Цветные ажурные сны

Графоманов амбиции неграфоманам смешны,
но насмешки над ними, признаться, не очень уместны;
я давно уже вижу цветные апрельские сны,
чёрно-белые сны мне давно уже неинтересны.
 
Фрейд по этому поводу даже пытался острить,
предпочесть призывая дурнушке любую красотку:
но и тех, и других одинаково мучит гастрит,
но и тем, и другим на безденежье жизнь не в охотку.
 
Спорить с Фрейдом – ну, что вы! – намеренья нет у меня,
не бывает огня (по пословице!) всё же без дыма:
я и сам графоман, не найдёте ни ночи, ни дня,
чтобы я не замыслил стишок, вдохновляемый Крымом.
 
Каюсь,  каюсь, что грешен, что слаб, пыл сдержать не могу,
хоть об этом смолчать, коль по честному, надобно мне бы,
ведь живу я у моря, на самом почти берегу,
в окружении муз, под бездонным полуденным небом.
 
Я однажды попал в клуб поэтов и бардов лихих.
О, мой Фрейд! (не бой-френд!) изворотлив и юрок, как лис, ты.
Графоманы умеют прочесть потрясающе «стих»,
а глазами посмотришь, ну право же, – текст неказистый.
 
Но читают навзрыд, но читают взахлёб, но чита-
ют нахально, возвышенно, гордо, с апломбом, устало,
и редакторы наши не могут понять ни черта,
потому и печатают тех и других в литжурналах.
 
А над морем плывут облака по маршрутам весны,
и по тем же маршрутам торопится крымское лето,
я давно уже вижу цветные ажурные сны,
чёрно-белые сны отоснились, к чему бы всё это?..