На могиле

Шумят березки, каркают вороны...
Лежат истлевшие в земле сырой...
Я ощущаю здесь себя, как дома,
Я будто слышу нежный голос твой...

Трава по пояс. Лопухи, крапива...
Кузнечный стрёкот. Насекомых рой...
Среди оград скользит тропинка криво,
А вот и он - шершавый крест, седой...

Табличка ржавая: "Раба скончалась Софья..."
Облезли буковки и дальше не прочесть,
А в уголке ползёт коровка божья,
И жирный паучок готов накинуть сеть.

Рукой морщинистой откину паутину,
Клюкой побью крапиву, лопухи.
Присяду я, вступило что-то в спину,
Помилуй, Господи, прости мои грехи...

Тебя я старше стал, года бегут упрямо,
Черты твои я начал забывать.
Давным-давно, была ты молодая, мама -
Качала мою детскую кровать...

Кричал ребёнок маленький, боялся,
Ты прижимала меня бережно к груди,
И страх твоей любовью растворялся,
А ты твердила ласково: "Спи, спи..."

Вот и сейчас я слышу голос нежный,
И прошлое нахлынет, как прибой:
"Забегался, дружочек мой сердешный?
Сыночек, Васенька, а ну иди домой!"

Потом стал взрослым - пил, курил и дрался,
Ночами мог домой не приходить.
В слезах, ты кротко вопрошала: "Вася,
Когда же ты, сыночек, бросишь пить!?"

Любила ты меня до боли в сердце,
Я смыслом был единственным твоим.
А я на раны сыпал солью с перцем -
Но понял это, только став седым...

Раскаянья сюда меня приводит сила,
Вороний крик приятней соловьёв.
Кладбищенский покой бывает милым -
Здесь быть уютно, посреди репьёв.

Ты, мамочка, в кроватке, но не детской,
И колыбельную тебе поют ветра.
Берёзки укрывают занавеской,
А одеялом служит мягкая трава...

Придёт и мой черед, я знаю, скоро.
Судьбы паук готов набросить сеть.
Над головой кричит могильно ворон -
Я пережил тебя,  мне можно умереть...

17.05.2017.