Достойная преклонения

Документальный факт. Франческа Манн
Была еврейской польской балериной.
История о том, как женский план
В смятенье может обратить мужчину.

В свои попав в Освенцим двадцать три
Совсем непросто с жизнью распрощаться.
Хотя творится жуткое внутри,
Душа и тело не хотят сдаваться.

Приказ немецким офицером дан
Всем женщинам стянуть с себя одежду.
Быть может это страшный сон, дурман…
Вдруг все исчезнет, станет так, как прежде…?

И суетливо начали на пол
С себя кидать еврейки юбки, платья.
Но женщины – отнюдь не слабый пол,
Не на одни способны лишь проклятья.

Когда дошел черёд и до нее
Скорее, в спешке под прицел раздеться,
Франческа начала свое бельё
Снимать в стриптизном стиле. И про детство

Наверно вспоминалось ей тогда,
Под похотливый взгляд немецких фрицев,
Как постучалась в дом её беда,
Родителей встревоженные лица.

К себе мужской заметив интерес,
Воспользовавшись ступором охраны,
Туфлю метнула в одного. Порез
Заметен стал и кровь пошла из раны.

Её стирая рукавом с лица,
Тот пистолет достал в одну минуту.
Франческа быстро, ай да молодца,
Его перехватила. Почему-то

Замешкался нежданно офицер,
Которого все Шиллингером звали.
Жесток был людоедам не в пример,
Садист, об этом в лагере все знали.

В него пустив прицельно пару пуль,
Другому ногу прострелив сержанту,
Припомнился Франческе тот июль,
Когда впервые встала на пуанты…

Её примером словно вдохновясь,
Как будто ждали от нее команды,
Все женщины нисколько не боясь
Накинулись на злобных оккупантов.

Кому прокушен был в атаке нос,
Кому с пол-головы содрали кожу…
Неравный бой победы не принёс,
Но пораженьем явным не был тоже.

Всех женщинами раненых солдат
Из раздевалки вынесли наружу.
Приказ раздался, щёлкнул автомат,
Поток багровый устремился в лужу.

По ним вели нещадную пальбу
Сквозь стены гетто, словно по скотине.
У всех свой срок, не обмануть судьбу.
Но случай этот помнят и поныне.

Дала урок, пожертвовав собой,
Она живым, его века не смоют:
Когда за жизнь проигран смертный бой,
Чтоб умереть достойно - биться стоит!