Речь Заратустры - 2

            
        О трех превращениях

Я говорю вам о трех превращениях духа: о том, как дух стал верблюдом, верблюд —
львом и, наконец, лев — ребенком.

Много трудного существует для духа, для духа сильного и выносливого, способного к
почитанию: всего самого трудного и тяжелого жаждет сила его.
(Сильный духом предпочитает преодолевать трудности).

«Что такое тяжесть?» — вопрошает выносливый дух, становится, как верблюд, на ко-
лени и хочет, чтобы его хорошенько навьючили.
(Когда человек задаёт этот вопрос, он становится похожим на верблюда, а значит
готов пройти все тяжести жизненных испытаний.Человек становится верблюдом, добро-
вольно взваливая на себя все тяжести испытаний пути превращения. Он ещё не знает,
с чем столкнётся, но готов двигаться вперёд).

«Герои, в чем наибольшая тяжесть? — вопрошает выносливый дух. — В том, чтобы я
мог взять все это на себя и возрадовался силе своей».

(Чтобы развить в себе героические качества личности надо суметь пройти множество
испытаний, чтобы  после них понять, что твой дух стал сильнее и радоваться это-
му).

Не означает ли это: унизиться, чтобы причинить боль высокомерию своему? Или за-
ставить блистать своё безумие, чтобы осмеять мудрость свою?

Или это значит: расстаться с нашим делом, когда празднует оно победу? Или под-
няться на высокую гору, чтобы искусить искусителя?

Или это значит: питаться желудями и травой познания и во имя истины терпеть голод
души?

Или это значит: быть больным, и отослать утешителей, и свести дружбу с глухими,
которые никогда не слышат, чего хочешь ты?

Или это значит: войти в грязную воду, если это — вода истины, и не гнать от себя
холодных лягушек и теплых жаб?

Или это значит: любить тех, кто нас презирает, и протянуть руку призраку, который
стремится запугать нас?
(Принять бой и победить искушение; во имя истины быть одиноким в духе; любить
тех, кто ещё слишком слаб разумом и духом, и от того способен только на зависть и
презрение к тебе; не бояться сверхъестественного, ибо оно станет вечным спутником
растущего духа, ступившего на путь самосовершенствования).

Всё это, всё самое трудное берет на себя выносливый дух: подобно навьюченному тя-
желой поклажей верблюду, спешащему в пустыню, торопится в свою пустыню и он.

(Имеется в виду, что идёт человек в полное одиночество среди людей. Если его нет,
то ни о каком духовном росте речи быть не может).


Но там, в безлюдной пустыне, свершается второе превращение: там львом становится
дух, добыть себе свободу желает он и сделаться господином пустыни своей.

Там ищет он своего последнего владыку: врагом хочет он стать ему, последнему гос-
подину и Господу своему, до победного конца хочет бороться с великим драконом.

Кто же он, великий дракон, которого дух отныне не хочет признавать господином и
владыкой? Имя того дракона — «Ты должен». Но дух льва говорит «Я хочу».


(Ставший на Путь знает только долг. У него нет желаний, он не может отказаться от
 того или иного испытания. Поэтому самым большим его желанием является свобода от
 долга. Он желает после всех испытаний жить своей жизнью).

Зверь «Ты должен» лежит на пути его, переливаясь золотой чешуей, и на каждой че-
шуйке блестит золотом «Ты должен!».

Блеск тысячелетних ценностей на чешуе этой, и так говорит величайший из драконов
«Ценности всех вещей переливаются на мне блеском своим».
«Созданы уже все ценности, и все они — это я. Поистине, не должно больше быть „Я
хочу!“» — так говорит дракон.

Братья мои, зачем нужен лев в человеческом духе? Почему бы не довольствоваться
вьючным животным, покорным и почтительным?

Создавать новые ценности — этого еще не может и лев: но создать свободу для ново-
го творчества может сила его.

Завоевать свободу и поставить священное «Нет» выше долга: вот для чего нужен лев,
братья мои.
Завоевать себе право создавать новые ценности — вот чего больше всего боится вы-
носливый и почтительный дух. Поистине, грабежом, достойным хищного зверя, кажется
ему все это.

«Ты должен» некогда было для него высшей святыней, и он любил ее; теперь же ему
 должно увидеть в ней заблуждение и произвол, чтобы смог он отвоевать себе сво-
боду от любви своей: вот для чего нужен лев.

Но скажите мне, братья мои, что может сделать ребенок такого, что не удается и
льву? Зачем хищному зверю становиться еще и ребенком?

Дитя — это невинность и забвение, новое начинание и игра, колесо, катящееся само
собою, первое движение, священное «Да».

Ибо священное «Да» необходимо для игры созидания, братья мои: своей воли желает
теперь человеческий дух, свой мир обретает потерянный для мира.
(Свобода собственной воли в мире, который он сам создал).

Я назвал вам три превращения духа: сначала дух стал верблюдом, потом сделался
львом, и наконец, лев стал ребенком.


Так говорил Заратустра. В то время он остановился в городе, который назывался «Пестрая Корова».