Б11. Ольга Флярковская. Замечания члена жюри

Здравствуйте, дорогие друзья - поэты, коллеги и соседи по сайту!

Благодарю Льва Щукина за доверие, а всех вас - за труд прочтения и внимание к моим запискам.
Сразу оговорюсь, что мои соображения ни в малейшей степени не претендуют на статус экспертизы, я не ставила себе задач разобрать произведение по косточкам и представить его химический анализ с использованием филологической терминологии, хотя сама с удовольствием читаю такие работы… Я - не филолог. Однако вполне могу избрать для себя позицию внимательного читателя и, пожалуй, на ней остановлюсь.
И вот, как читатель, я хочу попытаться сформулировать свои чаяния, ожидания от поэтического текста.
Стихи - это особая материя, встреча с ними - сродни некоему посвящению, как бы малому причастию, они обладают властью над человеческой душой, они изменяют наше сознание, самоощущение, видение окружающего мира. Они могут заразить беспросветной тоской, вызвать раздражение или произвести действие, которое можно назвать очищающим…
Открывая книгу или страницу в сети, я ищу этого волшебства преображения сознания,  ищу встречи с проявлением божественной силы искусства, ищу возможности оказаться на грани, за которой «дышат почва и судьба». Я ищу обретения тайны.
В прочитанном лонге было несколько стихотворений, отмеченных этими преобразующими свойствами. Но не было ни одного, в котором дышали бы «почва и судьба», ни одного, ментальный запрос которого касался бы таких глобальных, смыслообразующих тем, как Бог, Родина или её утрата, ни одного, в котором звучал бы социальный гуманистический пафос (или почти ни одного, об этом - ниже, в комментариях к текстам).
Похоже, повсеместная борьба с пафосом сделала своё дело, и наш небольшой лонг красноречиво свидетельствует об её успешности.
Поэту осталось изучать самого себя и сложности своих психологических состояний, перипетии коммуникации с другими людьми, фиксировать принципиальную невозможность преодолеть своё одиночество, изучать явления природы с точки зрения близости состоянию души. Слава Богу, ещё не возбраняется шутить и сострадательно любить животных. Вот примерно об этом те произведения, что мне пришлось и даже посчастливилось прочесть.
О лонге. Стихи отобраны добросовестной командой редакторов. Считаю, что среди них не было ни одного, не заслуживающего самого пристального внимания. За это большое спасибо принимающей стороне. Общий технический уровень лонга весьма достойный, есть несколько произведений, написанных почти филигранно.
В своих оценках я придерживалась таблицы, составленной капитаном площадки, это и дань уважения к его труду, и к нему самому, и признание определённой справедливости заявленных критериев. И всё же я прошу всех авторов воспринимать мои баллы не как школьные отметки выплескам их душ, которые я вывожу красным карандашом, обмусолив его грифель, дабы ярче ставился росчерк.
Мои баллы - прежде всего показатель колебания стрелки компаса, указывающей насколько близко произведение лично мне, Ольге Флярковской, насколько оно «моё». А ваши произведения вовсе не обязаны мне нравиться и вовсе не призваны быть непременно мною «присвоенными».
Два слова о «присвоении».
Нет, я вовсе не собираюсь публиковать их под своим именем.))
Присвоение текста -  акт читательского участия в сотворчестве стихотворения. Ведь написанная строка сама по себе мертва.
Написанная строка - это древняя клинопись с утраченным ключом, это рисунок волны на речном песке, это чертёж голых веток в февральском небе. Стихотворение оживает только в душе читателя, чертёж слов наполняется его чувствами, его личным опытом, его духовностью или его цинизмом. Читатель, пусть гипотетический - необходимое условие стихотворения, питательная среда и крылья для полёта. Вот именно о таком присвоении я и говорю. И здесь, как мне кажется, кроется феномен нашей национальной любви к Пушкину, например…
Дай Бог вам всем, дорогие авторы, нуждающихся в поэзии, талантливых читателей.

В заключении я хочу сказать о произведениях данного лонга, что оказались мною безоговорочно «присвоенными». Это те стихи, с которыми я ухожу, с которыми продолжаю общение.
Это стихи о преследуемой лисице и любимой собаке, о природе поэзии и одиноком заснеженном теремке, о колодце предсмертия или сна и весенней Джамиле в северном городе, о милой Мэри с длинной-предлинной таксой и необходимости прощать других, «даже если другие не правы»…
Я сознательно ставлю многоточие в конце строки, потому что вдруг понимаю, что этот список можно продолжить.
Спасибо вам за это.

*   *   *

1. Николай Четверг

Когда кругом ворюги и жульё

Когда кругом ворюги и жульё
не сохранишь сокровище своё,
как ни старайся: огненная грива
издалека царапает глаза,
фигура и лицо срывают тормоза
и сносят крышу даже у счастливых
в законном браке или просто так…
А случаем обласканный дурак
от счастья глух и слеп, и знать не хочет -
не навсегда подарки крымской ночи.

Опять найдется слабое звено
в цепочке страстных клятв и обещаний,
разбавленных массандровским вином
до лёгкости прощений и прощаний.

И всё, что потеряешь вместе с ней,
издалека - бессмысленно и странно.
...пожизненный маяк унылых дней
в кромешности людского океана.

«Ворюги и жульё» - это непростое окружение, конечно. Но если меньше глазеть по сторонам, то и шанс уберечь «сокровище» остаётся.
У стихотворения есть темп, определённо есть драйв, настроение. Есть крепкий кофейный глоток горечи в финале…
Для меня несколько проблемным является начало стихотворения. И «маяк унылых дней» в финале требует уточнения. «Среди» улетучилось из-за размера и получилось, что «унылые дни» и есть маяк...
5 баллов.

2. Новикова Таня

Синдром Золушки-А

Она не умела, не могла, не желала ничего другого, кроме
превращения себя в страдальческое всепоглощающее чувство.
Франсес В. Гийе (Дневник Адель Гюго)

Здесь тот же день сурка в который раз.
Сюжет не нов, "печалька" повсеместно.
И мачехой осенняя хандра
в душе уставшей разверзает бездну.
И ты теряешь, Золушка-Адель,—
себя, рассудок, туфельку, приличья.
Закончен бал и несколько недель
молчит прекрасный принц в застывшей личке.
Не чувствуешь, что всё ещё жива,
до капельки последней в нём растаяв.
Бегут потоком грустные слова.
Стучат по сердцу полчища трамваев.
Вещает Google: “времени-мешок —
горох от чечевицы не отобран.
Смиренно жди — всё будет хорошо!
Воздастся всем обиженным и добрым.”
Но ты пакуешь гордость в чемодан.
И зреет мысль настойчиво и глухо —
за ним в огонь и через океан
просить любви, как юности старуха...
...В стране поехавших, хрустальных крыш
всем Золушкам так радостно и просто.
Спустись на землю и вернись в Париж
там ждут отец, и мачеха, и сёстры.

Ну, вот ещё одна Золушка в мире без сказок.
Золушка, как намекает эпиграф,  любящая пострадать больше всего на свете. И даже не трудолюбивая и незлобивая Золушка Шарля Перро, а… Адель.
Автор иронично-сочувственен по отношению к переживаниям героини: «"печалька" повсеместно», устало говорит он.
Действительно, хватит пургу гнать, Золушка-Адель. Берись за ум, спустись на землю…
Соединение двух героинь в одном образе лично меня не совсем убедило. Мне кажется, автору повредила выбранная сниженная интонация, увела за собой, подмешала в искренность лёгкий сарказм… И как-то неуловимо обесценила героиню.
Однако автор, безусловно, владеет пером, есть хорошие рифмы.
Вот только после «поехавших» запятая не нужна. И «времени-мешок — /горох от чечевицы не отобран» - это как надо понимать?. .
5,5 баллов.

3. Марина Изергиль

Наскальная живопись

Олухи, миров своих насельники,
неслухи, любви своей кандальники,
так и будем до самозабвения
разговаривать рисунками наскальными.

- Этот бизон,
поражённый копьём,
нарисованный мной,
стоит поражённый
то ли чужой красотой,
то ли своей немотой,
как заворожённый
глядит то ли на смерть свою,
то ли на чужого тебя,
стоит и охрой горит как огнём.
Пусть это буду не я.

- Это сердце, пронзённое стрелой,
небрежным штрихом
нарисованное тобой,
имеет предсердия, клапаны,
желудочки и, главное, кровь,
и символизирует отнюдь не любовь,
а просто проткнутый орган тела,
из которого уходит жизнь,
про которое ты просил: "удержи!",
а я не сумела.

Так вслепую, вглухую друг другу рисуем мы
силуэты, едва проглядывающие из тьмы,
отставной козы барабанщики,
неслухи, олухи, рисовальщики.

«Олухи» и «неслухи», мы потеряли способность слышать и понимать друг друга. Для привлечения внимания к себе нужны крайние меры, вместо привычного языка - символизм наскальных рисунков, пронзённые сердца, бизоны, поражённые копьём.
Слова не помогают, вся надежда - на живопись, на древние формы коммуникации…
Да и этой надежды нет, ведь мы - не более чем «силуэты, едва проглядывающие из тьмы». Но всё ещё пытаемся достучаться друг до друга. В стихотворении улавливается трагический мотив расставания навсегда.
Впрочем, возможно остаётся надежда на творчество. Не потому ли последнее слово в стихотворении  - «рисовальщики»?..
В целом, стихотворение написано весьма изобретательно.
5,5 баллов.

4. Светлана Тимашева

Замять

Не знать, не помнить, не желать,
в лесу страстей совою ухать.
Кольчуга неба тяжела,
а хлопья снега легче пуха.

Студёный норд лизнёт, как пёс,
в лицо и окунётся в замять,
а мне глядеть в неё до слёз,
до пелены перед глазами.

Узреть заснеженных ундин
и в пустоту нырнувших орков.
Сквозную дырочку в груди
зима затянет льдистой коркой.

И будет день брести, как вол,
отпугивая тьмы гаргулий,
и будет, словно в Рождество,
метель младенцем в яслях гулить.

Первое замечание: заметь. От «заметать».
Понравилось: «Сквозную дырочку в груди
зима затянет льдистой коркой» и «и будет, словно в Рождество,/метель младенцем в яслях гулить», хотя последний образ сразу рассыпается, как только начинаешь его анализировать. Но «гуление» и «Рождество» рядом дают теплоту, свет и образ кроткого, приручённого мира.
6 баллов.

5. Валерия Салтанова

Ещё не творчество, не роды.
Молчит начальная глава.
Ещё пока отходят воды,
Выплёскиваются слова.

Идут за фразой фраза следом
Без напряженья и потуг.
Но замысел ещё неведом,
Но всё ещё невнятен звук.

Ещё не музыка, не скрипка,
Не камышинка, не тростник:
Как очертанье слова зыбко,
Как жар предчувствия велик!

Минуты вдохновений эти
Всем сердцем и душой глотай,
Пока потоку междометий
Сопротивляется гортань.

О, немота такого рода
Велеречива – и тиха,
Когда в тебе сама Природа
Вершит прелюдию стиха.

Очень хорошее стихотворение о рождении поэтического слова. Живое и музыкальное. Есть полёт и головокружительный ритм. Не скажу, что оно вносит в мир принципиально новое знание об этом творческом процессе, но автор смог впечатляюще рассказать о том, как это с ним именно  происходит.
Сомнения вызвало четверостишие:

Минуты вдохновений эти
Всем сердцем и душой глотай,
Пока потоку междометий
Сопротивляется гортань.

Междометий ли?
Ведь автор выше утверждает, что «идут за фразой фраза следом/ Без напряженья и потуг». Здесь есть какая-то проблема с очерёдностью. Вы не находите?
 «Ещё не музыка, не скрипка,/ Не камышинка, не тростник» - очень понравилось.
 9 баллов.

6. Елена Элентух

Крик

Я в расстройстве, а ты снова в синем
Не снимал дождевик, было сыро.
Близко-близко в оранжевом свете
Вились бабочек блудные дети.
Джаззз змеёй прошипела пластинка,
У неё поцарапана спинка.
Бей, иголка, по глянцевой ране!
Пусть болит и знобит за глазами,
Где рисуют на белых экранах
В плошках головы, как Лукас Кранах.
Амальгама чернеет краями,
Отражая мой флирт с головами.
Я касаюсь тяжелым затылком
Крыл хитиновых с нежным подкрылком
И стою на полях вне рисунка
За спиною кричащего Мунка.

Понравилось «Джаззз змеёй прошипела пластинка,/
У неё поцарапана спинка» и «Бей, иголка, по глянцевой ране!»
Страстный немой монолог. Сложнейшая схема смены психологических состояний, игра с отражениями, мельтешение мотыльков с нежными подкрылками выписаны тончайше.
Но как-то этим всё и исчерпывается.
7 баллов.

7. Елена Ительсон

Будто летом понять мы сумели...

Молча слушали лето:
Журчанье лесов,
Муравейников шорохи,
Крики птенцов.

Будто летом понять мы сумели,
Как живут от недели к неделе
Люди, птицы, деревья и травы.

Как они научились молчать
И других молчаливо прощать,
Даже если другие не правы...

В этом небольшом тексте несомненно присутствуют власть и магия поэзии. Последние две строки - выстраданное, пронзительное откровение. Главное же - вибрации этого лаконичного стихотворения делают мир лучше, чище и светлее.
Мне лично как-то не хватило объёма стихотворения, словно из него взяли и вынули фрагмент, оставив самое главное. Но и некая лакуна - осталась.
«Будто летом» по звуку не совсем хорошо, словно автор старается побыстрее проглотить воду…
9 баллов.

8. Жиль Де Брюн

Февральский этюд

Одев-обув разбуженных детей,
ведём их в мир забот из дома быта.
Где гололёд, и в небо не взлететь.
И почта голубиная закрыта.

И писем нет, и некого спросить,
куда наш снеговик ушёл без шапки.
Где вьюжит или снова моросит,
и воробьи взъерошены и жалки.

Где мглистый день меж завтра и вчера
мурлычет детям небыли и были.
Где ангелы простужены с утра,
но грелки на дежурстве позабыли.

И холоден в берёзах спящих сок,
и падают десантницы-снежинки
на теремок - не низок, не высок -
построенный здесь кем-то по ошибке.

«Дом быта» мне лично  не совсем по душе, каламбурно звучит. Тем более, что быт полон забот, стало быть, противопоставление это - надуманно.
Настроение есть, ощущение февральской бесприютности-заброшенности есть. Снеговики ушли, но дети, слава Богу, остались.
Последнее четверостишие стоит несколько особняком. Собственно, стихотворение уже закончилось на «грелках» и «простуженных ангелах». Но финальное четверостишие просто великолепно многомерностью найденного образа «десантниц-снежинок» и милым детским теремком, который, увы, никому не пригождается...
Грустно, но не нудно.
8,5 баллов.

9. Александр Марочкин 2

Голубые глаза

Не касайся огня, чудак,
он сожжет тебя просто так,
как вязанку смолистых дров,
да и был таков.

Осторожней с водой, чудак,
будь ты самый лихой моряк,
полной грудью воды вдохнешь
и умрешь.

Не бросайся в любовь, чудак,
понимаю, что ты смельчак,
будешь смерти просить навзрыд,
но она не спешит.

В нашем мире, смешной чудак,
много сгинуло бедолаг
и не меньше от знойных дев,
чем в огне и воде.

Коль неймется тебе, чудак,
становись под пиратский флаг
и любовь, и огонь, и вода
не страшны тогда.

Будешь сыт, временами пьян,
золотишком набьешь карман,
и шеренги красивых шлюх,
пусть ты и лопоух,

будут виться вокруг тебя,
золотишко твое любя,
и уронят свою слезу,
коль на казнь повезут.

У довольной толпы зевак,
путь один, за вином в кабак.
Смаковать твой последний вдох
будут сто выпивох.

А тебе на весь мир плевать,
ветер будет тебя качать
и вороны сражаться за
голубые глаза.

И чудаки - ещё такие есть,
Вдыхают полной грудью эту смесь…(с)

Как тут не вспомнить?!.
Да и песенная природа текста сразу же ощущается.
Чуть сократить бы «чудаков» (5 повторов - не многовато ли будет?), «свою слезу» утереть (а что, можно уронить чью-то?)…
Зевак и кабаки опостылевшие повыветрить. Всех «шлюх» под пиратский флаг да и в море. Но нельзя, потому что это вроде как пиратская песня. Со своим драйвом и законами. Принимается.
Не нудно, ура!
 7 баллов.

10. Юрий Октябрёв

Невозвратно

Пока во сне не плещет море,
не слышен влажный шепот леса –
ты просыпаешься не споря
с необходимостью процесса
вставать, скрести станком щетину,
жевать на кухне бутерброды
и мнить себя безвестной псиной
непрезентабельной породы.

Но если сон на мягких лапах
полночным зверем подкрадется,
то ты шагнешь за ним на запах
цветов, увивших сруб колодца,
и, оробев до сладкой дрожи,
заглянешь внутрь, страшась и млея,
и ощущая всею кожей,
что ночь становится теплее,
что перебором тонких пальцев
тебя нащупывает тайна,
что колют крохотные жальца
мурашек вроде бы случайно.

И тут же слух уловит снизу
и шум листвы, и шелест пены,
как будто свежую репризу
давно забытой кантилены,
и ты потянешься навстречу,
не замечая стенок сруба,
и распрямятся снова плечи,
и разомкнутся снова губы,
и заскользит куда-то тело
по шелковистой глади спуска,
чем ниже – тем все ярче белой,
чем дальше – тем все меньше тусклой,
и закружатся в хороводе
вокруг мерцающие пятна…

Вот так, наверное, уходят –
во сне
с улыбкой
невозвратно.

Прекрасно написанное стихотворение, глубокое, как колодец, тихое, дышащеее…
Вот это, про «колют крохотные жальца/ мурашек вроде бы случайно» очень понравилось тактильной точностью переданного ощущения.
Эх, ещё бы «мягкие лапы» сна заменить, ну, хоть на «тихие»… Такой штамп штампованный… Хотя он проглатывается, конечно, и даже как бы оправдан присутствием «безвестной псины» строкой выше. Но внимание на себя - обращает.
Стихотворение - мой фаворит.
 9,5 баллов.

11. Илина Гумер

Перила

Зажав холодные перила
до пальцев лунной белизны,
тебе я что-то говорила,
перемежая явь и сны.

Стоял, безмолвный и бескрылый...
Метался в небе бледный круг.
И вод лиловые чернила
глотали приглушённый звук

и мне как будто бы шептали:
«Спускайся! Ныне, присно, днесь…»
Лишь в обжигающем металле
присутствие живое здесь

своё в тот миг я ощущала…
Земли заваливалась ось.
И пухло скорпионье жало,
что в сердце намертво впилось.

Перечитала несколько раз и отступила от этого текста в некоторой растерянности, так и не поняв, по какой причине страшное «скорпионье жало» безжалостно пронзило несчастное сердце.  Шучу, конечно. От любви, надо полагать…
В тексте присутствуют энергия и экспрессия, стихотворение не унылое, не саркастичное, с выпуклой, несколько зашкаливающей образностью.
«Мне казалось, за мной ты гнался,/ Ты, что там погибать остался/ В блеске шпилей, в отблеске вод…» И отчего  вспомнились вдруг эти ахматовские строки?..
Как интересно: на этом конкурсе движение внутри текста, как правило, совершается вниз, а не вверх. На дно колодца, или вот, по ступеням неведомой лестницы, вцепившись в перила до «лунного» побеления костяшек…
7,5 баллов.

12. Гера Шторм

Стужей выбелен воздух

Стужей выбелен воздух. Трещит сосняк.
Снежный хруст выдает лисицу –
мягкость лап не спасает. Он взял собак,
чтоб она не сумела скрыться,
как в день горя, когда он сестру и мать
за хвосты приподнял и вереск
стал под ними багровым, и только взмах
рук его заставлял поверить,
что они просто спят – убаюкал лес.
Зарычат! Приподнимут морды!
…Шла по следу, по запаху. Враг исчез
за рекой, след размыли воды.
А она всё ждала, каждый день к реке
прибегала тропой кровавой,
вспоминая, как мать и сестра в руке
задевают носами травы
и качаются… Ветер ерошит мех…

…Снова чувствует запах дыма
и безумного страха. Ну что ей смерть,
что борзыми за ней гонима…
Стужей выбелен воздух, река тверда.
Стынет кровь, сердце бьется птицей:
по утерянным можно бежать следам.
…Встреча близко теперь, лисица.

Стой, лисица, не ходи туда, беги прочь, спасайся, рыжая!!!

«Стужей выбелен воздух» этого стихотворения, горького, терпкого, пахнущего кровью и тайгой.
Ну почему мы, человеки, такие жестокие?!.
Или изначально устроены-то были иначе, а жестокость - это наш свободный выбор?
Впрочем, выбор бывает разным.
Вот выбрал же автор лисицу в главные героини своего стихотворения! И теперь она продолжает свой путь уже внутри меня, читателя, передав мне свои чувства…

А она всё ждала, каждый день к реке
прибегала тропой кровавой,
вспоминая, как мать и сестра в руке
задевают носами травы…(с)

Сильный и страшный визуальный образ.
Но у меня возник вопрос к автору: «враг» обеих лисиц несёт в одной руке?
Показалось также, что нуждается в доработке строка «Ну что ей смерть,/ что борзыми за ней гонима…» Получается, что борзые гонят смерть за лисой? Или смерть гонит за лисицей борзых?
И в самом начале: «мягкость лап не спасает». Мягкость или лёгкость?
 8,5 баллов.

13. Светлана Мель

Листок из альбома

«Листок из альбома» - названье коротенькой пьески,
Исполненной утром февральским на солнечной ноте.
Иные черты холодны и по-зимнему резки,
Но плавность и нежность они обретают в полёте.

Листок из альбома. Отрывок. Момент. Настроенье.
Рука горяча – оттого и штрихи торопливы.
Мгновенья портрет так же краток, как это мгновенье.
Помедлил, отвлёкся – угасли его переливы…

Листок из альбома художником был мне подарен
На счастье, на память – с изящным автографом, датой.
И я благодарна ему, да и он благодарен,
Что понял всё верно случайный его соглядатай…

Листок из альбома. У края надорвано небо.
За краем неровным осталось неважное нечто,
А может быть – самое важное. Вслушаться мне бы,
Но я, помотав головой, улыбаюсь беспечно…
«Соглядатай», говорите?
Здесь, конечно, мягкая самоирония, а всё же не очень удачно употреблено слово!
Чистое, светлое стихотворение. «Момент. Настроенье».
Понравилось:  «У края надорвано небо».
6 баллов.

14. Елена Бланкет

Здесь небо роняет...

Здесь небо роняет насквозь промороженный свет,
здесь осень сквозь время сигналит чужими кострами,
что входы забиты, забыты, а выходов нет!
И мне остаётся в себя проходными дворами
бежать, оступаться, скользить от себя до себя
без правил, без права - по белому павшему свету.
Услышав, как где-то архангелы в небе трубят,
мятежную душу мою призывая к ответу,
упасть на колени и к Богу всем сердцем воззвать
и молча вдыхать эти колкие, белые искры...
А утром увидеть: порошей засыпан асфальт.
И выдохнуть свет отогретый, живительно чистый.

Красивое экспрессивное стихотворение.
«Упасть на колени и к Богу всем сердцем воззвать» - такое понятное желание человеческой души, заблудившейся в лабиринтах самой себя.
Вот здесь педаль пережата, как мне показалось: «Услышав, как где-то архангелы в небе трубят,/ мятежную душу мою призывая к ответу…» Многовато для одной души будет.
Прекрасная финальная строка.
 7 баллов.

15. Мурашко Андрей

Ты отдохни

С тобой пришли на взморье, пёс,
где много лет бродили,
ты узнаёшь вон тот утёс,
к которому мы плыли?

Я знаю – ты устал в пути,
сегодня зной скаженный,
ещё немного потерпи,
давай сниму ошейник.

Приляг и отдохни пока
в тени маслин на склоне,
ты слышишь – море грустно так
играет на тромбоне.

Наш старый друг, бродяга бриз,
тебя по холке треплет,
и чайки, облетая мыс,
несут печальный лепет.

Пока ты будешь спать, мой пёс,
я сяду здесь на камни
и буду, не стесняясь слёз,
листать воспоминанья.

Я буду ждать тебя все дни,
ошейник мять в ладонях.
Ты отдохни, ты отдохни
в тени маслин на склоне.

Вот я так и знала.
И сколько бы их ни было, хороших стихов об ушедших или уходящих братьях наших меньших, все они - про меня, про вас, про нас. Про лучшее в нас.
Просто, мягко написано стихотворение. Ни в чем нет крена, плывёт ровно по глубокой и чистой воде.
Спасибо.

Автору - моя любимая цитата в подарок.
«Когда друг, который жил с тобой, которого ты видел каждый день и к которому часто даже невнимательно относился, - когда этот друг уходит и не возвращается больше, на долю тебе остаются одни воспоминания».
Юрий Казаков. «Арктур - гончий пёс».

Да, оценка… 9 баллов, конечно.

16. Анна Хабибулина Луганск

Обездвижен. Оставлен на время в покое
неразумным желанием встать и уйти.
Ненавижу скрипучесть продавленных коек,
разноцветность таблеточного ассорти.
Нашпигован. Обколот. Соседом доволен.
Оптимизмом наполненный мой побратим
заблуждается как, говоря, что нас двое.
Персонал же лекарство приносит троим!
Разбитной санитар озадачил некстати:
«Ты, дружище, один в этой желтой палате».

О, как!.. Мрачноватый больничный сюр с элементами чёрного юмора.
Мастерски описанный эпизод.
Самая сильная строка «Ненавижу скрипучесть продавленных коек,/ разноцветность таблеточного ассорти» как будто обещает более глубокое развитие конфликта, разговор об испытании болезнью.
Но автор предпочёл всё это превратить в некий анекдот. Что ж… Его право!
А написано лихо.
6,5 баллов.

17. Бразервилль

Лишнее

Как в пропасть, лишнее срывалось в чемодан.
Когда закрыл, оно ещё плясало
и лишний призрак мучился по залу,
ещё надеясь, что кому-нибудь продам.

За жизнь боролось из последних лишних сил,
отращивая крылья, когти, жабры.
Но было поздно. Номер сухо набран.
И вот я еду с чемоданом на такси.

Скрывать багаж с такой начинкой нелегко,
похоже, изнутри оно камлало.
Свернули у ближайшего канала.
Зашёл на мостик отбракованных замков.

Стою, весь нужный, завершённый экзерсис,
притихший чемодан уликой свесив.
Фонарный свет как тесто воду месит.
И ветер неожиданно увесист...
Уже сигналит в нетерпении таксист.

Название в данном случае - ключ к «отбракованному» замку (шутку, кстати, оценила) смысла.
Спору нет, лишнее сбывать с рук ой, как тяжело. Ведь оно ещё и камлает, подлое! И кто послабее духом, тот вздохнёт, да и скажет водителю: «Простите, я передумал, едем домой». А там откроет чемодан, и всё. Конец экзерсису. Не сможет жизнь свою изменить.

«Стою, весь нужный, завершённый экзерсис,/ притихший чемодан уликой свесив» - неудачная строка.

…Интересно всё же, выбросит герой Лишнее или нет?..
6 баллов.

18. Ольга Бесснежная

Февральские окна

Оставив бесконечные дела,
Простуду, что порядком извела,
И полосу сплошного неуспеха,
В багажник вещи наспех покидать,
Остервенело в пол вдавить педаль
И в южном направлении уехать.

Безмерно удивиться февралю,
Среди ветров безжалостных и вьюг
Раскрывшему задраенные окна:
Теплу весны, проснувшейся не в срок,
И разговорам взбалмошных сорок,
Успевших под капелями промокнуть.

За пару дней привыкнуть, что нагрет
Нежнейший крымский ультрафиолет
На донышке оранжевого блюдца;
Соскучиться по снегу и Москве,
Где на окошке пёстрый бересклет...
Перетерпеть и больше не вернуться.

Такой нежный импрессионизм…
И ритм, и поток образов, и стремительное развитие поэтической мысли от желания уехать до решения не возвращаться. И всё это не трогаясь с места. Просто посмотрев в окно (лицо) февраля!
7,5 баллов.

19. Светлана Разумова 2

Живая

Глубину не мерит и ждёт недолго.
Он в себе уверен - рыбарь от Бога.
Зазывает взглядом - плыви ко мне - вот
и приманка рядом, и прочный невод.

Ты идёшь на голос, в исток течений,
Где мечты осколок горит свеченьем.
Всё случится быстро. Смелей, не бойся -
Точно в сердце выстрел - не больно вовсе.

В небе тучи жадно сглотнули звёзды.
Полоснул по жабрам холодный воздух.
Только будет нынче рыбалка грустной:
Вопреки привычке, в другое русло

Повернутся воды. Какая жалость!
От сетей к свободе - смогла, сбежала -
По дорожке зыбкой к своим желаньям
Золотая рыбка плывёт. Живая...

Ой, как хорошо, что уплыла золотая рыбка! Плыви, плыви, миленькая!

В такое время живём: поймают, невесть что нажелают, а потом всему человечеству - расхлёбывай!
Тем более, что рыбарь-то та-акое говорит:

Всё случится быстро. Смелей, не бойся -
Точно в сердце выстрел - не больно вовсе.

Плотно написано, интересно.
Не уверена, что рыбалка неводом предполагает приманку. Также несколько смутили «воды», которые «повернулись». Это что, течение неожиданно изменилось?
И вот: сбежать «к свободе» - или на свободу?
И если свобода - это ого-го какая цель, то «свои желания» неожиданно мельчат все смыслы побега. И «дорожка  зыбкая» лексически напоминает «кривую дорожку» и всем известную идиому, с ней связанную.
5,5 баллов.

20. Михаил Белоногов

Свиристели

А на Урале снегопады и метели,
а на прилавках мандарины и хурма…
Тебе уютно и тепло в своей постели,
хотя на сердце и на улице – зима.

А в райских кущах листья с яблонь облетели –
не кушать грешникам ворованных плодов,
не отмечать тайком восьмые дни недели,
под сенью яблони, до первых холодов.

Над сонным садом зимней ночью тихо-тихо,
а в чистом поле за позёмкой бродит лихо -
всё ищет-свищет у отступников приют.

Но лишь утихнут снегопады и метели,
в наш сад из рощи прилетают свиристели
и подмороженные яблоки клюют.

Милое, уютное стихотворение. Не страшное лихо такое, домашнее, как потерявшийся кот.  А вот кто такие отступники - не совсем понятно. Неужто от веры?..
«Райские кущи» трогать не стану, а «подмороженные яблоки» хочется выделить как сочную поэтическую деталь.
 6 баллов.

21. Ольга Хворост

Стих про Мэри и её таксу

Долговязая Мэри в резиновых ботах
не любила часами сидеть у окна,
а напротив, любила в любую погоду
из Вест-Энда в Гайд Парк совершать променад.

С ней гуляла собака по имени Лакки,
длиннотелая, словно Вестминстерский мост;
там где зубы, там морда была у собаки,
а с другой стороны, соответственно, хвост.

Морда шла за хозяйкой дорогой знакомой
мимо пабов, кофеен и ярких витрин,
в это время и хвост выдвигался из дома,
чтобы тоже развеять прогулкою сплин.

Если морда по парку круги нарезала
и гоняла котов от угла до угла,
то, чем хвост занимался в районе вокзала,
даже Мэри представить себе не могла.

Погуляв, возвращалась домой вместе с мордой,
звонким лаем пугавшей окрестных собак,
и всегда им навстречу, любуясь природой,
чинно шествовал хвост, направлявшийся в парк.

Так, сквозь смог отмотав три английские мили
по брусчатке дорог и по мокрым кустам,
боты сняв наконец, Мэри морду кормила
и ждала возвращенья с прогулки хвоста.

Только хвост не давал ей забыться в релаксе -
в приключения попой влипал каждый раз...
так и жили хозяйка с породистой таксой,
что была самой длинной из лондонских такс.
Прелестная, стильная шутка!
Принимается мной безоговорочно. От жаргонизма «релакс»  избавиться бы, но рифма, конечно, «вку-усная»!
Добрую английскую поэтическую традицию продолжает стихотворение. Держит внимание и улыбку читателя до последней строки.
…Любит собаку Мэри, по три мили гуляет... Похвально, что скажешь!
8,5 баллов.

22. Михаил Эндин

Дело

Что ж, пора приниматься за дело
Александр Блок

Что ж, пора приниматься за дело,
потому что безделье задело
за живое. Полуденный зной
расплавляет и тело, и душу.
Обнимаю горячую сушу,
охлаждаюсь балтийской водой.

Затянуло меня, засосало,
потому и на роли вассала
так легко оставаться в плену
у залива, у сосен, у пляжа.
Пропадаю, но эта пропажа
незаметна уже никому.

В полусонном движеньи пространства
невозможно найти постоянства;
может, точка опоры — вовне?
Обижаться бессмысленно. Впору
пресловутую эту опору
не искать ни в какой стороне.

Замирает июльское лето —
перегрето, пропи;то, пропето.
Видно, Блок совершенно неправ —
кто, скажите, решительно, смело
в эту пору возьмётся за дело? —
только Лев Николаевич, граф.

Вот цена поэтичного слова —
от желания дела до снова
бесконечно текущего дня.
Солнце греет, волна наплывает,
словно новый мотив напевает
для меня, для меня, для меня...

Баюкающий ритм, завораживающий.
Да, быть вассалом пляжей - завидная участь... Вот только «вассал» и «пленный» одновременно?.. «Роль вассала» - странновато звучит, на мой вкус. Какая-то перегруженность образа.
А вообще-то больше вспоминается Бродский, нежели Блок:

Точка всегда обозримей в конце прямой.
Веко хватает пространство, как воздух — жабра.
Изо рта, сказавшего все, кроме ‘Боже мой’,
вырывается с шумом абракадабра.

Тонкую ироничность шутки про Льва Толстого нельзя не оценить.
 7 баллов.

23. Сергей Леонтьев

Чёрный квадрат

Тогда, невыспанною ночью
Тебя в душе моей селя,
Не чаял я реки молочной
И берегов из киселя.

Но, полыхнув, уже не гасло,
А, лишь безумия подлив,
В огонь свечи плеснула масла
Рука, скользнувшая под лиф...

Огонь звучал, как Аллилуйя,
Им было всё освящено!
И с каждым новым поцелуем
Я понимал: Оно, Оно!

И я шептал тебе на ушко,
Не уставая целовать,
Что эта тесная однушка
И эта тесная кровать

Есть Рай, и там, на небосводе
Молочный путь для нас един!
Хотя и он, как путь Господен,
Вовеки неисповедим...

И был огонь, и море света,
А вне, сквозь тощи балюстрад
Прохожий видел только это –
Окна чернеющий квадрат,

Тот, за которым был зачёркнут
Наш прежний неоцветший мир...
Теперь мы знаем, что за чёрным
Скрывал великий Казимир!

***
Нам всем дано испить когда-то
Огня из этой глубины!
Ведь мы, как стороны квадрата,
Перед любовию равны!
Дай, Бог, душе за тьмой полночной
Найти цветущие поля,
Чтоб всем хватило рек молочных
И берегов из киселя...

Пастернаковская свеча за ширмой из «Квадрата» Малевича…

Чего только не!..
Между тем в стихотворении есть подкупающая обнажённость чувства, искренность и точность деталей, ироническая игра смыслами, страстная убеждённость поэтического высказывания.
«Однушка» сходу материализует «чёрный квадрат», правда, там, где балюстрады расположены по периметру зданий, окна будут скорее прямоугольные, т.к. потолки высокие….
А вообще «чёрный квадрат» - загадочный символ, конечно. Я вижу в нём трагическое пророчество двадцатому веку, кто-то ухитряется рассмотреть автопортрет Малевича, а вот автор указал на чёрный квадрат окна, крепко хранящий тайну отчаянного и нищего счастья.
Не очень прочлись «тощи балюстрад» (дыры?), «Господен» путь. Тогда уж, Господень.
И «стороны квадрата», которые равны перед «любовию», попросили ещё немножко над ними подумать. Хоть это и ирония.
8 баллов.

24. Фидель Сагитов

Джамиля

Полшестого. Светает. Конец февраля.
Торопясь, на работу спешит Джамиля,
Под одеждой кульмэк, что надет для тепла,
А в руках, не по росту, большая метла.

Здесь полгода зима, город взят ею в плен,
Этот город чужой, этот город бетен*,
А она вспоминает цветы миндаля
И зелёные степи, луга и поля.

Там, в далёком краю есть другая земля,
Где лет тридцать назад родилась Джамиля,
Край заоблачных гор и бескрайних пустынь,
Там, где неба бездонного яркая синь.

Её взгляд устремляется в дальнюю даль,
В её чёрных глазах и тоска, и печаль,
Она словно бы видит родной городок,
Где смешались полуденный Юг и Восток.

…Ну, а здесь её быт-обиход небогат,
Съёмный угол и жизнь средь скребков и лопат,
И мечта, что когда-то вернётся она
В земли вечной весны, в край, где вечно весна.

* бетен (казах.) – чужой

Стихотворение отозвалось во мне глухой болью…

В ноябре прошлого года маленькая, тихая казашка, убиравшая по воскресеньям наш подъезд, отправилась за какой-то надобностью в Южное Бутово… На следующий день она не вышла на смену, в понедельник утром лестницы мыла другая женщина. На вопрос, где наша Джамиля, она ответила: пропала. А потом стало известно, что её нашли со свёрнутой шеей, украли телефон, деньги и украшения…
И такой бывает весна для тех, кто приезжает в Россию подзаработать денег на прокорм оставшейся дома семье.
Отличный текст.
Что-то медитативно-пряное есть в этих строчках, плавность восточного ритма. Танец с метлой в руках…
«Шаганэ ты моя, Шаганэ…»
9,5 баллов.

25. Евгений Овсянников

санитар

Ариадна тает, речи теряя нить:
«Абонент недоступен. Пытался перезвонить».
Колет кубик – по протоколу,
а он
скользит по глиссаде в кому,
туда, где вязкая глубина.
- «Ариадна..!»

Он не знает, при чём здесь минос, при чём здесь крит.
Знает я – но я с двоими не говорит.
Я сливается с ним, остаётся она одна –
Ариадна.

Ариадна мерцает - дорожка света и щель в стене,
Пациент – реконструктор, сломавший своё пенсне.
Белизна больничная взгляды пьёт до глазного дна,
«...адна…»

Раньше были луанда, герат, мосул.
Я пытался бодриться. На этих двоих – уснул.
И за сон на посту мне назначен чужой рубеж
И бомбить за него воронеж и марракеш.

Господи, помилуй. Не надо никого бомбить, пожалуйста!

Изысканное, витиеватое, несомненно мастеровитое письмо.
Страшный сюжет.
Подачу текста отличает некая кинематографичность, фрагментарность работает здесь как сполохи света или вспышки сознания, то есть как приём.
«Пенсне» мерцает и недоумевает, неужели опять носят?..
«Белизна больничная взгляды пьёт до глазного дна» - как это верно сказано…
 8 баллов.