Шут всходит на престол

Долгий путь, длиною в жизнь, парню предстоит пройти; помогите, кто-нибудь, ведь декабрь-могу и простыть. Шагаю мягкой чеканкой, как помнит, по плацдарму, нога; вот сейчас бы буханку, кушать хочу, иногда. По свету, поиск лечения, исколесил позади своих двух, могуч; ищу от хвори спасенье, но час расставания тягуч.

Личный мозг устроен не так, но то-ошибка людей: спустить бы под них стаю собак, ещё лучше-табун лошадей. Желая плохого, отбелюся молитвой, и вот опять огурец! Снова могу жечь селитру, и не придёт шалопайству конец. Мистики довольно премного, стоит лишь закрыть глаза: от ничтожного до малого-одна капля воды-роса.

Блуждающий луч-бесценен, ведь падает он сквозь Луну: далеча, голод, застанет-время раскрыть кошму. Вариант сознательного ограничения, при скудных думах, приму: зайду проплыть вслед за течением, кого-то рыбки лишу. Это мастерство выживания, куда бы лицо не зашло; прикладываю долю старания, избегаю поглотить вино.

Тут было рассмотрено как поступает вольный, тот, у кого дееспособность, и прописка: град стольный. Но всё может смениться, стоит лишь проглядеть:вот, уже, руки ласкают синицу, головой бившейся об твердь.

Ну не буду о страшном, повесе ещё процветать, пусть только диагноз будет опасным, остальное-с «Тайдом» стирать. Привычка задирать поэтессу появилась сродни сам стал писать:-"Подвиньтесь, мадам, малу места или начать мне на весь автобус орать?"