Белый конь Софраты легенда

Эта история произошла в Смядово очень давно. А может, и недавно. Ведь время так относительно.

На краю города жил старик Красимир и растил своего внука-сироту Тсветана. Мальчик был смышлёным не по годам, добрым и жизнерадостным. Но бывало, что Тсветан мог так задуматься о чём-то своём, что деду приходилось его трижды окликнуть, пока тот не вздрогнет и не откликнется. Возможно, в такие минуты перед ним появлялся образ матери. Она звонко смеётся. Её длинные кудрявые волосы переливаются от солнечных лучей. А сам маленький Тсветан подлетает высоко-высоко, почти к солнцу. Восторг и страх смешиваются и вырываются из груди звонким детским визгом. Но сильные руки отца подхватывают и опять высоко подбрасывают: «Расти, сынок, настоящим орлом!» Это всё, что осталось в памяти Тсветана о родителях.

Красимир занимался плотничеством. Он брал Тсветана с собой в лес и учил, как нужно выбрать правильное дерево, с какими словами к нему обратиться перед тем, как срубить. Красимир разговаривал с лесом: с деревьями, птицами. Мальчик удивлялся: ведь деревья не разговаривают, а птицы поют о своём. Дед смеялся и говорил, что придёт время, когда Тсветан поймет лесной разговор.

Так случилось, что старик заболел. Красимиру стало тяжело ходить и дышать, а затем он и вовсе слёг. Тсветан приводил знахарку, но дед отмахивался руками и не хотел даже смотреть на снадобья. Внук умолял деда со слезами, чтобы он принимал травяные настои. Красимир смягчался и пил, лишь бы успокоить Тсветана. Но снадобья ему особо не помогали.

Тсветан почувствовал, что ответственность теперь ложится на его ещё детские плечи. Нужно было что-то мастерить, чтобы заработать на хлеб. Мальчик взял топор и отправился в лес. Печальные мысли одолели Тсветана, и он даже не заметил, как зашёл очень далеко и остановился только у Софраты. Его всегда тянуло сюда, но в то же время непонятный страх щекотал конечности.

— Странно, — сказал вслух Тсветан, — почему перестали петь птицы?

Мальчик ступил на камни, покрытые местами лишайником, и непонятные чувства ещё больше защекотали изнутри. Он перескакивал через каменные желоба с наростающим желанием что-то найти.

— Софрата, что ты хочешь мне сказать? – крикнул Тсветан.

Но ему вторило только эхо: «Сказать…Сказать…»

И тут внимание мальчика привлекло изображение коня на камне. Тсветан погладил его рукой:

— Когда-то ты был настоящим. Наверное, сильным и красивым. Не зря же твоё изображение высекли на камне?

Словно ответ, загремел гром, подул ветер и появились первые капли. Тсветан нашёл укромное место и спрятался от дождя. Мальчик настолько был уставшим, что под шум небесных струек задремал.

Сквозь сон Тсветан услышал топот конских копыт, затем фырканье над ухом и словно прикосновение влажных больших губ к щеке. Мальчик открыл глаза и увидел белого-белого коня, с волнистой длинной гривой, свисавшей до самых ног, стройных и высоких.

— Ну что, Тсветан, таким ты меня представлял?

— Как? Ты умеешь разговаривать? Неужели я и вправду тебя слышу? – спросил Тсветан коня и хотел его погладить. Но ни руки, ни ноги мальчика не слушались. Даже пальцы отказывались шевелиться.

— Твой дед Красимир слышит деревья, почему же ты не можешь слышать меня? – и конь засмеялся ржаньем.

— Почему твоё изображение высекли на камне?

— Это длинная история, Тсветан. Много веков назад у меня был маленький хозяин, очень похожий на тебя, его звали Велизар. Я был очень осторожным, когда хозяин был в седле. Ведь его отец мне доверял мальца. Велизар рос и уже лихо держался в седле. И вот пришло время, когда я уже мчался галопом, будучи уверен в ловкости своего юного всадника. Я был самым быстрым, грациозным и красивым жеребцом в поселении. Вот поэтому меня и выбрали жрецы для жертвоприношения Луне.

Мой юный хозяин плакал и не хотел отдавать, но жрецам нельзя противиться. Велизар стал передо мной, пытаясь заслонить, и выкрикнул:

— Лучше меня убейте!

Жрецы переглянулись, пошептались и забрали и Велизара, и меня. Я чувствовал, что лучше не сопротивляться, и шёл спокойно. Жрецы только одобряюще мне кивали.

Нас с хозяином готовили к обряду: одели лучшие наряды, нарисовали на теле знаки и дали испить зелья. Велизар выпил, а я сделал вид, что тоже жадно пью их дурман.

Нас привели на Софрату. Велизар после их зелья был словно отрешён от всего. Я тоже пытался казаться спокойным и боялся выдать своё волнение малейшей дрожью. Верховный жрец проговаривал заклинания. Затем он направился к нам с острым ножом. Велизар под действием дурмана стоял спокойно. Я же только пытался таким быть. И когда верховный жрец занёс нож над хозяином, я встал на дыбы и одним ударом копыта разломил череп палачу. Затем преклонил колени перед Велизаром и толкнул его головой к своей спине. Хозяин словно очнулся ото сна – заскочил мне на спину, ухватившись за гриву и шею. И мы помчались прочь, пока остальные жрецы не вышли из оцепенения.

Я скакал к жилищу хозяина и ещё издали громко заржал. Отец Велизара выбежал во двор, заметил нас, крикнул что-то жене, а сам вывел двух лошадей. Через минуту мы втроём летели галопом, спасая самое ценное – шесть жизней.

— А где сейчас Велизар и его родители? – спросил завороженный Тсветан.

— Они в другом мире, и они счастливы. В том мире находятся и твои родители, которые постоянно за тобой наблюдают.

— Какие они? – слёзы заблестели на глазах Тсветана.

— Всё такие же, какими ты их запомнил, — и конь прислонился лбом к голове мальчика. – Но я здесь по другому поводу, Тсветан. Твоему деду с каждым днём всё хуже.

— Да, — тихо ответил мальчик.

— Тогда я скакал по Софрате, и от моего копыта, которым я раздробил череп верховному жрецу, оставался кровавый след.Наутро на месте этих следов выросли растения с листьями, похожими на моё копыто, и цветами, напоминающими кровь верховного жреца. Люди назвали их цикламенами. Собери корень этих цветов и завари на дождевой воде, которая собралась в углублении скалы Софраты. Но давай пить этот настой деду не более одного глотка. Сегодня Луна идёт на убывание – так и болезнь Красимира будет убывать. А когда на небе появится молодой месяц, остатки зелья плесни подальше от дома в сторону Софраты, — и конь растворился в тумане.

Тсветан очнулся и не мог понять: это было на самом деле, или ему всё приснилось. Он пошевелил сначала пальцами, затем руками, поднялся и начал всматриваться в туман, пытаясь увидеть белого коня.

Но вокруг был только молочный туман. Мальчик вздохнул, затем вылил родниковую воду из фляги, которую брал всегда в дорогу, и пошёл набрать дождевой.

Над водой стоял пар, напоминающий белые танцующие руки. Когда Тсветан опустил флягу в воду, ему показалось, что вода заволновалась и начала что-то шептать. Он дрожащими руками набрал софратовской воды и попятился назад. Туман начал рассеиваться. Мальчик посмотрел под ноги и заметил растение с сердцевидными листьями, которые действительно были похожи на  след копыта. Лепестки  тёмно-красных цветов, продолговатые и волнистые, были непривычно выгнуты в обратную сторону. Тсветан присел. Слова  молитвы тихо срывались из уст мальчика. Он просил цикламен отдать свой корень — погибнуть ради спасения человека. Тсветану показалось, что цветы кивнули ему в знак согласия — и  корень в виде луковички сам появился на поверхности...

 

Красимир послушно взял сосуд из рук внука, сделал глоток и улыбнулся:

 

— Вот видишь, Тсветан, ты уже слышишь лес.

— Да, слышу, — ответил мальчик, а сам подумал: «Я разговаривал с белым конём Софраты…»