слуга царю

"Язык мой,враг мой."
Сколько раз
просил,ведь
не шутить
при дамах.
Майор,прищурив
левый глаз
прицелился.
Случилась драма.
Убит поручик.
Кровь,дымясь
из страшной
огнестрельной
раны
на землю
горскую
лилась.
Он молод был,
ушел так рано.
Убит не горцем,
а своим
простым,линейным
офицером.
Богат,талантлив,
и гоним,
как все почти
в то время.
В меру.
Майор молился,
отбывал
почти три года
покаяние.
Женился,деток
нарожал.
С национальным
достоянием
вот так
не каждому дано.
Убийцу вспоминают
чаще,
чем жертву.Так ли
быть должно
в столь просвещенном
настоящем?
-------------
Никола;й Соломо;нович Марты;нов (9 октября 1815 — 25 декабря 1875) — отставной майор, убивший на дуэли М. Ю. Лермонтова.

Представитель богатого рода Мартыновых, владевшего подмосковной усадьбой Мартыново-Знаменское (в дер. Иевлево, ныне Солнечногорского района). Сын статского советника Соломона Михайловича Мартынова (ум. 1839) и его жены Елизаветы Михайловны, урождённой Тарновской. Семья Мартыновых была большой, четыре сына и четыре дочери. Двоюродный брат Мартынова — автор исторических романов М. Н. Загоскин.

Николай Мартынов «получил прекрасное образование, был человек весьма начитанный и с ранней молодости писал стихи»[1]. Он почти одновременно с Лермонтовым поступил в школу юнкеров, где был обычным партнёром поэта по фехтованию на эспадронах. Прослужив некоторое время в кавалергардском полку, Мартынов в 1837 году отправился добровольцем на Кавказ и участвовал в экспедиции кавказского отряда за Кубань. Был награждён орденом Св. Анны 3-й степени с бантом. К моменту ссоры с Лермонтовым имел чин майора в отставке.

Стихотворные и прозаические художественные произведения Мартынова немногочисленны: поэма «Герзель-аул», в которой усматривается подражание «Валерику» Лермонтова и вместе с тем полемика с ним, повесть «Гуаша» опять-таки с чертами полемики в адрес Лермонтова и его «Героя нашего времени», ряд стихотворений — оригинальных и переводных. «…Его стихи нашли бы место среди массы посредственных стихов, печатавшихся в то время… Писал он, по-видимому, легко, язык свободный, ритм и рифмы почти всегда безошибочны… Иногда Мартынов склонен и к серьёзным размышлениям», — писал исследователь О. П. Попов. Вместе с тем Мартынову присущи (и проявляются в его текстах) повышенное самолюбие, нетерпимость к иному мнению, определённая жестокость характера[2].

По воспоминаниям, Лермонтов в Пятигорске иронизировал над романтической «прозой» Мартынова и его стихами. Мартынов же с обидой считал себя (неизвестно, насколько обоснованно) прототипом Грушницкого в «Герое нашего времени». Лермонтову приписывается два экспромта 1841 года, высмеивающих Мартынова: «Наш друг Мартыш не Соломон» и «Скинь бешмет свой, друг Мартыш», а Мартынову — подобная же эпиграмма «Mon cher Michel». После этого, по мнению Мартынова, Лермонтов не раз выставлял его шутом и совершенно извёл насмешками.

Подобные, но более резкие взаимные колкости и случайная остановка музыки, из-за чего оскорбительное окончание реплики Лермонтова стало слышно всему залу, стали причиной вызова Мартыновым Лермонтова на дуэль (13 июля 1841 года в доме Верзилиных); в 6 часов вечера 15 (27) июля дуэль состоялась, и М. Ю. Лермонтов был смертельно ранен.

Подробности столкновения и дуэли были в значительной степени скрыты и мистифицированы Мартыновым и секундантами обоих дуэлянтов перед военным судом, и не все её детали к настоящему времени реконструированы достаточно надёжно. Версия о том, что поэт был сражён не им, а якобы скрывшимся в кустах стрелком (такая версия бытовала в 1950—1970-е годы), основанная на не вполне обычном угле между входным и выходным отверстиями сквозной раны, не подтверждена.

За дуэль Мартынов был приговорён военно-полевым судом к разжалованию и лишению всех прав состояния, однако по окончательному приговору, конфирмованному Николаем I, приговорён к трёхмесячному аресту на гауптвахте и церковному покаянию и в течение нескольких лет отбывал епитимию в Киеве. Впоследствии написал воспоминания о дуэли.

Н. С. Мартынов умер в возрасте 60 лет и был похоронен в фамильном склепе рядом со Знаменской церковью в селе Иевлево. Его могила не сохранилась, так как в 1924 году в усадьбу переселилась Алексеевская школьная колония МОНО, ученики которой в порыве мести за убийство Лермонтова разорили склеп[3], а останки Мартынова утопили в ближайшем пруду[4].