Утром звонишь, говоришь...

Утром звонишь, говоришь «Я такой же!
То есть проблемы, секреты и прочее,
страшные тайны и истинное лицо.
Ты заезжай ко мне в восемь, не позже.
Я всё подготовлю, займемся нашим концом.

На улице март, значит самое время.
Ты там давай попрощайся со всеми.
Таксисту скажи, что не надо обратно.
Объясни ему – довезет бесплатно.
Бутылку не надо, я сам куплю.
Доверься мне, все будет как я люблю.

Ты не волнуйся, мы выпьем много,
послушаем «не для меня придет весна»,
почитаем вслух Степанову и Цветкова.
Я почувствую, когда ты будешь готова,
когда Вязмитинова станет тебе ясна.

Провожать нас выйдут соседи и Вера Ивановна.
Они будут смотреть на нас по-другому и заново,
Будут записывать наш с тобой разговор.
Больше не думай о боли, не нужно.
Наш бенефис начинается, ну же.
И вот мы выходим с тобой во двор.

Ты посмотришь на эту землю, что мы любили,
я галантно открою дверцу автомобиля,
ты сядешь назад, а я спереди сяду.
Верь мне, я сделаю всё как надо.
Больше не будет против и за
Больше не будет синеть бирюза
Больше не будет Юрий Лоза
Больше не будет обиженных толп

ты закроешь ладонями мне глаза
и мы въедем в столб!»

…а под утро я у тебя на кухне,
где окурки в пепельнице потухли,
где остыла водка в холодной чашке,
напишу записку «Зови почаще!»
И поеду в такси домой, представляя строго,
как ты спишь на втором этаже под портретом бога,
и витают звездочки надо лбом.

Я смотрю на дорогу,
где пыль поднялась столбом.