Сергей и Айседора

Возможно ли художника бранить
за глубину увиденного чувства?
А может быть он сам хотел прожить
за персонажа больше, чем искусство.

Он наделил героев сверх собой
самим изведанных злосчастий
и мысли их борьбой обогатил
с рутиной повседневного бесстрастия.

Вдохнул в них жажду взорванного дна
не быть добычей скомканного жлобства,
не гнуть спины в плебействе топтуна,
не прятать глаз от пошлости геройства.

Но всё зазря. Не в силах волшебство
столетия устоявшихся традиций
облагородить нелогичность дикаря,
проникнуть в неустойчивость амбиций.

А он с размахом неосвоенных манер
рванул за ней в надежде жизни сладкой,
а получил бессмысленный барьер
из подозрений в неотёсанности шаткой.


26.03.2019 - Вена


Рецензии