У черёмухи

.


            (Из пояснительного слова сборщика ночной черёмухи
            инженеру Отдела Кадров Небесной Канцелярии,
            или Первое упоминание об Аптекаре из Тюмени)




Опасные люди тянулись во тьме,
скрипели зубами;
и флы́кали,
                фла́кали желваками,
и сплёвывали по-фене;
и затевали в карманах руками,
и пахли крадеными сапогами;
одеты в кепки,
сидящие, как на полене,
какие шьют на-пожизненно
                аптекари из Тюмени.
Их было минут на пять, на десять…



Они растянулись минут на десять.
Я был у черёмухи.
Стоял у черёмухи, бледен, без песен;
я понимал:
из поднебесья
                мой мир навсегда уходил,
значит и мне за ним…
я вовнутрь себя говорил
своему упавшему сердцу:

        «Никогда, никогда, никогда! –
не будь опасен;
не шатайся во тьме; не шатайся;
не скрипи зубами;
не флычь желваками.
        Не быкуй, как эти!
        Не козли, как эти!
        Не гадючь, как эти! –
никогда! никогда! никогда!
и останешься цел»

        «Не затевай в карманах руками;
не пахни ворованными сапогами;
не носи кепок, под которыми
безумие…
безумие забивают гвоздями
в деревянное темя,
а кепку –
к деревянному темени…
безумие шьют аптекари
по слову Аптекаря из Тюмени…
Если хочешь жить в своих сыновьях –
ты должен остаться цел!»

        «Если хочешь остаться цел –
ты должен жить в своих сыновьях.
Выйди из-под черёмухи –
чиркни спичку и пой
на самых изысканных своих языках»



И я вышел из-под черёмухи,
и чиркал спички, и пел.
Опасные люди в бешенстве
бешено стали орать;
захотели меня в крови затоптать,
повернули ногу ко мне –
без всякого промаху…
Такая стратегия называется «Беспредел»

И опять моё сердце упало.
Но я – не упал.
Я безсердечно добавил громкости
и ещё, ещё добавлял…
и как следует их поджидал –
с твёрдо горящею спичкою…
и я увидел опасных людей
так близко,
        как обычно бываю с Господом.

Так я начал жить в своих сыновьях.
Я сделался цел.




                конец



.