Порода

Я прекрасно помню - где случилось,
помню очень ясно время года.
Осенью то было, разрешилась
наконец-то красотой природа.

Буйные желтели перелески,
красные в них пятна колоритом,
зелени оставшейся довески
всю картину дополняли тихо.

Влажная земля, тяжёлый воздух,
от глотка которого пьянеешь,
мох на изменившихся берёзах,
и туман, в котором столбенеешь,

запахи от леса - нереальны,
капля влаги в воздухе висит,
но дождём не падает зеркальным,
и листва уже не голосит.

Тишина - что тише быть не может,               
не дрожат на паутинках капли.
Шёл и я по лесу осторожно,         
за последними осенними грибами.

Вот они, последние грибочки,
хрусткие, как треснувший сучок,
и вокруг - стволы,брусники кочки...
И в тумане - местный старичок.

- “Здравствуйте, вы тоже  за грибами?
В эту рань не встретишь молодёжь...
Я уже прошёлся по канаве –
подосиновиков здесь ты не найдёшь,

а вон там, под соснами, я не был,
да уже туда и не пойду,
донести теперь до дому мне бы          
сидор мой, уже домой иду...

А тебе-то что не спится в эту пору?
Осень хороша для стариков,
я люблю бродить средь мухоморов
между мшистых этих  островков..

Тут и тишь глухая, и природа,
ранним утром дышится легко...
У меня такая уж порода –
не люблю ходить я далеко.

Лучше я пораньше утром встану,
и уйду в свой старый лес мохнатый.
Ну, а в незнакомые места мне - 
заходить теперь уж поздновато...

Я хожу сюда не за грибами,
это - так... обычная причина...
Красоту увидеть бы глазами - 
ведь недалека моя кончина..."

- "Знаете... Я тоже не из важных, 
кто к награде прёт по бурелому,
ну, давайте мне  свою поклажу,
донесу я Вам её до дома..."

И пошли мы с дедом восвояси, 
не спеша, беседуя дорогой. 
Шли в деревню, а пришли к согласию. 
Одинаковые мы, одной породы...