Таллинский художник

Вымою я под дождём разномастные кисти.
Станут весомей и чище они, - как мечи.
Станут нежнее и мягче, - как струны на лютне
Станут мощней и точней арбалетной стрелы.

Левой рукой отомкну фиолетовый ящик.
Правой рукой закреплю аскетический холст.
Станет дразнить он своей чистотою томящей, -
Свят, словно риза Мадонны, как рубище – прост.

Влажно блестят островерхие древние крыши,
Шпили соборов, хранящих резные гербы.
Шум и движения дня незаметней и тише.
Чу! – закурился дымок из кирпичной трубы!

Нет, не появятся возле неё трубочисты, -
Прадеды их в колыбелях тихонько сопят.
Только что выстроен будущий храм Олевисте,
Около ратушной площади латы блестят.

К мельнице круглой, что к башне прильнула навеки,
Гружены хлебом, неспешно телеги скрипят.
Очень серьёзен и важен торговец в аптеке –
Лунного света он продаёт концентрат.

С пылкой готовностью я в стародавнем растаю.
В краски минувшего кисточку окуну.
Пористый холст от серости освобождая,
Бережно времени занавес приподниму.

1977