Ужасный век

        ( либретто по маленьким трагедиям Пушкина)
 Действующие лица:  Альбер (мол. барон)
                Филипп     (ст. барон)
                Соломон (ростовщик, еврей)
                Вальсингам (дворянин, друг Альбера)
                Мери (молодая шотландка)
                Священник
                Слуга
                А к т   1
Картина 1
(ветхий замок, бедная обстановка)
                ( входит  Альбер)
Альбер :    Творец! Зачем дал титул мне ты?
                Гордыню в душу мне вложил,
                Чтоб среди рыцарей я жил.
                Но здесь оставил без монеты.
           Я,  на турнирах побеждая,
           Скрывал плащом убогость лат.
           Но скрыть в плаще худых заплат,
           Увы, не смог бы никогда я.
                Вон нищий подаянье просит
                И не снедает стыд его
                И рад он только оттого
                Что кто-то грошик в шляпу бросит.
           А я отца, богаче  Креза,
           Не смею помощи просить.
           Я не могу так больше жить
           Ведь я совсем не из железа.
                ( входит слуга)
Слуга:  Мой господин, к вам гость известный
              Ваш кредитор жид Соломон.
Альбер:   О, пусть немедля входит он
                Его кошель нам интересен.
Слуга:   Но вы и так ему должны,-
               И нет надежды рассчитаться.
Альбер:   Да! Честно надобно признаться
                Мы словно нищие бедны.
                ( входит Соломон)
Соломон:   Сеньер! Мое почтенье вам
                Я здесь, чтоб получить по счету.
Альбер:  По счету? Нет, иди ты к черту
                Я ничего тебе не дам.
                Ты знаешь, беден я как мышь
                В твоих деньгах нуждаюсь снова.
Соломон:   О, нет! Не будьте столь суровы.
                Любой в Европе  нувориш
                Вам позавидует стократ,-
                Отец ваш сказочно богат.
Альбер:     Да, это так, но это злато
                Лежит без дела в сундуках.
          Отец как раб в его руках.
                Ни сына для него,  ни брата…
          Но я – наследник у отца
          И долг смогу тебе вернуть.
Соломон:   Не сомневаюсь я ничуть,
                Но долго ж надо ждать конца
                Цвел юноша вечор да сгинул,
                И вот четыре старика
                На слабеньких своих руках
                Несут несчастного в могилу.
                А можно ведь помочь папаше
           Покинуть этот жалкий свет.
                Был старичок – теперь уж нет
                И все богатство будет ваше.
Есть лекарь, капли он изготовляет.
                Как, право,  чудно действуют они.
                Ни запаха, ни вкуса  - ни вины
А человек без боли..  - умирает.
Альбер:     И смел ты мне, иудино отродье,
                Такую подлость сыну предложить.
          Прочь с глаз моих,  презренный  жид,
  Пока тебя не приказал пороть я.
Беги! Я за себя уж не ручаюсь.
Соломон:  Я пошутил, простите,  удаляюсь
                (убегает)
 Альбер:    Как быть теперь? Без денег мне – беда.
                К отцу придется вновь идти мне.
                О, как же это горько и противно.
                Не брать же было деньги у жида?
                (уходит) 

                Картина 2
(Замок Филиппа , подвал с сундуками, входит Филипп )
Филипп:  Сегодня у меня удачный вечер
                Могу очередной сундук наполнить
         О как отрадно мне бывает вспомнить
         Чем ныне каждый золотой отмечен.
Здесь  у меня дублон старинный
Его мне принесла одна вдова
Она в слезах с детьми, держась едва,
Отсрочки долга жалобно молила
                Но нет, не мог я отпустить ее
                Снесла последнее, теперь уже мое
Вот золотой  принес Тибо угрюмый.
Бездельник, заработать где ему,
Украл, конечно же, у богача суму.
А может и убил кого задумал.
                О, сколько крови, слез, надежд разбитых
          Я с золотом в сундук свой положу
          Я от волненья всей душой дрожу
          При виде сундуков своих открытых.
Со мной здесь все: величье, власть и сила.
Я все могу купит и уничтожить,
Я властвую.  Но вот умру и что же?
Кто все возьмет, зарыв меня в могилу?
                Мой сын – младой гуляка праздный
  Вмиг расточит отцовское наследство
  О, как же мне найти такое средство,
  Чтоб в гробе  править золотом заглазно.
                (входит Альбер)      
Альбер:  Отец! К ногам я припадаю вашим,
       Не дайте в нищете  погибнуть сыну
       Без средств, без содержания я сгину
       А с ними мне дальнейший путь не страшен
Филипп:   Уйди  навек  в тебе - мое проклятье
         Ты  жаждешь  смерти  мне, чтоб взять все злато.
Альбер:    Что ж, я уйду,  вы сами  виноваты,
         Что  жалким нищим должен  погибать  я               
                (Альбер уходит)
Филипп:   Ну, кажется,  избавился  от сына
         Но что-то слабость, головные  боли…
         На помощь…
Слуга:      …господин, там в городе и в поле
         Чума – она  и к нам вот-вот нахлынет
         Вдова,  что принесла вам долг, скончалась
         Вы  через  деньги  приняли  заразу.
Филипп:   Вот, Божий суд,  но почему так, сразу..?
                Я не готов,  мне все б начать сначала…
                (умирает)          
               

        А   К   Т    2
          (улица, пиршественный  стол, вокруг  гости, поет хор гостей)
Хор гостей:   Мы все потеряли друзей и родных
    И в страхе мы сходим с ума
    Наш  дом обезлюдел, наш город  затих
                Нас сотнями косит   чума.
Мы жмемся  друг к другу как в стаде овец
Мы  ждем утешенья в толпе.
О, кто же отменит тот страшный конец
Кто  сможет  на помощь успеть.
Альбер:  Друзья! Я вас за этот стол собраться
                Просил в сей час, чтоб скрасить наш удел.
                Иных для обреченных нету дел
                Как только буйному веселью предаваться.
                Чума меня богатством наградила
                Все то, о чем мечтал, я получил.
       Но нет отца и белый свет не мил,
       А впереди лишь скорая могила.
                Что скажешь,  Вальсингам,  чем  успокоишь
         Ты всех нас и бесстрашней  и мудрее
          Что делать  нам  - ответь же поскорее
          Бежать от смерти  иль ее ускорить?
Вальсингам:     Я вам отвечу, но пред этим Мэри
                Пускай  споет тоскливую балладу
        Нам наши души успокоить надо,
        Чтоб во спасенье  скорое поверить.
Мэри:      Было время, процветала
        В мире наша сторона;
        В воскресение бывала
        Церковь божия  полна;
        Наших деток в шумной школе
        Раздавались голоса,
        И сверкали в светлом поле
        Серп и быстрая коса.
Ныне церковь опустела;
Школа глухо заперта;
Нива праздно перезрела;
Роща темная пуста;
И  селенье, как жилище
Погорелое, стоит, -
Тихо все. Одно кладбище
Не пустеет,  не молчит.
                Поминутно мертвых носят,
И стенания живых
  Боязливо  бога  просят
Упокоить души их.
Поминутно места надо,
И могилы меж собой,
Как испуганное стадо,
Жмутся  тесной чередой.
Если  ранняя могила
Суждена моей весне –
Ты, кого я так любила,
Чья  любовь отрада мне,-
Я молю: не приближайся
К телу Дженни ты своей,
Уст умерших не касайся,
Следуй издали за ней.
И потом оставь селенье,
Уходи куда–нибудь,
  Где б ты мог души мученье
Усладить и отдохнуть.
И когда зараза минет,
Посети мой бедный прах;
А Эдмонда не покинет
Дженни даже в небесах.
Вальсингам:   Благодарю  за жалобную песню.
                Ну а теперь послушайте  другую.
      Гимн матушке чуме  вам предложу я.
                Я сочинял его в коморке  тесной,
      Когда похоронил  я  мать  и деву,
      С которой  ведал рай,  и как безумный
                Все слезы выплакав,  рыдая шумно
                Писал. Внимайте ж дикому  напеву.
                (тихо  входит священник)
Когда могущая Зима,
Как бодрый вождь, ведет сама
На нас косматые дружины
Своих морозов и снегов, -
Навстречу ей трещат камины,
И весел зимний жар пиров.
Царица, грозная Чума
Теперь идет на нас сама
И льстится жатвою богатой;
И к нам в окошко день и ночь
Стучит могильною лопатой.
Что делать нам? И чем помочь?
Как от проказницы Зимы,
Запремся также от Чумы,
Зажжем огни, нальем бокалы,
Утопим весело умы
И заварив пиры да балы,
Восславим царствие Чумы.
Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю,
И в разъяренном океане,
Средь грозных волн и бурной тьмы,
И в аравийском урагане
И в дуновении Чумы.
Все, все, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья –
Бессмертья, может быть, залог,
И счастлив тот, кто средь волненья
Их обретать и ведать мог.
Итак, - хвала тебе, Чума,
Нам не страшна могилы тьма,
Нас не смутит твое призванье.
Бокалы пеним дружно мы,
И девы-розы пьем дыханье,-
Быть может.. полное Чумы.
Священник:  Несчастные,  погубленные души
               Вы тщитесь убежать от Божьего суда,
     Но ад  стяжаете навечно,  навсегда,      
     Залив глаза и затыкая  уши.
               
    Лишь тот, кто предан вере до конца
    Тот не лишен надежды на спасенье
      И здесь в миру  и там по воскресеньи.
    Возможно все для нашего Творца.
Нужны лишь покаянье  и  любовь
И помощь тем, кто в неизбывном горе.
Молитесь и увидите вы вскоре,
Как жизнь и радость вас наполнит вновь.
  А коль настал последний  жизни час,
                Не плачьте – все обручены здесь смерти
          Как дети будьте – радуйтесь и верьте
Спаситель примет каждого из нас.
                (все за столом кроме Альбера уже мертвы)
Альбер: (слабея)      
          Святой отец, вот грешник пред тобою
         Твои слова так тронули мне душу
          Я смерти не боюсь, я рыцарь,  я не струшу
           Но страшно умереть столь жалкою судьбой
                Возьми все золото,  пусть страждущим послужит.
                И душу мне очистит хоть немного
                Мне предстоит нелегкая дорога
                Я умираю, сделай это, ну же…
                (умирает)               

   Священник:
            Покойтесь с миром божии созданья
Нас вечность ждет мы дети мирозданья.
                К о н е ц