8 - Откровение

*     *     *

Люблю откровенье восхода
И темные тайны дубров,
Луга, где задумчиво бродят
Стада желтобоких коров.
Дышу этой бережной синью,
Невысохшим в листьях дождем.
Ношу тебя в сердце, Россия,
Как все, кто тобою рожден.

19.06.70.



*     *     *

А. Еременко

Случайных слез целебная роса
Ненужность нашей встречи
Обозначит.
Останови мои глаза,
Останови,
Могучий сын удачи!
Не нужно мне любой
Иной любви —
Я в самой первой
Зыбко испарилась.
Молю —
Глаза мои останови,
Чтоб я сама остановилась.

22-28.07.70.


 
*     *     *

В.Бобырю, Л.Сергеевой

На ступени вступаешь неловко и тихо,
любопытные лица обходишь сторонкой,
и букет белых роз неожиданно дико
преподносит чужая девчонка.
Рядом вздрогнула громко,
                взмахнула глазами
та, что даже еще не жена, а невеста...
А в толпе отчужденно и гулко плясали,
уводя в отступившую вдруг
                неизвестность.
ЗАГС поплыл пред глазами
туманно и плавно,
и влекла его музыка страстно и сильно...
И неузнанной тихо в углу где-то плакала
та девчонка, что розы тебе приносила.

2.08.70.



*     *     *

Мой милый,
я тебя не обижала,
я только от любви своей бежала,
я только знала —
ты не мой, не мой,
я только потому была немой.
Любовь моя сама нашла пути.
И мне теперь навечно не уйти
от взгляда,
от движения руки...
А мы, как прежде,
так же далеки...
Мой милый,
я тебя не обижала,
любовь моя к твоей любви бежала.
Да только счастье
каждой встречи той
осталось горькой
светлою слезой.

10.08.70.



*     *     *

Хочу побеждать,
побеждать беспрестанно,
себя одолеть,
свой неслаженный быт.
Хочу убежать
в лес, по-летнему странный,
хочу отболеть от тебя,
отлюбить.
Задумчиво листья
сплетаются в кронах...
Назойливый лепет
травы пред грозой...
Безжалостно быстро,
безжалостно строгий,
которое лето
я слышу твой зов.

24.08.70.



*     *     *

Возникают безмерно поздно
эти чуждые звуки в груди.
И больными зрачками звезд
на меня эта ночь глядит.
Светофоров пустые рты
о каком-то прощении молят...
Никогда не узнаешь ты
этой ночи глухую боль.
Эта ночь пришла, как беда...
И из стылого сердца со стоном
упадет любовь, как звезда...
Загадай на нее потом...

3.09.70.



ОСЕНЬ НА ОКРАИНЕ

Тягучий сумрак впитывает звуки,
теряют очертания дома.
И с сентябрем, сплетая ветки-руки,
заводит осень медленный роман.
Взрослеют улиц серые глаза.
Уводит в темь размытая дорога.
У моего холодного порога
гремит с тоской последняя гроза.

15.09.70.



ПЕРВОКУРСНИЦЕ

Как глаза насмешливого бога,
Окна институтские глядят.
Детство ты забыла у порога,
В храм науки трепетно входя.
Желтенькие тонкие косички,
Засмущавшись, спрятала назад.
И один вопрос на робком личике:
Ты какое будешь, это "завтра"?
Удивленно хлопаешь ресницами,
Смущена, растеряна до слез.
И проходят грустно выпускницы
Мимо этих выгоревших кос.

15.09.70.



*     *     *

Все улицы веселым светом залиты,
Все переулки празднично пестрят:
То пишет осень на холсте асфальта
Свои шедевры маслом сентября.
А ветер всё опять с собой уносит,
Он меценат, он так не любит ждать,
К ее ногам великодушно бросив
Монеты оловянные дождя.

15.09.70.



ПУШКИН

                В.Юркину,
                артисту Курского драматического
                театра имени Пушкина,
                исполнителю роли поэта

Он оживает, страстный, нежный,
Забыв постылый, злобный свет.
И лишь глаза Элизабет
Над грозным морем — свет надежды.
И пусть еще ничто не ясно —
Татьяна наяву — и нет¬ —
А у него готов ответ.
И всё молчит, и свечи гаснут
На старом, вытертом столе.
Преграды времени разрушив,
Далекий, тайный, но живой,
Ко мне со сцены сходит Пушкин,
Кивнув устало головой.

26.10.70.



*     *     *

И снова тайно говорю с тобой,
Не о ненужной жалости моля.
Ты знаешь ли, какая это боль,
Когда о лете плачут тополя,
И крики журавлиных косяков
Далеким эхом гаснут на ветрах,
Когда напоминанием снегов
Клубится небо в серых берегах?
Поведать о тоске моей позволь,
А там — как хочешь это назови...
Ты знаешь ли, какая это боль —
Любая осень — память о любви?

27.10.70.



*     *     *

А. Ульянову

У тебя — вторая жена.
Да и я бы была не первая.
Ну зачем теперь вспоминать
Эту ночь под притихшими вербами?
Всё прошло — без трагедий и бурь.
А глядишь украдкой и искоса —
И зачем-то винишь судьбу,
Что и рядом я  — и не близко.

7.11.70.



*     *     *

Седым дыханьем осень опалила,
Сковала оробевшие ресницы...
А сон мне прежний,
сон мне прежний снится:
О том, что я тебе всю жизнь молилась,
Что и теперь еще боготворю.
И жду — придешь
       когда пять лун растают.
Я дверь тебе тихонько отворю —
И станет ложью то, что мы расстались.
И, бережно о прошлом помянув,
Мы на него свое наложим вето...
И год тревожный, кажется, минул,
И на мольберте проступает лето...

7.11.70.



ОНИ МОЛЧАТ

Е.Евтушенко

Когда у рифм твоих признанья нет
У критиков, и мудрых, и дотошных,
Когда от фраз прилизанных уж тошно, —
Как жить тебе, оплеванный поэт?
Ты пишешь не последнюю поэму,
Кумиром у читателей слывешь.
Но, если критиков наточен нож,
То им хвалить тебя грешно поэтому,
А вновь хулить — заведомая ложь.
Они молчат. Читают и молчат.
Они сейчас растеряны, бессильны.
Но стоит умереть тебе — тотчас
Забьют тревогу: был Поэт в России.

15.11.70.



КОНЕЦ ОКТЯБРЯ

Тоскует снова
Малая Медведица
С угрюмого и заспанного Севера.
Луна, сырая, тусклая и серая,
У горизонта сиротливо теплится.
Озябнув, разбежались звезды стаями,
Ночь охраняя гордую и злую...
Снежинки на губах моих растаяли
Октябрьским леденящим поцелуем.

29.10-15.11.70.



НИЩИЙ

А он идет по поездам
И все поет, поет гнусаво,
И неизменно тут и там
В кепчонку медяки бросают.
Потускли светлые глаза.
Он монотонно тянет жалко...
Ну что в ответ ему сказать
На взгляд,
      меня пронзивший жадно?
На первом полустанке он
Всё до копейки вмиг просадит,
Проспится, выйдет на перрон —
И в новый поезд пересядет.

20.10-15.11.70.



*     *     *

Нет, не умеет женщина любить...
Издревле эта доля ей досталась —
Великая, простая бабья жалость,
Которую вовеки не избыть.
Жалела не вернувшихся солдат.
Жалела всех, кого судьбою било,
Жалела степи, реки, города.
Жалела.
Только, может, и любила?
Осиротевших нянчила детей,
Жалела,
 что так мало жить осталось...
Вставала вечным памятником ей
Ее любовь —
простая бабья жалость.

6.12.70.