Авантюристы, или Искатели приключений

Как отобедают, придут -
Нам обещала пара кралей:
Где был кутузовский редут,
Мы девственность у девок крали.

Один из нас искал сосуд,
Что древним греком был утоплен,
Мне ж интересно, как сосут
Кровь комары у тех, кто топлесс.

Сперва он амфору искал,
Принадлежала что Ясону -
Нашел окаменевший кал
И с той находкой сел на зону:

Учёным словом копролит
Он изумруд скрыть попытался,
И до сих пор себя корит,
Зачем с таким говном связался.

Он архонавтом стать хотел,
Устал искать следы Ясона,
И стал охоч до женских тел,
Не приводивших хоть на зону.

А я всё продолжал ловить
Всех комаров, сосущих топлесс,-
На этой почве стали вить
Мы сеть на тех, кто был «без комплекс».

На самок вили только сеть -
Известно, что сосут лишь самки,
И, если бы не слово «геть»,
Прошли бы наши дамы в дамки.

Обедают они вдвоем,
Да и сосут – так веселее,
А если где и водоем,
Так и ваще – куда как злее.

А насосавшись от души,
И отобедавши от пуза,
Приказывают: свет туши!
И ну пищать, что твой Карузо.

От увертюр таких и скук
Его вновь потянуло к морю,
Где нет ни комаров, ни сук,
И я, конечно, с ним не спорю.

В пучину моря он нырнул,
За ним и я – к Нептуну в царство,
На дне он чтой-то ковырнул,
А там – неслыханно богатство.

Он килик тащит, архитрав -
Улова так доволен грудой,
Как будто бы с самой Пиаф
Мы отобедали с подругой.

Приходит аппетит с едой -
Мы откопали там лекану,
И был бы неплохой удой,
Но тот сосуд как в Лету канул.

Когда копнул я арибалл,
От зависти друг стал зелёный:
Сказал, что лично Ганнибал
Пил из сосуда квас крепленый.

Я подарил ему ритон,
Со сколом небольшим фиалу,
Но друга грозный баритон
Вернул меня опять к реалу.

И вот стоим мы с ним вдвоем -
Обоим море по колено,
А где-то далеко бабьём
Запахло, только очень лень нам.

Вгляделись, вроде как плакат:
«Обедают» - мы надпись видим,
У нас двоих – один дукат,
А там их ведь два индивида.

Мы поняли: нам никуда
От греческих посуд не деться,
Была б там даже Далида,
Мы больше не смогли б раздеться.

Итак, в чем мама родила,
Мы снова окунулись в воду,
И, закусивши удила,
Пытались отделить породу.

Веков за двадцать, черт возьми,
Тут много барж перевернулось,
Досталось много нам возни,
Но и немало отстегнулось.

«Нашёл!» - вдруг раздается крик:
Друг голой попой сел на кратер,
С тех пор, как кончился «блиц криг»,
Никто не поминал так матерь.

Он начал бредить про сармат
И заодно припомнил скифов:
Хотя я им не сват, не брат,
Хочу поднять за них, мол, скифос.

И он поднял, упёртый чёрт,
А вместе с ним и ойнохою,
Теперь поочередно пьёт
То за Медею, то за Хлою.

Устав усиленно нырять,
Хоть море по колено было,
Увидели – не дать, не взять -
Плакат плыл к нам, и это злило:

Работы много, а они
Своим обедом нас смущали,
Вокруг – судак, треска, налим,
Но пахло суточными щами.

Мы запах быстро усекли,
Хотя и видели не очень…
Нас вновь раскопки увлекли -
Мой друг был на голову кончен.

Нам нужен был крутой пиар -
Доказана науке верность! -
Особенно, когда киар
Мы вытащили на поверхность.

Нам оставалось лишь достать
Лагин, канфар, лекиф, пиксиду…,
Но умудрились так устать,
Зови на помощь хоть Исиду.

Мы голышом без задних ног
Лежим, а солнце-то в зените,
Не нужен даром псиктер, рог,
Руками голыми берите.

И не заметили, когда
И как Морфей подкараулил…
Могли бы миновать года,
Но с моря эолы подули.

Открыл я глаз, потом другой:
Гидратом кто-то обливает
Из гидрии, затем ногой
В низ живота мне нажимает.

Мой друг, давно придя в себя,
Творил с Венерою такое,
Мне стыдно стало за ребят,
Любовью занятых в покоях.

…Плакат, натянут у кают,
По-прежнему вещал туристам:
По-крупному – «Обе дают»,
И мелкими – «авантюристам».