Вещунья

    Лето, июль… Вертолет, плавно развернувшись, сделал два круга над деревней, расположенной в котловине большого озера. Группа студентов географического факультета МГУ, в составе которой оказался и я, была направлена в экспедицию в глубинку Хибин. Нашей целью  было изучение перигляциального рельефа, связанного с последним оледенением этой территории. Площадка, на которую сел вертолет,  находилась на окраине деревни. Деревня была небольшая, всего двадцать домов. Озеро, в котловине которого она располагалась, поражало своей необычайной красотой, за легкой дымкой виднелся островок с растущими на нем соснами. Везде были выходы скальных пород.
     В считанные минуты вертолет окружили  местные жители.  Вопросы сыпались один за другим.
     - Вы откуда? Надолго ли к нам?
     С первых минут нас поразило своеобразие их быта.  Крепкие дома, срубленные на совесть. Везде были развешаны для просушки  рыбацкие сети. Лениво бродили бездомные собаки.
     Ребята не спеша разгружали вертолет, разминая затекшие ноги. Закинув руки за голову, я зачарованно смотрел на зеркальную гладь раскинувшегося озера. И вдруг почувствовал чей-то взгляд, по спине пробежали мурашки… Я резко оглянулся. Поодаль возле самой крайней избы, вросшей в камень, стояла  безмолвная фигура пожилой женщины и пристально смотрела на меня. Длинные седые волосы были схвачены пучком, и повязка на лбу не давала им развеваться по ветру. Лицо ее, сплошь в морщинах, было почти коричневым. Одета она была в грубое длинное платье с широкими рукавами, вышитое  крестиками. Поверх платья была надета также  вышитая безрукавка. Ноги обуты в самодельные полусапожки, отороченные мехом. Но больше всего меня поразили ее глаза.  Бывшие когда-то голубыми, сейчас они выцвели и казались белесыми. Про таких обычно говорили "чудь белоглазая". Сначала мне показалось, что эта женщина слепая. Ее взгляд был неподвижен, но настолько пронзителен, что дрожь пробирала от макушек до пят. Я невольно поежился.
     - Кто это? - спросил я у стоявшей рядом со мной женщины.
     Та, содрогнувшись, словно от холода, прошептала:"Вещунья, предсказательница судьбы! Не ходи, милок, к ней…"
     Я с трудом отвел свой взгляд от странной женщины.
     Когда снаряжение было выгружено, глава поселения выделил нам пустующий дом. Наскоро обустроившись и перекусив, ребята занялись, кто чем.  Я, взяв фотоаппарат, пошел на берег озера. Завораживающее зрелище… Любуясь местными красотами, я то и дело щелкал затвором фотоаппарата.  Вдруг по моей спине снова пробежал холодок… Я оглянулся и увидел ту самую женщину. Ее белесые глаза неотрывно смотрели на меня.
     - Какой огонь в твоих глазах… Голубой, пожирающий… Ты один из наших… Я тебя сразу узнала…, - проговорила она низким голосом.  И без перехода:"Капли есть?"
     Я давно практиковал на севере. Капли означали спирт. Я утвердительно кивнул.
     - Приходи вечером, поговорим…
     Я словно остолбенел, а когда очнулся, женщины и след простыл… Как в тумане я вспомнил слова профессора, руководителя экспедиции, который нас сразу же по приезде предупредил, чтобы мы были осторожны с местным населением, поэтому, вернувшись, я никому ничего не рассказал.
      Весь оставшийся день встреча с местной колдуньей, не выходила у меня из головы. Ее застывший взгляд словно преследовал меня повсюду.
     - Не иначе, как магия… - думал я.

     После ужина ноги сами привели меня  на окраину деревни к старому домику. Достав заветную бутылку со спиртом, я осторожно вошел в избу. Запах всевозможных трав  ударил в ноздри.  Казалось, все здесь было пропитано этим запахом.  В доме было чисто, на полках стояла  аккуратно сложенная посуда.
     - Хозяюшка…, - несмело позвал я. Мне никто не ответил. Я вышел из избы и оглянулся. Метрах в пятидесяти от меня виднелось чуть заметное углубление в скале. Я направился туда и, подойдя, осторожно заглянул внутрь. Возле горевшего камелька с трубкой в руке сидела вещунья.
     - Можно, хозяйка? - окликнул я ее.
Не подняв головы и помешивая какое-то варево, она тихо ответила:"Входи, милок! Захотелось судьбу узнать?"
     Я кивнул.
     - Не торопись… Капли принес? 
     - Да, хозяйка - прошептал я, губы словно одеревенели.
     - Не бойся, я не сделаю тебе зла… Налей мне полкружки…
Она выпила спирт, словно сладкий мед, и сидела, не шевелясь с закрытыми глазами. Я с интересом разглядывал ее. Морщинистые руки с желтизной лежали на коленях. На шее на грубой тесьме висел красивый амулет. 
     - Я тебе отвар дам… Он полезный… На летних растениях настоен… Почувствуешь легкое расслабление…, - открыв глаза, заговорила она. - Тысячи поколений жили до нас… И столько же еще будет… Я сразу тебя увидела… Глаза… Как у моего милого…
     - А где он? - с интересом спросил я.
     - Он пошел рыбачить, поднялся ветер, лодку перевернуло… Говорят, утонул… Но я не верю… Его так и не нашли… Его взяла русалка… Не отпускает…  На острове в лунную ночь я видела Ее и Его…
     - Выпей… - она протянула мне кружку с душистым отваром.       Ее белесые глаза, не мигая, смотрели на меня. Многое она рассказывала  мне в тот вечер… Я сидел, как в легком дурмане, наливая ей капли… Очнулся я уже на базе… Ребята сказали, пришел поздно и сам не свой.
     Утром я получил нравоучение от руководителя экспедиции.
     - У нас геологическая экспедиция, а не фольклорная… Я не ограничиваю вас, но прошу соблюдать принятый распорядок…, - профессор укоризненно смотрел на меня.
    
     Всю неделю мы ходили в маршруты, собирали материал. О вещунье я старался не думать да и некогда было. Но за день до отъезда я решил ее навестить. Испытывая все то же непонятное волнение, я подошел к знакомой избушке. Вещунья развешивала травы для просушки. Опять ее пристальный взгляд пронизал меня с ног до головы…
     - Какие глаза у тебя… Голубее неба… Сегодня я погадаю тебе на рунах… Верь мне, все, что скажу, сбудется…

     Она достала старый кожаный мешочек, в котором лежали камешки с рунами. От волнения мне стало трудно дышать.
     - Налей мне капли…
     Она  перемешала камни… Закрыла глаза и, покачиваясь вперед-назад, казалось, забыла обо мне. Я сидел, молча, боясь пошевелиться.
     - Ты проживешь долгую жизнь… - она словно очнулась… - Будешь в воздухе и на земле… Женщины счастья тебе не дадут… Не потому, что ты плохой… Они не подходят тебе…
     Она снова закрыла глаза и сквозь ее бормотание, сменявшееся непонятными мне словами, я слышал…
     - Ты кузнец своего счастья… Ильмаринен… Ты скуешь свою мельницу Сампо… Не сразу все будет так, как ты хочешь… Много трудностей будет у тебя… Смерть не единожды тебя минует… Но время пролетит… Ты станешь старым… И придет Она к тебе… И вспыхнете оба... Ты одиночка и Она - одиночка… Звать ее будут Ольгерда… Общая у вас судьба… Помни обо мне, милок, все будет, как я сказала… Возьми на память эти руны… Они древние…

     Я напряженно вслушивался, боясь пропустить хоть одно слово.      Постепенно бормотание старухи становилось все более невнятным. Глаза ее снова закрылись, мне показалось, она уснула. Я осторожно вышел из избушки. Наполненный непонятным мне чувством, я долго стоял и смотрел на озеро, затем, будто очнувшись и вздохнув полной грудью, пошатываясь, направился в поселок. Встречные женщины сочувственно кивали головами мне вслед:"Бедный парень… Что-то нагадала ему вещунья…"
    
     Наутро мы улетали. Вертолет поднимался выше и выше. На самом краю поселка из избы, вросшей в камень,  вышла старая женщина с белесыми глазами.  Зная, что больше никогда не увижу, я неотрывно смотрел на нее, крепко сжимая в руках мешочек с камешками…