Логика тюремного собеседования

(разговор тов. В. Владимирова (Исаева) и тов. Н. Никандрова.
г. Ревель (Таллин), Батарейная тюрьма. 1921г.).
(по Ю. Семёнову " Бриллианты для диктатуры пролетариата")


                          Вступление

Как-то спросил писателя НарКом.
- Интересен ему ли читатель?
- Конечно же нет, он дурак дураком.
- Что пишешь тогда? - Так платят же.

В тяжёлые годы та шутка была,
Сочиняли, писали оглядываясь.
И литература чуть не умерла,
Бездарностью узел затягивая.
————————————————————

- Писатель пишет (говорит Никандров)
О том, что вдруг является ему.
И он как настоящий литератор,
Доказывать не должен никому.

А тот, кто информацию доносит,
Как передатчик чьих-то ран.
Так это не писатель вовсе,
Всего лишь деловой политикан.

- Политикан?! (не выдержал Исаев)
А Чернышевский, Растопчин?
Служили делу и за Русь страдали,
И все герои как один.

- Служить - служили, уровни разнятся.
Один тому служил, другой тому.
Но так, чтоб смерти не бояться,
Такого не было, ну максимум в тюрьму.

- А Пушкин? - Пушкин?! Это Личность!
Начало всех начал в России был.
И хоть царю служил - служил цинично,
И даже тот не мог умерить его пыл.

Внутри святое и политики чурался.
И даже у Всевышнего шутом —
Такому в жизни никогда не статься!
Любил он говорить при том.

- Ну Вы сморозили "политики чурался",
А как же "Пугачевский бунт"?
Да никогда бы в стороне он не остался,
Ведь знал же сколько стоит лиха фунт.

- Он был в долгу пред Николаем,
И договОром личным связан был.
" Пусть лучше легкомысленным я стану,
Чем бы не благодарным слыл".

Он потому и написал то " Пугачева ",
Что покровительство царя - как никому.
И чести человек - была его основа,
Хоть многим был обязанный ему.

Да-а, он помешан был на чести.
Служил? Служил, но только лишь шутя.
Не из того он брат был сделан теста,
Чтоб мог позволить оскорбить себя.

Писатель тем ведь и отличен,
От обывателя и прочей суеты.
Достоинством сверх меры личным,
И чуждым повседневной слепоты.

А личность, то не особь, уж увольте.
Она обречена оставить след.
Всё время подвергать крамоле,
В стране происходящий бред.

Обязан быть носителем писатель,
Той правды Божьей, и пред ней -
Не может СИЛА иметь власти,
Гораздо "быть или не быть" важней.

Но коль сегодня властвует всё ж сила,
Морали наивысшей места нет.
На месте том стоит её могила,
Воспрянет ли? Не знаю я ответ.

- А как же Брюсов, как же Маяковский,
Кустодиев, Есенин, Пастернак?
- У каждого из них путь скользкий,
У каждого из нас свой враг.

Писателям всегда в России сложно,
К народу трудно протоптать тропу.
Но если всё же сделать это можно,
Во-веки не забыть их никому.

И люди будут благодарны в этом,
За то, что знают - что добро, что зло.
Художникам, писателям, поэтам,
Которым меньше в этой жизни повезло!