Пару слов о музыке

Полуночный очерк

Как не пытайся, а себя не поменять. Вот уже 4 час колонки моего ноутбука вскрывают тишину и дарят гамму эмоций соседям, звуча жесткой, но столь притягательной мелодией. Набрасывая эти строчки, словно композитор странные завитки на нотный стан, я оглядываюсь назад и стараюсь углубиться во флешбэк. Перед моим взором молодой мальчишка, лет 5-6, который сидит на заднем сидении старенькой восьмерки и который еще смотрит на мир широко открытыми глазами. Он искренне получает удовольствие от солнечного света, который прокрадывается по машине словно хищник и бросается на него. Его подобные «нападения» лишь забавляют, заставляя улыбаться и радоваться каждому моменту. Мгновения подталкивают его к тому щенячему восторгу, который ощутим в предвкушении чего-то очень значимого. Он слышит вступление песни и затаив дыхание ожидает первых, столь значимых строк. Он знает, он чувствует, что вот-вот пора начинать петь. Музыка набирает темп, а его восторгу приветливо улыбается приятная женщина на водительском сидении. От нее веет спокойствием и домашним уютом...
Выпадая из флешбэка, благодаря свистящему чайнику, я вдруг ловлю себя на мысли. «В чем разница между тем мальчишкой и мной? И когда я успел растерять это чувство. Когда я разучился радоваться солнечному свету?». Не найдя мгновенного ответа, я словно опытный дайвер, решил погрузиться в свою память чуть дальше. Мне нужен был ответ.

Кого я вижу? Это уже не тот милый ребенок, который сидел на заднем сидении и улыбался при первом удачном случае. Перед нами одетый во все черное, представитель агрессивного молодежного движения. Не запущенный случай, без эрокеза, но в тяжелых ботинках и обвешенный цепями, словно дуб из знаменитой сказки Александра Сергеевича. Взъерошенные волосы, дерзкий взгляд и полное юношеской силы сердце. Сердце, которое может быть холодным на столько же, насколько может быть ранимым. Вся эта комбинация несовместимых вещей и сторон жизни - зовется юношеством. В момент нанесения этих мыслей на полотно виртуальных заметок, я вдруг ощутил инсайт.
"В это время я приоткрыл дверь платяного шкафа и вдруг понял, что могу покидать свою комнату не выходя из нее. Это была не магия. Это была способность, которая сродни способности дышать - мы получаем ее с рождения. Я просто включал музыку и стены рушились. Разрушалось все, что раньше казалось монолитным и незыбленным."

Вообще, вся моя любовь к музыке, видится мне одним танцем длинною в жизнь. Немного поиграем с Вашей фантазией.
"Мы приоткрываем шторку и видим, как юноша трясет головой под панк и металл. Потом он делает легкий реверанс, снимает майку с изображением Короля и Шута, его взгляд становится холоднее и он начинает кричать со сцены «Музыку» Оливера Сайкса. У него получается выплеснуть всю боль. Мы видим, что его глаза в слезах. Крик пропитан болью. Что происходит дальше? Музыка стихает. Свет прожектора начинает плавно гаснуть, как и огонь в глазах человека, который наконец нашел умиротворение. На заднем фоне слышна грустная, но неописуемо красивая мелодия саксофона. Его музыка льется, заполняя окружающее пространство и низкий, бархатный голос Луи Армстронга затягивает лирическую песню.»
Дальше - больше. В этом танце еще засветятся 50-е, 70-е, 90-е и 2000-е. Можно бесконечно долго говорить о любой эпохи музыки. Одно в этом пестром разнообразии музыкальных вкусов остается неизменным - музыка нам необходима. Перед Вами один из тех безумцев, которые узнали за свою короткую жизнь почти все направления музыки - от кантри до дабстепа.

В качестве эпилога, я хотел бы процитировать Вадима Демчога: «И в этот момент все становится не важным. Столь оскорбительно логичным, что хочется разорвать грудную клетку, и вырвать сердце, во славу ее безумию».