО ПРО СВЯТОЕ ПИСАНИЕ

 Все нарушает правила
 на всю катушку лживая
 история Израиля
 уму непостижимая.

Ей-богу, аж завидно,
хоть ум вообще похерить,
и что втройне обидно,
нельзя в нее не верить.

То бишь, конечно, можно,
и, прямо скажем, нужно,
как в сущности и должно
 всем вместе и подушно.

На свете не без опций –
достали крыть Иисусом –
чем плохо быть японцем,
китайцем и индусом?

Ведь не по их же душу,
pardon, евреев, типа,
по морю, как по суше
 Бог вывел из Египта.