Позиция Редкая, Клим, флаг смерти

Водка горькая, глотку дрёт и нутро,
До чего же мне, сейчас вспоминать западло,
Я живой сижу, водку белую пью,
А пацан - сынок, лежит в земле чёрной - в гробу.

Помню было всё, вот как будто вчера,
Мы были на позиции, Редкой звалась она,
Наш окоп в упор, прям в укропов окоп,
От врагов отделяло нас, где то с сотню шагов.

До чего легко, привыкаешь к войне,
Притупляется чувство страха вообще,
Перестрелки шли по пол дня, и ночами всегда,
С дна окопов гильзы выкидывались, полными лопатами да.

Был пацан у нас - Клим его позывной, ему двадцать семь годков было всего,
Он с Донбасса сам и конечно знал за, что идёт в бой воевать,
Клим за дом за свой, за родной Русский язык, готов был всегда рисковать,
Он георгиевскую ленту, на своей сержантской форме носил, скромный и спокойный он был.

Настрелялись мы, аж тошнило тогда,
Обычно с вечера, шла беспокоющая стрельба до утра,
Слишком близко мы, даже видно с всушниками  друг, друга в лицо,
Поэтому, мы и они прострелы делали периодически, разговаривая при всём том с врагом!

Клим поднял взял флаг - чёрный, белый череп и кости на нем,
Запрещали нам подымать любой флаг - ориентир мол укропам даём,
Он мальчишка ведь, сверстник с ним Ел...- мой родной сын,
Ох, нельзя совсем, неправельно на войне умирать молодым.

Пуля злобная, парню в череп вошла,
Окрапил снежок, Климчик красным тогда,
Санитар ни какой,( перепугался!) подальше ушёл - по сотовому звонил тогда Док, у него просто был шок,
Я лопатаю, кишочки мозгов тогда с пола окопа загрёб.

Хлопцы понесли, на палатке его,
А до бэтэра, так идти далеко,
Не подъехать к нам - в огневом окружении мы,
Два километра его, сквозь стрельбу несли пацаны.

А потом ещё, по кочкам на броне,
В Новоазовской больнице, врачи удивились вообще:
"Как зовут тебя, и от куда ты сам?"
Клим, с пробитой головой, им своё имя и домашний адрес назвал!

В черепе его, не хватало плоти,
На позиции, хоронил я его кишечки - мозги,
Где кончается, в поле Редкой окоп,
Цинк пустой в земле лежит, перевёрнутый мной.

Осенью под тот цинк, закопал я Бахтияра мозги,
Тоже пуля в голову попала, молодые гибли там пацаны,
И потом зимой, я под чёртовый этот вот цинк,
Уже Клима плоть хоронил - положил.

А в больнице врач, вызвал помощь себе,
С Донецка, бригада нейрохирургов выехала,
Но поздно уже - пока прибыли они в Новоазовск,
Серая жидкость вытекла у Клима, на искусственный аппарат подключили его.

Десять дней потом, тешали мы себя,
Мол живой же он, ведь поправится  Клим да?
Но итог был жесть - отключили врачи,
Аппарат недал шанс, показали его последние, бесполезные дни...

Водка горькая, душу рвёт сейчас мне,
Там на Редкой, перестрелка идёт снова во тьме.
Над кроватью Клима, чёрный флаг в казарме весит,
Белый череп с костями, у меня перед глазами стоит...


 Эх, если бы тогда мы запретили Климу поднять над его стрелковой позицией этот пиратский флаг...