Иду из сада

Октябрьский вечер. Иду из сада.
О, бесподобный мой, дивный сад!
По курсу в небе висит глиссада,*
и вертолёты по ней скользят.
     Из ниоткуда, созвездьем зыбким,
     в небесном танце конца пути...
     Миров посланцы? Стрекозы? Рыбки?
     Краса, короче, с ума сойти!
Всего лишь девять, такая темень!
Что ж  хочешь - осень, пора утрат.
Но первым снегом мой путь устелен,
и путь мой светел, и светел взгляд.
     Иду блаженный, иду счастливый,
     мне семь? Семнадцать? Кто даст ответ?
     Но слышу голос, слегка глумливый:
     - А семь десятков не хочешь, дед?
- Да ладно врать-то! Вот ноги - ходят!
Вот сердце - ровно! И дурь в башке!
А в путь последний когда проводят -
так то у Бога всё в кулаке.
     - Ну, ты везунчик. Дано от Бога.
     За недоживших теперь живёшь.
     Наверно, гладкой была дорога,
     коль до сих пор ты легко идёшь.
Я знаю, в пропасть ты не срывался,
в снегу в засаде не ночевал,
и на растяжках не подрывался,
"груз 200" страшный не отправлял.
     - Да, это правда. И потрясенья
     лишь отголоском - Афган, Чечня.
     Не град свинцовый - лишь дождь осенний.
     Все пули мимо, а не в меня.
...Ну, прочь, допросчик мой, совесть злая!...
А вертолёты плывут, скользя,
и зависают, наверно, зная,
что я рогатку с собой не взял.

* - Линия снижения летательного аппарата (штурм.)