Для конкурса Уральский книгоход

Светлая звезда
(подборка лирических стихотворений)

***               

Наши строки - щемящая боль.
Уходящие в вечность мгновенья,
где судьба нас живою водой
напоила, даруя терпенье.

И еще под твоею рукой
фразы робко дышали надеждой,
но к молитвам извечно глухой
Рок готовил удар неизбежный!

Так в конце догорающих дней,
поглотивших и страсти, и веру,
нас прохладой одарит ручей
этих строк, где по серому серым.


В сетях Сети

Я живу от письма до письма.
И от строчки до следующей строчки.
Мой очаг отпустила зима,
и на стенах набухли вдруг почки.

Где-то там, в суматошной Москве,
залпом пьешь загазованный воздух;
и теряешься в тучной толпе;
на метро возвращаешься поздно.

Друг для друга мы свет голубой.
Бледный свет из окна монитора.
Иллюзорность сближенья с тобой…
Только миг!.. И все кажется вздором!..

Ты уйдешь в безвозвратность минут.
В безнадежность рифмованных строчек.
Уходили и «до»… и уйдут.
Не запомню я даже твой почерк.


Пейзажист

Ты далек, беспредельно далек,
как вечернее небо над нами;
как звезды серебристый полет;
как рассвет, занавешенный снами.

Мне не жаль ускользающих лет!
Без ошибок прожить невозможно.
Жаль, что радуги тающий цвет
на холсте повторить очень сложно.

Нас на разных картинах с тобой
Пейзажист сотворил между делом.
В черно-белом тебя - на цветной.
В ярко-красном меня, - но на сером.


Русалка

У русалки нет бессмертной души,
и обрести ее она не может иначе
как благодаря любви человека. Ее
вечное  существование зависит от
чужой воли.
Х.К. Андерсен «Русалочка»

На руинах бездушной судьбы
не построить цветущего града,
слишком дорог ушедшего прах,
а грядущее, словно отрава!

И тебя наполняет тепло,
исцеляющим даром причастья,
с фотографии мертвой ее
из еще неостывшего счастья.

Эпитафией тлеющих слов
и до крови истерзанной рифмой!
Ты в соленом дыхании волн
огибаешь уверенно рифы.

Бренный голос, бессмертье души
я вручаю за миг без лукавства!
Но ты вновь отправляешься в путь,
покоряя сердца и пространства.

На скрещении строк и дорог
поступь прошлого медленней, глуше.
Над тобою, неслышно паря,
бесприютно проносятся души.

Торжеством распустившихся верб;
мощным рокотом кос водопада;
луной тропкой во мраке ночи
и в полуденном зное - прохладой;

переливчатым смехом детей
я вернусь. По листве облетелой,
за чертою измен и потерь,
я вернусь к тебе робкою верой.


Мир

Ущерб, изнеможенье — и на всем
Та кроткая улыбка увяданья…
Ф.И. Тютчев

Скорбь безмолвия нагих и чистых рощ -
давняя наперсница разлуки.
Тощие березы через дождь
дряхлые, слабеющие руки
утешительно на плечи мне кладут.

Замкнут круг разлук, коротких встреч.
Мы обручены с тем миром Горним.
Не предотвратить и не сберечь,
все одно и истина бесспорна:
сотворенное имеет свой конец.

Ложность опрометчивых шагов…
Совести сюиту не расслышать.
Дольний мир, отрекшись от основ,
Редко, хрипло, затрудненно дышит,
устремив вперед стеклянный взгляд.

И не ощутить тепла дыханья
в листопаде жизней, судеб, дней;
только грусть в порыве увяданья.
Путь к тебе, чем ближе, тем длинней.
Лишь молитвы свет неколебим.


Капля дождя

Когда б волшебник приоткрыл мне дверцу,
я доброе бы попросила дать мне сердце.
Искристо-солнечно оно играло б скерцо
и от него бы можно было всем согреться!

Еще искусные бы попросила дать мне руки,
чтоб тех соединить, кто здесь в разлуке.
Переплела бы параллели в перекрестки,
забыты были б километры, мили, версты…

И быстрые бы умолила дать мне ноги.
Скитальца каждого встречать в конце дороги
горячим чаем, ароматом тмина,
заботою и местом  у камина.

Да напоследок зренье дать такое,
чтоб замечать страдание людское.
Ни делом, словом, взглядом или вздохом
обиды не доставить ненароком.

Рассвет безжалостно сотрет минуты чуда,
пролившись серым цветом отовсюду.
Замолкло скерцо, позабыты ноты.
Вновь в новый день - в мир логики, расчетов.

А осень мертвенным дыханием с аллеи
прогонит чаянья, оставив дух потери.
Строптиво капли дождевые станут биться
о крыши, ветви, тротуары, лица…

И вдруг одна из них отчаянно и смело
в мою ладонь сорвется неумело.
доверчиво искрясь в потоке света.
И я поверю ей легко и беззаветно.


Прощеное воскресенье

Смиренный сумрак гулкой тишины.
Пурпурным цветом скрыт алтарь церковный.
Прощенья звуки впитываем мы,
но сути всепрощения не помним.

Понятнее нам внешнее, увы,
а наши души странствуют в пространстве
неузнанные, преданные. Сны
не обладают силой постоянства.

Молчанье сердца - тяжелейший крест!
К доверью путь нетореный и долгий.
Прощенным не хватает в сердце мест,
и от любви остались лишь осколки.


***

Светлая тронет звезда
черные струны веков.
Память истлеет тогда,
если погубят любовь.

Только гнетущая ночь
хрупких, несбыточных снов
мне наиграет точь-в-точь
эхо любимых шагов.

Вербную музыку глаз
тихой недели Страстной.
В первый, в решающий раз
спор с неизбежной судьбой!

Мне бесконечно прощать
сердцем бесхитростных строк,
ну, а тебе вопрошать
суетных, тленных щедрот.

Но неизменная боль
в иглах терновых венца
красной падет скорлупой
от расписного яйца.


Музыка   

Молчанье стен, молчанье глаз,
молчанье душ и рук.
Нет ни движенья напоказ.
День майский слеп и глух.

Неясно тает где-то вне
последний твой аккорд,
так все живущее во мне
забудется, пройдет.

Но бьются, бьются взаперти,
как стая редких птиц,
слова! Им только б путь найти
чрез тысячи границ!

Застыли травы на лугах,
и дышит все едва.
Мы жили пусто, наугад,
лишь музыка права.

То вальс играешь, то канкан
и от сонаты дрожь.
Вся сущность в нотах - в дар векам,
ни строчки не сотрешь.

И тени преданных надежд
заполнили наш зал.
Как долго мы блуждали меж
рядов кривых зеркал.