Двоюродное соседство

               

      Настроение с  утра было какое-то непутёвое. Всё время куда-то тянуло, а делать при этом совсем ничего не хотелось. Вера валялась на  видавшем виды диване и мучительно искала ответ на вопрос - чем бы себя занять. Ей было нестерпимо одиноко и скучно. Раньше она моталась с  Юркой по разным тусовкам, а  пару месяцев назад он переметнулся к её, теперь уже бывшей подруге,  и сейчас они ждали появления ребёнка. Вера обиделась, и прекратила с ними общение.
      С матерью уже почти год у неё  не было  никаких отношений. Та, изрядно помотав нервы себе и ей, отцепилась от дочери и стала жить своей жизнью в   угловой комнате их  большой квартиры, захламлённой шкафами и коробками.   К ней в очередной раз подселился сожитель, который Вере был противен, но мать не обращала на недовольства дочери никакого внимания. Она была увлечена новым возлюбленным и пребывала в состоянии полной эйфории. До Кальяна (так его сразу назвала Вера) они  с матерью тесно общались, но с его появлением  ту стало совсем не узнать. Готовила она теперь только то, что ел Кальян, передачи по телевизору они смотрели исключительно с учётом его интересов, а всем Вериным знакомым вход в квартиру стал категорически запрещён. Она осталась без привычного общения, это сильно угнетало её, портило настроение. Она стала раздражительной, резкой, нетерпимой, и  практически не бывала дома.  Мать поначалу накидывалась на неё, но Кальян убедил её не обращать внимания на жизнь повзрослевшей дочери, и та перестала цепляться к ней, а потом даже и замечать. Почти сразу в угоду сожителю мать сильно пристрастилась к выпивке, и повлиять на неё было невозможно.  Вере было жаль её, а та сдувала с Кальяна пылинки и старалась во всём ему угождать. Они знали, что он женат и не собирается разводиться. За бесконечные пьянки жена выгнала его из дома, а десятилетняя дочка  теперь постоянно паслась в их дворе и выпрашивала у отца деньги на разные сладости. Он ей не отказывал, и та прибегала по нескольку раз в день. Мать Веры злилась и говорила, что девчонку науськивает хитрющая мамаша, чтобы Кальян меньше тратился на них, и все его денежки  по–прежнему шли к бывшей.  Тот посмеивался и поглядывал на них с  язвительной ухмылкой.
     Вера никогда не была  паинькой  и послушной дочкой, но, всё-таки их отношения с матерью не были такими сложными, как теперь. Она уговаривала мать выгнать Кальяна, но та не реагировала на её просьбы. Напротив, если он долго не появлялся, мать бесилась и не отходила от окна, а когда  ждать становилось невмоготу, напивалась и  до утра рыдала  у себя в комнате. Никакие уговоры на неё не действовали. Она жутко боялась, что однажды жена примет его обратно, потому, что была уверена, если та позовёт, он уйдёт не раздумывая.  Наблюдая  истерики матери, Вере пришла в голову мысль, что  Кальян подсадил  её на какие–нибудь, лёгкие наркотики.  Он был родом из Ташкента и в разговорах  часто упоминал, что там все пацаны либо что-то  курят, либо заваривают травку, которая растёт там чуть ли не у каждого забора.  Вера даже подумала, что он,  вероятно, что-то втихаря добавлял матери в чай,  та прежде очень любила чаёвничать.  Вера перестала пить и есть то, что готовила мать, а та абсолютно этого не замечала. Кальян  торжествующе посматривал на Веру и  расплывался в омерзительной  улыбке. С его появлением в квартире стало  особенно грязно и противно душно. Поначалу Вера пыталась поддерживать хоть какой-то порядок, но потом ей всё надоело, и она бросила это занятие. Врезала замок в свою комнату и стала демонстративно жить отдельной от них жизнью. Мать не обратила внимания и на это. Кальян жил у них уже больше года. Временами он подрабатывал на рынке, то грузчиком, то шофёром, мать торговала там же в палатке,  до этого она работала в  раздевалке городской поликлиники, но он  убедил её перейти на рынок, сказав, что там более  доходное место.
    От навалившегося одиночества и безделья Вера сошлась с Юркой, хотя он ей совсем не нравился. Скрытный и грубый, он таскал её за собой во все злачные места. Вместе с ними моталась  и Люська, а потом у неё с Юркой закрутился бурный роман.
     Вере неожиданно вспомнились детские годы,  картины поплыли  одна за другой. Она знала, что  какое-то время с ними жил её отец, а когда ей было лет шесть, он  куда-то пропал. Встреч с дочерью  никогда не искал и подарков не слал. Мать частенько возмущалась по этому поводу и всегда  обругивала его  последними словами.  Вскоре в их доме появился злобный худющий дядька, он совсем не замечал Веру, однако подзатыльники отвешивал  регулярно. Дальше приходили разные другие, но она уже сама не обращала на них никакого внимания.  Было время, когда они жили с матерью вдвоём, и в доме стояла тишина, этот период как раз выпал на окончание школы. После девятого класса Вера поступила в училище и, получив диплом повара, устроилась в детский сад. Но там что-то не заладилось, и  она переметнулась в небольшой продуктовый магазинчик, недалеко от дома. Познакомилась с Юркой, его мать  работала там уборщицей, и он таскался к ней за деньгами. Ей Вера не понравилась сразу, и позже та охотно одобрила новый выбор сына. Вера осталась одна и зависла  в обидах. Близких подруг, кроме Люськи,  у неё не было, рядом крутились  знакомые девчонки, но они были все какие-то отдалённые. Встретились, поболтали  и разбежались.
  В дверь позвонили, она нехотя встала и пошла открывать. На пороге стоял парень.
- Чего тебе?- раздражённо  буркнула она  незнакомцу.
- Я тут к тётке приехал, - и он мотнул головой в сторону соседней квартиры, - а её нет дома. Не знаешь  случайно, где она может быть?
 - Не слежу,- отрезала Вера и попыталась закрыть дверь, но парень резко выставил ногу вперёд и не дал  этого сделать.
- Я очень извиняюсь,- продолжил он, добродушно улыбаясь,- у меня с собой вещи, и мне их совсем некуда деть.  Оставь на время у себя, всё – таки   будем соседями,  а мне ещё по городу мотаться и, может статься, до самого вечера.
- Втаскивай,- Вера отошла в сторону, освободив проход в коридор.
  Тот быстро  вкатил увесистый чемодан.
-Топай  дальше,- сказала Вера и указала на дверь своей комнаты.- Я тут не одна живу, отвечай потом за твои шмотки.
 - Логично,- растянулся в улыбке незнакомец.
Поставив   чемодан, он  собрался, уже было уходить, но остановился, и неожиданно попросил Веру напоить его чаем, а ещё лучше дать что-нибудь перекусить. Обещал возместить затраты  сегодня же.
- С дороги очень есть хочется,- добавил он,- не на скамейке же подъедаться.
 Вера недовольно  фыркнула и раздражённо процедила, что чай, может, и плеснёт, а вот со всем остальным  -  это уже его проблемы.
- За углом продуктовый, принеси и жуй, если на скамейке стесняешься, - добавила она  с  нескрываемым раздражением.
 Парень  благодарно  кивнул в ответ и тотчас скрылся в проёме двери. Через каких-нибудь полчаса он уже снова стоял на пороге.  Нарезав бутерброды с колбасой, Вера уселась вместе с ним пить чай.
-  Ты откуда такой голодный?- спросила она, лениво пережёвывая хлеб.
-  Из Тамбовской области, у нас с матерью там полдома, а здесь её старшая сестра, одна в квартире. Мать с ней переговорила, и та согласилась пустить  на постой, если буду помогать денежно.  Короче, сговорились. Ты с моей тёткой хорошо знакома?- уточнил он.- Ладите? А то соседи по-разному живут.  Лично я её совсем не помню, - добавил он, продолжая энергично уплетать бутерброды.
 - Сталкиваемся,- буркнула Вера, - и добавила - иногда.
 -  Хочу работу у вас подыскать, у нас  совсем хреново стало,- продолжил гость.
- Размечтался, малохольный,- процедила Вера, с явной усмешкой в голосе.
- А ты где работаешь?- не замечая её ухмылок, не унимался парень.
- В магазине, два через два, сегодня отдыхаю, а то сидел бы сейчас со своими  пожитками на ступеньках.
-  Да уж, пришлось бы,  хоть тут повезло,- он благодарно закивал головой.
- А тётка- то  знает о твоём приезде?- уточнила Вера, явно  не без интереса.
- Знает, мать ей сообщила, только  день приезда не указала, меня дела держали.  Ладно, пойду я, по городу пробегусь, обстановку разведаю. Ты дома вечером будешь? Мне бы вещички забрать.
- Может,  и буду, а может, и нет, пасти их тут не подписывалась. Буду – заберёшь, не буду - утром в семь прискакивай, пока я на работу собираюсь. Зовут тебя как? - крикнула она ему уже вдогонку.
- Вениамин,- отозвался тот и захлопнул дверь.
 «Имя, и то непутёвое, - подумала Вера.- В детстве наверно веником дразнили, ему точно подходит, больно шустрый, прям - наэлектризованный». Ближе к вечеру она привычно  потащилась в клуб, а когда под утро возвращалась домой, нашла гостя дремлющим под дверью соседней квартиры.
- Эй,  заезжий,- растолкала она его, - ты чего  тут скукожился?
- Тётка так и не появилась,- выдохнул тот, с трудом приходя в себя.
- Ничего себе сюжеты вырисовываются, ну давай топай за мной, - и она  кивнула головой  в  сторону своей квартиры.
 Вениамин  послушно поплёлся вслед за Верой. Бросив одеяло на видавший виды  топчан, она устало плюхнулась на не менее старый скрипучий диван.  Утром растолкала гостя и велела выметаться из квартиры, а сама умчалась на работу. Вечером она вновь  нашла его на лестничной клетке.
 - Ты чего тут поселился-то? - вспылила Вера. - Где твоя тётка? И вообще, ты случаем адресок не перепутал, заезжий?
- Ты давно её видела?- виновато глядя на неё, спросил Вениамин.
- Мне на себя смотреть некогда,- отрезала Вера, – сейчас у матери спрошу, может, что знает.
Но мать не знала тоже. Однако Кальян, услышав  их разговор,  буркнул, что  на днях из подъезда скорая выводила какую–то бабку, может даже и  его тётку.
- Неужто в больницу загремела?-  растерялся Вениамин. - Сколько тут  у вас больниц?
- Наш район только одна обслуживает. Ладно,- недовольно продолжила она,- утром сгоняешь. Ночью  кто тебя туда пустит?
- Можно позвонить в приёмный покой, они скажут, там она или нет,- не унимался Веня.
- Звони,- отрезала Вера,- только номерок сначала найди, я для тебя его не припасла.
 Сонный и расстроенный Вениамин покорно шагал за ней. Мать Веры глянула на них сонными глазами и молча скрылась  в своей комнате. Перекусив тем, что у неё было, оба  мгновенно вырубились. Утром Вера снова чуть свет умчалась на работу, а  он прямиком направился в больницу. Вечером, вернувшись домой, она уже не  нашла его сидящим  на  ступеньках. Нисколько не мешкая,  Вера позвонила в соседскую дверь. Веня открыл быстро.
 - Забирай свои манатки, утомил уже,- сказала она, и устало направилась к себе.
- Тётка в больнице и, похоже, надолго, ключи дала. Сердце там у неё  и всё такое, короче, лечится. Ты заходи, если что, посидим, потолкуем, у меня здесь знакомых никого, - тараторил он, быстро шагая за ней.
- Некогда мне, и вообще не до тебя, свои проблемы охапками висят, - отмахнулась Вера.
 Весь следующий день она торчала дома, валялась на диване,  уткнувшись в телевизор. На второй  ближе к обеду  позвонила в соседскую дверь.
- Заходи, давно жду,- сделав широкий приглашающий жест, сказал Веня,- одному тошно, не привык.  Есть хочешь? - спросил он  совсем по свойски,- вчера тут  прихватил кое–что в магазине.
- Давай, корми. Что там у тебя?
-  Пельмени, масла только нет.
-Перебьюсь,-   кивнула Вера.
-  Вот  и я так думаю. Я тут  несколько объявлений по ходу сорвал, надо обзванивать,  может, что дельное и найдётся.
- А ты куда  намеревался устроиться?- нехотя поинтересовалась Вера.
- Да я  ремонтом  сотовых занимаюсь, компов, планшетов. Короче, руками работаю и головой.
-  Таких знакомых точек у меня нет,- скривила губы Вера и сочувственно покачала головой.
- Жаль, однако,  но переживём и это, - и  он начал  звонить по  номерам, указанным в газетах.
 Обзвонив  несколько мест,  он так ничего и не нашёл. Вера сидела на диване, грызла баранку и, молча, слушала его телефонные разговоры.
-Завязывай,- сказала она, немного погодя, - нам экспедитор нужен, причём срочно, думаю, могут взять. Нашего директриса попёрла, могу поговорить, а то пока ты найдёшь нужную точку,  с твоей пятой от голода штаны начнут сваливаться.
 -  Поговори, конечно,  одно другому не мешает. Покручусь по городу с вашим товаром,  а как найду подходящее место, откланяюсь, - ухватился за предложение Веня.
  -Поговорю,- Вера лениво зевнула.- Завтра и поговорю.
    Экспедитором его взяли сразу.
- Слушай, заезжий, - сказала она, когда они ехали в магазин,- ты имей в виду, я за тебя поручилась, сказала, прикатил дальний, но родственник. Так что ты меня не подставь, здесь просто так с улицы никого не берут.
 - Понял, не переживай, это я пока тебе не родственник, а там, как знать, может, самым родным сделаюсь,- кивнул он  и  расплылся в широкой уже знакомой ей улыбке.
  Вера взглянула на него с нескрываемым удивлением.
 - А ты  точно веник. В детстве тебя так никто не величал?
 Тот   расплылся в понимающей улыбке ещё больше, и скрылся между стеллажей.
    Первая неделя на работе пролетела быстро, Вениамин оказался  рукастый и лёгкий на подъём. Директриса осталась им довольна, и при встрече сказала Вере: жаль, если он действительно тебе родственник, из него  неплохой бы муж получился.
- Такой дальний,-  продолжила её мысль Вера,- за сто поворотов не видать какой родни.
 - Ну, значит, наврала,- отмахнулась та и пошла дальше.
Теперь Вера частенько  заглядывала к Веньке, пока  его тётка не вернулась домой.Племянника она приняла, а девок водить запретила, пусть даже и соседских.
- Не по возрасту мне,- сказала она, - и не по здоровью, не нужна мне тут ваша беготня.
- Сам  ко мне заскакивай, - предложила Вера.- У меня свой угол имеется, а  этим двум, она кивнула в сторону комнаты матери, - всё фиолетово.
- Да я уже понял,- отозвался Веня.- Подвезло тебе, однако. Хорошо, что тебя не задевают,  сидят, пьют  там на пару, а то такой ли  шалман бывает в семьях. У нас соседка за стеной почти, как твоя мать, никак без  мужицких порток жить не может. Троих детей родила, сама не знает кто чей, все бегают грязнее грязного, голодные. Мать моя их  то обстирывает, то подкармливает, а соседка и довольна. Так мозги всем комиссиям заплела, что те никак не разберутся, и жалеют, и помогают этой несчастной многодетной одиночке. Правда, она  бабёнка ничего так, тихая, неконфликтная.  С ноги на ногу переминается,  в глаза при разговоре заглядывает, шепчет там чего-то жалостливое, детей к себе прижимает. Не хочешь, а  сочувствовать начнёшь. Мать ей столько вещей передавала, так что в доме у неё на первый взгляд всё как бы нормально. Я старенький комп  туда отнёс, всё едино на выброс шёл, а он ещё рабочий, велосипед свой старшему пацану отдал, стиралку матери новую купил, нашу  туда оттащил. Уж соседка благодарила меня  всеми словами, обниматься лезла, а стирает или нет сказать трудно. За всё время видел на верёвке пару простыней, и те месяц болтались. Мать всё мечтает  её участок земли себе в пользование перевести, та не против, всё равно всё бурьяном поросло, но пока с бумагами не получается. Я говорю: плюнь ты, далась тебе эта земля, а она своё твердит: лишняя сотка не помешает. У нас около дома земли кот наплакал, разбежаться  негде. А мать все дни в  огороде торчит, была бы её воля, она бы и под снегом сажала, такая любительница.
     Вера сидела на диване, грызла баранки, слушала и думала о своём. У них никогда не было огорода, не было родни в деревне, и об этой жизни она ничего толком не знала, да ей никогда и не было это интересно.  Летом она привычно болталась во дворе,  правда, несколько раз мать отправляла её в лагерь сразу на три смены. Ту пионерскую жизнь она помнила хорошо, а также и то, что её никогда не тянуло домой. Мать её  навещала редко, а Вера  и не ждала её приезда. Как-то пару  раз она ходила с классом в походы. Ей запомнилось,  как были собраны ребята. У девчонок в рюкзаках лежали тёплые носки, кофточки, конфеты и даже что-то съестное. Она же примчалась к школе налегке, к матери как раз  прилип очередной сожитель, и та была вся в их отношениях. Быстро спровадила дочь в поход, даже  не заглянув в сетку, походного рюкзака в  доме не нашлось. Вера напихала туда уже не помнит чего, и всё это потом оказалось ненужным. Хорошо, что еда была общая, палатки прихватили взрослые, они и заботились о  ребятах все два дня похода. Погода выдалась дождливая, но и  тогда Веру не тянуло домой, хотя  некоторые девчонки даже плакали ночью,  замёрзли и заскучали по дому. Потом было училище.  Практику она проходила в столовой, набиралась поварских навыков, торчала там с утра до вечера.  В столовой было всегда тепло, вкусно пахло, повара её привечали и охотно обучали разным тонкостям. Однако работать по специальности ей не пришлось, не сложились  отношения, и она   переметнулась в магазин.
- Ты где там витаешь?- голос Вениамина оторвал её от раздумий.
- Да  вспомнилось тут, - отмахнулась Вера.
 Он понимающе посмотрел на неё и продолжил.
- А у меня детство ничего было, мать - добрейший души человек, не шиковали, но и не бедствовали, жили на её скромную зарплату. Рос себе и рос,  ни о чём не задумывался, школу окончил, в армии отслужил,  потом с электроникой работал, а сейчас фирма закрылась. Потыкался, нигде ничего, мать надоумила к тётке поехать, та одинокая, больная. Теперь вот здесь кантуюсь, биография  у меня не шибко мудрёная.
-  Сиди и радуйся, что не нахлебался, как некоторые.
Веня ничего не ответил, только понимающе кивнул головой.

    Шёл четвёртый месяц их знакомства,  временами они болтались вместе, но чаще каждый был занят  своими делами. Вскоре до Веры дошли слухи, что Люська родила девочку и сильно не ладит со свекровью, про Юрку к этому времени она уже и не вспоминала.
    Как-то вечером Кальян, ехидно глядя на Веру, сказал, что видел  её заезжего  в обнимку с девицей очень из себя сладкой. Заржал при этом, как армейский конь и скрылся в комнате.   Поначалу Вера не обратила внимания на его слова, но потом как-то неожиданно для себя погрустнела. Почему-то испортилось настроение, хотя, как своего  кавалера Веньку она никогда не  рассматривала. Он для неё с самого  начала был просто свалившимся, невесть откуда, парнем и, как говорится, особо не глянулся. Общались и общались, не более того, чтобы не совсем тоскливо  было, да и он интереса к ней не проявлял.  Однако, услышав эту новость, в груди неожиданно что-то  сжалось и, как ей показалось, это было вовсе не от ревности, а от страха опять остаться одной. Она представила, что теперь не сможет  привычно бегать с ним в ночные клубы, да и он не будет заглядывать к ней, чтобы  пустяшно зависнуть в болтовне от нечего делать. Это знакомое состояние обидной ненужности Веру неприятно насторожило. Она не хотела себе в этом признаваться, но это было так.
- Ты нашёл себе кого?-  спросила она его сразу на следующий день после того, как Кальян поведал ей эту новость.
- Да так, сам ещё не знаю, вроде  приглянулась одна, но я на серьёзные отношения сейчас не подписываюсь. Куда мне? Живу, койку снимаю, работы толковой нет, только, только огляделся. Но и  в одиночку прозябать не собираюсь, жизнь должна бурлить, особенно в наши годы. Не торчать же в квартире с тёткой. Она, кстати, очень довольна, когда меня до утра дома нет, оно и понятно, спокойнее бабке.
 Он,  улыбаясь, взглянул на Веру и, неожиданно для себя, приметил  тоскливую улыбку  на её лице.
-  А ты что одна? Тебе что спокойно жить наскучило, замуж торопишься? Ты чё, Верунь, гуляй пока гуляется, и не парься, в этот омут всегда успеешь. За нашим братом  не шоколадно. Хоть у тебя и комната, но жизнь будет ещё та, если к себе приведёшь. А сама уйдёшь, быстро без квартиры останешься. Оно тебе надо?  Что касается меня лично, то проживать  в такой квартире, как ваша, у меня нет никакого интереса. Я тишину, люблю, покой, душевность, домашность. Мать приучила, это теперь не вышибешь, так и тянет в тепло. Там, - он кивнул головой в сторону окна, - что угодно, а дома я предпочитаю уют. Прибежал, убежал, перекусил, перекантовался - это не для меня. Я хочу основательно, а если этому условий нет, нечего и начинать. Мне мать этой философией  не один год мозги промывала. Да и тётка женщина обстоятельная, у неё свой взгляд на семейную жизнь, старческий, но по сути толковый, надёжный.
 -  Ты смотри какой он  весь в пух обёрнутый, -  съязвила Вера,- я бы тоже от этого всего не отказалась. Да вот где это всё лежит и меня дожидается? Может,  местечко укажешь, где такие  женихи  пачками толпятся и меня высматривают.
 - Не шипи, хочешь, слушай, а нет – дело твоё, я в твою жизнь не лезу, тебе в ней   трепыхаться. Я если что и на свадьбе твоей отгуляю с удовольствием. Или не позовёшь? – он глядел на неё с добродушной улыбкой.
-  Да ну тебя, нашёлся тут советчик, ни кола, ни двора, а запросы в карманах не умещаются, - обиженно отмахнулась Вера и ушла, громко хлопнув дверью.
 - Изнеженный остряк,- бубнила она раздражённо, - посмотрим на твою философию через годок, другой.  Сам-то не на лазурном  берегу жил, а туда же, рассуждать о высоком. Веник, он везде веник,- она шла и решительно отгоняла от себя   будоражащие её мысли.
 Однако хорошее настроение не возвращалось. Веня, в свою очередь, неожиданно   столкнувшись с таким непонятным настроем соседки, после этого разговора намеренно старался не пересекаться с ней, даже случайно.
Как-то раз в магазин притащился Юрка,  и почти  два часа торчал у прилавка, дожидаясь, когда закончится её смена. Вере не хотелось с ним разговаривать, да и возможности не было, покупатели шли косяком.
- Чего тебе надо,- фырчала она раздражённо. -  Упарила семейная жизнь?
- Да ну её к чёрту, никакого продыха. Каждый вечер разборки, где был, да почему был.  Пойдём к тебе, хоть в тишине посидим.
 - И этому тишину подавай,- сорвалась Вера,- сдался ты мне. Без тебя очень даже замечательно.
Здесь она соврала, ей уже давно было тоскливо  и тошно, но признаться в этом Юрке желания не было.
- Да ладно тебе, просто посидим по старой памяти, я  бутылочку  прихватил, уговорим её душевненько.
Вера молчала.
- Не  тормози ты, - не отлипал Юрка,- ты вспомни, как нам было  клёво вместе.
- Так чего же ты на Люську запал? - взорвалась Вера.
 - Ну, дурак был, каюсь. Верунчик, пошли уже. Неужели не соскучилась? Лично я так прямо жутко.
Он  потащился за ней в подсобку, схватил и начал тискать.  Именно в этот неподходящий момент  в проёме нарисовался Веня, он резко остановился,  развернулся и вышёл.
Вера вспылила.
- Да отстань ты от меня, топай уже отсюда. Вали куда подальше со своими воспоминаниями.
- Понял, - протянул разочарованно Юрка, - выходит, не соскучилась.
-Уматывай, - огрызнулась Вера и вытолкала его из подсобки.
 Вечером Венька заглянул к ней и прямо с порога выпалил:
- Не пара он тебе, Вер, не  путайся с ним. Ищи приличную партию, ты же  красивая девка, а этот только и будет делать, что убегать, прибегать, у него  бестолковая жизнь промеж глаз нарисована.
- Ты смотри, какой заботливый,- съехидничала Вера,- прямо  двоюродный родственник, замуж не пускает.
-Вер, ты чего кусаешься, кто тебе ещё дельный совет даст? Много заботливой родни вокруг?
- А ты мне кто? Сродственник выискался. Сам только вчера  на ступеньках спал, а туда же, подкалывать, - не унималась она, распаляясь всё больше.
-  Нужно мне тебя подкалывать. Что ты, как гюрза шипишь. Сдаётся мне, ты себя уже всю искусала. Вер, ты давай с этим завязывай, жила до меня, по кабакам бегала, ну и продолжай. Не  прилипай ко мне, сейчас это не моя тема, другие у меня планы. Живи, как до нашей встречи жила, сама же говоришь,  неплохо тебе было.
- Много ты знаешь, кому и как было, - обиженно огрызнулась Вера.
 После этого разговора уже и она решительно стала избегать их даже случайных встреч. Всё-таки осознание того, что она ни на грош не привлекла его внимание, её задело. Она и сама не могла ответить себе на вопрос, почему она так злиться на Веньку. Но что-то не давало ей покоя и тихо подгрызало изнутри, когда она  встречалась с его добрым, но безразличным взглядом.
«Блин,- думал он, - на черта мне сдалась вся эта соседская возня? Надо завязывать с этими пустыми хлопотами. Девка себе из ничего фигню  напридумала,  спокойно не поживёшь».
 Словно прочитав его мысли, тётка сама начала разговор на эту тему.
- Не пойму я  Верку, вроде, как и не липнет к тебе, а вроде, как и не отлипает. Я её с детства знаю, ничего толкового в ней не примечала, правда, она никогда не грубила, не в пример её шалопутной матери.  Непутёвая семейка, прямо тебе скажу. Даже, если  смотреть будет некуда, в их сторону голову не поворачивай,- сказала она, как отрубила.
 Венька слушал и молчал,  та, тяжело вздохнув,  пошаркала на кухню. А  на следующий день позвонила мать и сказала, чтобы он там не дурил, и не вздумал завязывать  никаких отношений с девицей из соседней квартиры. Вся жизнь впереди, и она у него ещё даже на грамм не оформлена. Ищи толковую партию, чтобы потом нам алкашную родню на себе не тащить, со своим грузом хребет надорвали.
 -Да понял я тебя, мам, понял,- успокоил её Венька. - Не думаю я ни о чём таком, найду толковую, сообщу,  у  соседей не осяду. Не переживай, не мой это вариант, точно, гарантирую.
    После этого разговора он совсем перестал заглядывать  к Вере.  К тому же у него появились девчонки, с которыми временами он встречался, однако душу не царапала ни одна. С работой тоже не везло, он так и не смог переметнуться из магазина в мастерскую, хотя, оставил свои координаты  сразу в нескольких точках.   Вера, увидев его явно отдалённое отношение, тоже не стала больше даже думать об их совместном  пребывании и  активно занялась поисками новых знакомств.
    Уже к середине лета она встретила Илью и  быстро закрутила с ним роман, да такой, что даже её мать встряла и посоветовала ей не теряться, и срочно тащить парня в ЗАГС. Замуж она выскочила быстро, буквально через три месяца после их знакомства. Молчаливый  Илья  чуть ли не с первого взгляда воспылал к ней любовью и, несмотря на открытое недовольство родителей, потащил Веру подавать заявление.  Свадьбу его родители справлять молодым отказались, пояснив, что ни к чему бросать деньги на ветер, тем более, что со стороны невесты не было ничего, кроме отвратительной репутации её семьи. Вера всё приняла спокойно и этим даже обрадовала Илью. Он рос в приличной, непьющей и образованной семье. Мать и  отец  работали преподавателями в ВУЗе, он был их единственным ребёнком, и они видели будущее сына совершенно иным.  Илья уже успел окончить институт и работал в  НИИ, а кроме того давал частные уроки. Семья, по разумению Веры, была обеспеченная, что её открыто притягивало, и первое время она старалась не спорить, и не вступать  в конфликты с его родителями. Но это ей плохо удавалось, и  вскоре в доме пошли серьёзные разногласия, однако, Илья  всегда был на её стороне. Молодые жили в  их квартире, но во всём остальном отдельно, даже ели они всегда в своей комнате. На кухню Вера старалась  выходить, когда там не было свекрови, и та тоже демонстративно не искала с ней встреч. Через год совместного проживания после неожиданно громкого скандала между женщинами, Илья попросил родителей разменять квартиру.  Он видел, что Вера с трудом терпела нелюбовь свекрови и открытую неприязнь свёкра, а те вообще уже не могли её выносить.  Он жалел родителей и сильно переживал из-за сложившихся отношений. Илья был обожаемый сын и понимал, что родители желают ему добра, однако он был по уши влюблён в Веру и, по словам матери, ничего не хотел понимать. Мать постоянно говорила ему, что Вера не горит к нему ответными чувствами, просто обеспеченность  их семьи сейчас ей нужна, вот и всё, на чём был построен её с ним брак. Илья всё понимал, но любовь к Вере захлестнула его настолько сильно, что он не мог находиться без неё ни дня. Вера это видела.
     Домой к себе она не ходила, знала, что мать по-прежнему живёт с Кальяном, и они пьют ничуть не меньше. В её комнате временно поселилась  его сестра с двумя детьми,  мать приняла её, и ничему не противилась.  Та приехала  из Ферганы,  иногда крутилась с ними на рынке и уже полгода  сидела на шее у брата. Жить они взялись одной семьёй, так что приходить туда Вере  резона не было, а её никто и не звал.
    После  участившихся скандалов, родители Ильи квартиру всё-таки разменяли. Молодые переехали жить в  большую комнату в коммуналке на окраине города, родителям досталась однушка недалеко от  их работы. Илья был недоволен таким разменом, а Вере было всё равно, лишь бы не видеть открыто ненавидящих её людей.
***
   Прошло два бесцветных и пустых для Веры года.
 Она по-прежнему работала в магазине, Илья в своём НИИ, родители поддерживали отношения исключительно с сыном, с Верой  не общались и не встречались, а ей это и не было нужно.  Веньку она встретила совершенно случайно, когда возвращалась домой с работы. Он резко притормозил и выскочил к ней из иномарки. На этот раз они оба  были рады встрече, им  нестерпимо хотелось поболтать подольше. Они просидели в кафе почти два часа, и всё рассказывали друг другу о своей жизни. Время  летело незаметно, им было интересно и  тепло. Веня поведал, что дождался-таки нужного звонка, и его взяли на  работу, там он неожиданно приглянулся  жене хозяина фирмы, завязался роман, который почти сразу перешёл в достаточно серьёзные отношения. Женщина была старше его на десять лет, однако, выглядела очень молодо, и он быстро ею увлёкся.  Их отношения длились  почти два года, за это время он успел купить машину и, как поняла Вера, не без её финансовой помощи.  Потом она забеременела, начались сложности, и он, дабы не шибко страдать, недолго думая, переключился на её подругу. Та тоже была значительно старше его, однако  оказалась незамужней, и  к тому же, слыла  не менее обеспеченной особой. Его бывшая, прознав об их романе, сильно разнервничалась, и даже угрожала тем, что муж выгонит его с работы, которая, ему нравилась. Временами устраивала скандалы, и в конечном итоге, он  пригрозил ей, что расскажет мужу, кто настоящий отец ребёнка,  тогда она резко оставила его в покое,  кинула отступные, и он даже смог купить себе неплохую комнатёнку. Так что сейчас он частично упакован и временно доволен жизнью.  Вскоре он  расстался и с этой новой подружкой, она оказалась не такой щедрой. Его бывшая пассия была этим сильно довольна и взялась активно надеяться на возобновление  прошлых отношений. Но он не особо торопится, и сейчас  находится в свободном полёте, чему несказанно рад. Семейная жизнь его совсем не притягивает.
    Потом  Вера  делилась с ним своими  обыденными историями, он слушал её грустный рассказ с улыбкой.  Сказал, что всё могло  сложиться значительно хуже, и шибко печального в том, что она поведала, не видит.  Настоящая её жизнь течёт значительно лучше прежней и, вообще, по его мнению, из всего можно извлечь что-то полезное, если, конечно, есть желание и способность извлекать.  Потом он дружески прошёлся по внешнему виду Веры и  посоветовал срочно заняться собой.  На его взгляд она сильно потускнела, в ней нет былого задора и желания быть интересной.
- И вообще, сколько можно  торчать за прилавком?- добавил он,  не переставая при этом добродушно улыбаться и смотреть на неё с  нескрываемым сожалением.
Веня был в отличном настроении, и эта его лёгкость общения передавалась Вере. Она приятно расслабилась и улыбалась в ответ.  Он искренне удивился  тому, что муж до сих пор не подыскал ей более  приличную работу, и она  всё ещё торчит в магазине, на что  Вера ответила, что  Илью всё вполне устраивает, и  он по-прежнему её сильно любит. Поведала, что особо нежной привязанности к нему как не питала, так и не питает, детей у них нет. Но, ни муж, ни она тяги к  ним не испытывают, и это не является для них болезненной темой.
- И правильно, - сказал Венька,- нечего в таких вопросах торопиться, особенно если жизнь устроена кое-как. Да и с квартирным вопросом  давно пора чего-то придумать, поплакались бы его родителям, глядишь, те и подкинули бы вам деньжонок на квартирку. Не так уж много и надо. Тебе пора всё брать в свои руки, - добавил он убеждённо.
- Если бы был ребёнок, подкинули бы точно, - сказала Вера - а просто так  Илья даже просить не будет. Ему вполне комнаты хватает, с соседями мы ладим. Неплохие люди попались, или уж после жизни со свекровью они ей такими кажутся.
- Живём, не конфликтуем,- уточнила она.
- Я и говорю, что лучше устроилась, чем раньше жила. Я тут к тётке временами заглядываю,- продолжил он, пристально глядя на Веру, -  так вот, в вашей квартире поселилась особа довольно непривлекательной наружности. Тётка говорит, она твою комнату заняла. Ты бы квартиру-то с мамой поделила, пока не поздно, вот тебе и ещё одна комната к вашей добавилась бы. Две комнатёнки уже можно на что-то и поменять.
- Я как - то и не думала на эту тему, - изумилась его предложению Вера.
- А ты подумай, есть над чем,- не унимался он,- хотя бы лицевые счета раздели, чтобы не ушла  квартирка.  А то твоя мамаша возьмёт, да выскочит замуж за  обожаемого собутыльника. А что им? Бутылку распили и  расписались, благо ЗАГС недалеко от дома. И тебе уже не комната, а часть коридора будет причитаться, и то с трудом. Он ещё и дочурку свою к вам пропишет, подросла уже девочка, того гляди  её мамашка к вашему жилью  начнёт пристраивать. Кальян ей в этом охотно поможет, досидишься на своей окраине. Сестрёнка его с детишками сколько уже на твоём диване квартируется? И мать твоя не против такого соседства. Включай мозги, а то другие  когда никогда протрезвеют и свои включат.
- Да, не пугай ты меня,-  встрепенулась Вера.
- А я и не пугаю, что мне тебя пугать. Только вижу, не думаешь ты  ни о чём, торчишь  за своим прилавком, да во всём на довольного мужа надеешься. Не лопухнись, Верка, время пока есть. Ну да ладно, засиделись мы тут  с тобой, пора  по домам. Тебя подвезти?
- Да я тут недалеко живу,- отмахнулась Вера.
 - Страхуешься?-  засмеялся он.- Понял, ну, пока, соседка.
 Он  стремительно вышел из кафе, запрыгнул в машину и укатил.
             Ночью Вера никак не могла заснуть, настолько её взбудоражили  его слова. «А вдруг и правда?- размышляла она, - а вдруг? Не хватало мне этого подарочка от Кальяна, а мать против него не пойдёт, тут даже и думать нечего. А думать-то надо, Вера,- мысленно обратилась она сама к себе».
 Всю следующую неделю она неотступно думала над словами Веньки. Деловой он оказался, хваткий, приехал, спал под дверью, а, поди ж ты, как устроился, и при жильe, и при работе, и ко мне с душой по старой  памяти.
***
 - Мам, - начала Вера разговор с матерью, - мне бы комнату на себя  оформить, устала в коммуналке с чужими людьми жить. Давай скоренько всё оформим и живи пока дальше, как жила, а я буду там у себя, а то ребёнок родится (тут она применила банальную  уловку), нам будет неудобно в коммуналке, давно уже свою квартиру иметь хочется. Мы найдём тебе приличных соседей, а не захочешь здесь оставаться, я тебе  свою комнату отдам, а сама с Ильёй  сюда перееду.  И всем будет хорошо. А, мам? У меня соседи - прелесть, ни одной ссоры никогда не было, немолодые, спокойные.
- Та смотрела на неё  плохо понимающим взглядом,- но противиться не стала.
- Вот и хорошо,- обрадовалась Вера. - Кальяну только ничего не говори, сами всё сделаем.
 Мать согласно мотнула головой. Вере явно везло, именно сейчас сожитель на время  переметнулся к жене. Мать была жутко на него зла, а перед  уходом он ещё и сильно её поколотил.  Его сестра  уехала в Фергану, что было тоже большой удачей. Горестно поплакав на плече дочери, мать, особо не вникая в суть дела, выполняла всё, что та просила.  Через  три недели Вера уже была полноправной хозяйкой своей старой квартиры, а мать они перевезли в их комнату. Илья был этим сильно доволен.
    Узнав эту новость, Кальян взбесился, прибегал,   жутко матюгался, грозился бросить мать навсегда, а то и вовсе прибить, она плакала, просила прощения и пила.

    Прослышав от тётки,  что Вера сумела быстро провернуть дело с квартирой, Веня  был  несколько удивлён, но в то же время  искренне  рад за неё. Даже обещал подарить на новоселье диван за деловой подход к проблеме.  Обещанный подарок он привёз очень скоро, чем удивил Веру до крайности.
- Когда-то твой продавленный топчан был для меня сладким приютом, теперь и  я могу  отдать долги. Принимай и пользуйся,- расплылся он в добродушной улыбке.
  Вера впервые со дня их знакомства повисла у него на шее и расцеловала в щёки.
- Как же я тебе благодарна,-  уверяла она его, сияя счастливой улыбкой. - Если что у тебя пойдёт не так, этот  диван тебя всегда примет, не сомневайся.
 - Я не сомневаюсь, Веруньчик, - отмахнулся Веня, - только у меня теперь свой угол имеется. Хотя, как знать? Чего только в жизни не бывает. Может, когда и приютишь.
Веня ещё пару  раз заглянул к ней, когда навещал тётку, всегда весёлый, добрый, с массой анекдотов, он был рад за неё, и она читала это в его глазах.
«Прямо какая-то родственная душа, этот  тамбовский веник, - думала Вера после очередного его визита,- бывает же такое.  Как я его тогда пустила?  Столько лет теплом одаривает  этот  двоюродный сосед», - при этой мысли она  расплылась в улыбке.
 
    Жизнь в квартире наполнилась для  Ильи и Веры новыми красками. Почти сразу  он затеял ремонт и заговорил о детях, его родители стали изредка, но  захаживать к ним в гости, всегда с какими-то подарками, держались сдержанно и старались побыстрее уйти, однако отношения явно налаживались. Илья был рад, и зацеловывал Веру ещё больше. На предстоящее лето он запланировал поездку к морю, пока не решил с направлением, но непременно к морю. Его родители обещали подкинуть деньжат, и Вера начала подыскивать варианты.
   Нужный вариант  нашли его родители, купили им две путёвки в Тайланд. Вера была довольна, она ещё не выезжала из страны, да и настоящее море не видела ни разу. Осени ждали все. В их отсутствие родители планировали  доделать  ремонт квартиры.
   Перелёт Вера перенесла неожиданно плохо, её тошнило и кружилась голова, да и перепады температуры тоже сказались не лучшим образом. Вера не понимала, что с ней происходит, нервничала, отказывалась от экзотических блюд, которыми был уставлен шведский стол. Она не могла долго находиться на пляже, всё время испытывала  внутренний дискомфорт и через неделю такого состояния была полностью разбита, и сожалела, что согласилась на эту поездку.  Илья же наоборот чувствовал себя замечательно, и ему очень хотелось посещать разные экскурсии. Вера от них отказывалась, и он ездил один. Она сидела в номере с кондиционером, настроения не было никакого и ничего не хотелось. Уже перед самым отъездом у неё вдруг открылась сильная рвота, и им даже пришлось обратиться к врачу, он поставил диагноз лёгкого отравления и беременности 8 недель. Вера была в шоке, Илья очень даже обрадован.
   Перелёт домой был не менее тяжёлым, Веру мучила жажда, и она всю дорогу пила воду. Домой возвратилась без настроения, увидев невестку похудевшей и потемневшей с лица, свекровь сильно расстроилась, но когда узнала причину  недомогания, быстро изменила к ней своё отношение.  Вера не была обрадована беременностью, тем более, что переносила её жутко плохо. Илья успокаивал жену, но от этого ей не становилось лучше. К тому же Вера по непонятной причине взялась чуть ли не каждый день плакать и укорять его во всех своих мучениях.  Дважды полежав в больнице, она родила  Ксюшу, как две капли воды похожую на свекровь. Наверно, именно по этой причине та взялась возиться с девочкой буквально с первого дня. Вера не возражала. Она настолько ослабла, что тащить нагрузки по уходу за маленькой дочкой была не в силах. Всеми важными делами решительно занялась новоиспечённая бабушка, она приходила рано утром и уходила поздно вечером. Илья даже оборудовал для  родителей комнату, и те в особо «капризные» дни оставались у них с ночёвкой. Свёкор с рождением  Ксюши тоже заметно переменился к снохе, однако Веру ничего не радовало. Она пребывала в стойкой депрессии и старалась, как можно  чаще находиться на отдалении от свекрови и дочери. Спустя два месяца девочка уже  отказывалась засыпать на руках у матери,  и дед с бабкой были вынуждены полностью переселиться к ним.  Первый год дался тяжело всем, но свекровь не спускала глаз с Ксюши, и девочка находилась под её неусыпным контролем. Готовила обеды и убирала квартиру тоже свекровь, она вела практически всё хозяйство. Вера просто молча  довольствовалась плодами её трудов. Илья много работал, отец поддерживал сына во всём. В свою квартиру они поселили двух аспирантов, и это приносило ощутимый доход в их общий бюджет.
   Мать Веры жила на окраине в их бывшей комнате,  иногда пила, Кальян  остался жить в своей семье. Вера периодически  наведывалась к ней, капитально вымывала всю коммуналку, за мать и за соседей, закидывала продукты в холодильник и уезжала. В душевные разговоры с матерью не вступала, обеим это было не нужно. Каждая жила своей отстранённой друг от друга жизнью.
     Юрка за это время разошёлся с Люськой, и та в спешном порядке снова выскочила замуж, поскольку жить с ребёнком ей было негде. Юрка сошёлся с новой девицей, поговаривали, что живут они тоже плохо,  пристрастился к выпивке,  и толком нигде не работал.  Вера давно бы забыла о нём, да девчонки из магазина при встрече сообщали ей разные новости, в которые вплеталась и непутёвая Юркина жизнь.
***
      С Тошей она встретилась случайно.  Вера неспешно  прогуливалась после работы, а он  почему-то  завёл с ней разговор и упорно шагал рядом. Незаметно они проболтались  вместе часа полтора. Говорили ни о чём,  но, тем не менее, обоим было интересно бродить по тихим полупустым летним улицам. Вернувшись домой, Вера и сама не могла понять, почему этот парень завёл разговор именно с ней, и почему она так охотно и долго поддерживала их беседу. Наверно, потому что он говорил на какие-то интересные для неё темы. Она долго не могла уснуть в этот вечер, вставала и  шла на кухню пить чай. Утром  снова настойчиво думала об этой странной встрече. Его звонок раздался спустя неделю, при этом сердце у неё почему-то замерло и она, выслушав его предложение снова встретиться, сразу согласилась. При встрече он уверенно обнял её. Вера хотела вырваться из этих объятий, но тело обмякло, и она  не смогла, почти повисла на его руках. Они долго кружили по заброшенным тропкам заросшего пустого парка. Он говорил, что давно искал такую, как она и, наконец, встретил, и до сих пор не может поверить в это.  А она говорила, что замужем и у неё маленький ребёнок, которого растит мать мужа. С этого дня они перезванивались и встречались часто. Вера всё больше и больше погружалась в эти встречи, думала о нём на работе, вечерами и ночами, когда долго не спалось. Она стала замкнуто-рассеянной, ещё более отстранённой от домашних дел и проблем. Это быстро заметили родители мужа. Свекровь, женщина умудрённая жизненным опытом, практически сразу интуитивно поняла, что с Верой происходит что-то необычное, точнее, неладное. Она недвусмысленно сказала об этом сыну, чтобы тот повнимательней пригляделся к настроению и поведению  жены. Но Илья как раз был сильно поглощён новой работой, и  никак не отреагировал на слова матери. Домой он возвращался поздно, усталый и отстранённый от быта. Вера тоже всё меньше находилась дома, и свекровь  не на шутку всполошилась, стала открыто упрекать её в холодности и безразличии к мужу, да и к ребёнку тоже. Вера и сама всё понимала, но находиться дома ей становилась всё невыносимее и абсолютно неинтересно. Она вдруг очень остро почувствовала, что давно жила одинокой, замкнутой жизнью. А Тоша как будто вытащил её из этого скучного семейного омута. Намаявшись с безразличной ко всему снохой, родители мужа решили вернуться в свою квартиру. На Веру сразу обрушился ежедневный уход за ребёнком и ведение домашних дел. Непривычная к такой нагрузке она снова впала в депрессию, её раздражало буквально всё, что происходило в доме. Это стало уже настолько очевидно, что Илья  сам завёл с ней неприятный обоим разговор. К его удивлению Вера не стала отрицать того, что ей неинтересно находиться с ним дома, её утомляет ежедневная изнурительная забота о ребёнке и вообще весь этот быт её  раздражает и тяготит.  Муж был ошарашен услышанным и сильно подавлен, он ходил по дому злой и задумчивый. Вера, в отличие от него, не упрекала его ни в чём, не пыталась наладить отношения и не хотела оправдываться. Она просто не реагировала на его упрёки и нисколько  не нервничала, слыша от него обидные слова. Илья не знал, что делать,  после длительных каждодневных   упрёков (Вера сознательно не вступала с ним в разговоры), он походил на подавленного, сильно обиженного  человека. Вера по–прежнему продолжала надолго отлучаться из дома, и он был вынужден отдать ребёнка родителям. Те неохотно, но взяли внучку к себе. Между супругами началась непонятная жизнь без общения, без разговоров, без общих дел. Илья, ежедневно возвращаясь с работы, проводил  все вечера у телевизора, он больше не задавал никаких вопросов, просто замкнулся и, казалось, чего-то выжидал.  Вера по-прежнему бегала на встречи с Тошей. Конечно, это случалось не каждый день. Но она открыто перестала жить той жизнью, которая ранее напоминала семейную. Так длилось три невозможных месяца.  В глубине души Илья  ждал, что Вера одумается и всё опять вернётся на свои места. Он любил её и не понимал, что могло так изменить их ровные и спокойные,  по его мнению, отношения. Он работал как обычно, его родители помогали растить ребёнка и тащили на себе их  домашние дела. И, казалось,  чтобы могло ей так не нравиться, что она легко и просто рассталась со всем этим. А Вера, засыпая, думала о том, что ей надоела эта тупая уплощённая донельзя жизнь с Ильёй, который годами занят своей работой и ничего не замечает вокруг себя. Просто любит её и всё, считая, что для нормальной семейной жизни этого вполне достаточно. Любит, но  получается, что для себя, как умеет, как ему удобно. А насколько хорошо и тепло Вере с его любовью, этот вопрос перед ним никогда не вставал.  Да, он  не мешал ей жить своей жизнью, не загружал домашними делами, всегда оставался на стороне жены, когда его родители выражали недовольства снохой. Но  при всём при этом он  практически никак не участвовал в её жизни. По сути, они не жили вместе, они жили рядом. Для него это было одно и то же, а для Веры, как оказалось - нет. Он не заполнял собой её будни, не делал их интересными, не наполнял их волнительными событиями, и вообще она давно жила  ровно, без всякого экстрима. Такая монотонная жизнь  для неё, некогда шебутной девицы, оказалась скучной.  Ей,  молодой и энергичной особе хотелось ярких жизненных вспышек, ревности и прочего, прочего, что могло бы по её мнению наполнить их жизнь разными неожиданностями. От чего он так заботливо, и так опрометчиво её ограждал все годы.  Другое дело - Тоша. Он стремительно и уверенно вошёл в её жизнь, перевернул  и заполнил собой все  дни.  С ним она почувствовала себя постоянно нужной, а кроме того, их встречи держали  её в тонусе и в адреналиновом драйве. Вера окунулась в состояние каждодневного напряжения, в ощущение приятных не отпускающих от себя мыслей. Ей всё время надо было куда-то спешить, думать о предстоящих встречах, о том, как им хорошо вместе, как загораются у него глаза, когда  в назначенное время он видит её взволнованную и летящую в его объятья. С ним Вера перестала чувствовать себя одинокой, обыденной, тусклой. Тоша  открыто хотел проводить с ней как можно больше времени, и готов был назначать встречи чуть ли не каждый день. Вере это нравилось, и она старалась не отказывать ему. Они даже договорились вместе слетать на Кипр, а потом непременно на Карибские острова. Тоша очень хотел посетить именно эти места и тянул туда Веру. Они подолгу обсуждали, как будет здорово им там вдвоём. В это время она совсем не думала ни о дочери, ни тем более о муже. Она как-будто  перемещалась на какую-то другую орбиту, где ей было тепло, интересно и весело.  Они проводили долгие вечера в квартире его знакомого, который достаточно часто уезжал из города. Вера никогда с ним не встречалась, и никогда о нём не спрашивала. Ей это было не нужно, она трепетала в объятьях Тоши, и чувствовала себя счастливой. И если бы не родители Ильи, она пребывала бы в этом состоянии ещё долго. У неё не было никакого желания что-то менять в своей жизни, она об этом даже не думала. Да и Тоша ничего не хотел менять в их отношениях. Но родители мужа, быстро прознав про её увлечение, гневно взбунтовались и взяли сына в оборот. Они требовали немедленного развода, раздела жилья и категорически настаивали на том, что бы их внучка осталась с отцом. На Веру обрушилось столько негатива с их стороны, что она не знала, как выплыть из этого скандального омута. Тоша утешал её, но всегда оставался в стороне от их семейных разборок. Их встречи постепенно перестали быть загадочно-интересными, случались всё реже, да и больше походили на  тягостные переговоры. Вера жаловалась и просила его помочь решить все её проблемы. А он хмуро выслушивал и всё реже назначал свидания, ссылаясь на  разные обстоятельства. Было видно, что ему совсем не хочется погружаться в её семейные неурядицы. Он отмалчивался, реже звонил и стал заметно отстранённым.
 Именно  в это время она случайно вновь встретилась с Вениамином. Они, как и в прошлый раз, просидели в кафе  достаточно долго. Он слушал Веру и задумчиво молчал, а она  рассказывала о себе и нетерпеливо ждала его совета.
- Да что тут так сходу можно посоветовать?- начал он как-то необычно для него неуверенно.- Ты, Верунька, заварила непростую кашу. Сама в ней погрязла и теперь жаждешь дельного совета, как  и сытой побыть, и чистенькой остаться. Мозги надо было включать, коль голову на другое  плечо  положила. Как я понимаю, с твоим муженьком ты превосходно могла порхать и порхать, и дальше. Перья распушить распушила, а по сторонам не оглянулась. Это ты не у мужа под колпаком все годы жила, это ты у его родителей бельмом в глазу сидела. Сейчас вопрос даже не в тебе, сейчас вопрос в ребёнке. Ты готова его оставить мужу, или будешь права качать?
- Не знаю даже, я об этом как-то и не думала.
- А раз не думаешь, значит, греби к своей выгоде. Неважная из тебя мамаша вышла, это по  всему видно.  Не растила ты дочку и этим всё сказано. Твоя-то мамашка тебя никому не отдала.
- Да просто никто не просил, и брать было некому. Отдала бы, не сомневайся,- уверенно отмахнулась Вера.
- Может быть, может быть,-  задумчиво произнёс Вениамин.
- А ты у нас, ну просто,  благородных кровей,- огрызнулась Вера.- С чужими жёнами живёшь, не чураешься.
- Про благородство кровей не скажу, попросту не знаю. Зря ты меня кусаешь, я тебе жизнь не ломал. Пора мне,- неожиданно заторопился он,  неприятно нахмурившись.
- Делать - то что?- взметнулась за ним Вера.
- Думать,- отозвался он уже на ходу. - Семь раз думать,- добавил он с раздражением в голосе и тяжело вздохнул. Потом  вернулся к столику и сказал: не нужна ты тому, точно не нужна. Удобно ему с тобой было, вот и торчал рядом. И проблемы ему твои не нужны, тяготят они его. Сама выпутаешься - хорошо, не выпутаешься, с ними и останешься, но только одна.  Какая ни есть у тебя сейчас, а семья. С этим твоим из парка семьи не будет. То, что ты не любишь своего, ежу понятно. Но и с этим тебе тоже просто пока  удобно. Вам обоим удобно. Хотя, кто тебя знает, может, ты в мать пошла, будешь менять одного за другим, а  девчонку кто бы вырастил. Советую тебе  пожалеть  дочку и оставить отцу. Там семья толковая, они ей больше дадут, а у тебя семьи ещё долго не будет, толковой во всяком случае. Да и какая из тебя мать?  Оставь девчонку,  мне её жалко.  Была бы ты на мою мать похожа, я бы другое тебе сказал.
Он раздражённо махнул рукой и скрылся в проёме двери.
- Насоветовал, сродственничек,- выдохнула обиженная Вера.
 Настроение у неё стало ещё более подавленным. Она нехотя и тяжело вышла из кафе. Илья был уже дома. Он как обычно сидел перед телевизором смурной и молчаливый. Вера прошла в свою комнату. Муж не остановил её и не задал ни одного вопроса. Пошатавшись бесцельно, она легла на диван и предалась воспоминаниям. В голову лезли разные картины из прошлого. Ей не хотелось останавливаться ни на одной. Постепенно мысли опять вернулись к Тоше. Вера уже отчётливо видела, что тот заметно охладел к ней, понимала, почему, но не могла смириться с тем, что это произошло у него так сразу и легко. Совсем недавно он горел желанием встречаться  с ней часто и подолгу. Его интересовало всё, что с ней связано. Сейчас она уже не понимала, было это явью или её желанной выдумкой. Он нежно обнимал её при встрече, но в глазах его поселилось какое-то новое незнакомое ей выражение, которое Вера не могла понять. Она задавала ему вопросы, а он отвечал настолько уклончиво, что она сама переводила разговор на другую тему. При этом он становился ещё более закрытым для всех её просьб. Ей стало казаться, что он приходил и приходит на встречи с ней не для неё, а для себя, что ему сейчас зачем-то это надо. Может, он, таким образом, укрывался от одиночества или каких-то других проблем. Но то, что ему не была нужна их семья, Вера поняла только сейчас.
Через пару дней неожиданно позвонил Веня, он говорил сухо, недолго и без привычного тепла в голосе. Настойчиво советовал Вере отдать дочку мужу, переехать в однушку его родителей, а они бы  перебрались к своему сыну в её двушку.  По его мнению, это было более чем разумно. Всё равно её муж с родителями  живёт одной семьёй, а ей тоже без квартиры никак. Вера выслушала его, сухо поблагодарила за совет и на этом их разговор прервался. Долго  размышляя над его словами, уже много позже она сделала именно так, как советовал Веня. К её радости  муж и его родители отдали ей квартиру без скандалов и упрёков.  Они оформили развод и все необходимые документы. Вера  переехала в однушку. Веня опять оказался прав, когда советовал ей именно этот вариант. Она хотела поблагодарить его, но не смогла найти. Видимо он поменял телефон, а где он теперь живёт  и работает, она не знала. Спрашивать у его тётки она не хотела, знала, как та к ней относится. Наверняка бы не сказала, а может быть даже  она и сама этого не знала. Веня был предусмотрительный в этих вопросах. Все контакты с ним были оборваны и, как казалось Вере, сделано это было Веней умышленно. К её неприятному удивлению связь с Тошей тоже оборвалась не менее неожиданно. Он тоже не хотел никаких разборок и сцен. Просто однажды тихо пропал, и насовсем - это случилось перед самым её переездом. Прошло  больше года, прежде чем Вера перестала о нём думать и стала жить своей жизнью.
  Они встретились случайно, как это и бывает, живя в одном городе. Тоша вёз коляску с плачущим карапузом. Тот так истошно визжал, что Вера невольно обернулась и увидела его. Он был занят ребёнком и не заметил её, а она не стала его окликать. Она уже давно перегорела и  отпустила все обиды. Уже год, как снова  встречалась с Юркой, тот активно взялся преследовать её, узнав о разводе. Поначалу она открыто сопротивлялась, но потом свыклась с  его постоянным присутствием рядом с ней. Да и одиночество давало о себе знать. Несмотря на то, что Юрка практически не давал ей прохода, никакой  любви к себе  с его стороны она тоже не ощущала. В этом вопросе у неё было с кем его сравнивать. По каким-то непонятным ей причинам он непременно хотел её вернуть, может ему просто давно не везло, и он устал жить с матерью. Он  перебрался  в квартиру Веры и был этим сильно доволен. Как и Илья, он ничего от неё не требовал. Она не загружала себя стирками, готовками, уборками. Он прекрасно обходился без всего этого, впрочем, как и она. Вера редко навещала дочку, хотя Илья позволял ей это делать, как только она давала о себе знать. Его родители сильно сдали и не вмешивались в решения сына. Они растили маленькую Ксюшу и были этому безмерно рады. Обычно Вера ограничивалась часом общения с дочерью. Она привозила ей конфеты и зефир, который дочка любила больше всех других сладостей. Через час она отдавала Ксюшу отцу и снова  погружалась в свою жизнь, отдельную от них.

***
Прошло семь тусклых лет, прежде чем она снова встретилась с Веней. Она не сразу даже узнала его, это был уже совсем другой мужчина. Статный, красивый, уверенный в себе. Зато Веня  узнал её моментально, он стоял и пристально смотрел на неё, однако не окликнул и не обрадовался встрече. Именно этот настойчиво пристальный взгляд и заставил её повнимательней всмотреться в броского, импозантного  мужчину.  Узнав в нём бывшего двоюродного соседа, она  инстинктивно кинулась к нему, а Веня продолжал стоять и смотреть на неё.
- Венька, - взволнованно  выдохнула Вера,- да тебя совсем не узнать. Супермэн, плэйбой какой-то, не иначе. До чего же ты заматерел, глаз не оторвать.
- Зато ты не меняешься, -  улыбнулся он,  - всё та же продавщица из магазина. По глазам вижу, ты так и  не устроилась в личной жизни. До чего же ты Верка ленивая,  ничего-то не хочешь добиваться. Прижилась за прилавком и торчишь там, ждёшь пенсии.
- Точнее не скажешь,-  кивнула Вера, нисколько не обидевшись на его далеко не тёплые слова. Зато ты у нас просто супер. Опять что ли возле какой упакованной дамы пасёшься? Не надоело?
- Что не надоело? Красиво жить? По-твоему это может надоесть? Хотя, откуда тебе знать, ты красиво сроду не жила. Так что эти твои слова для меня  обидно не прозвучат. Ты сама даже  не знаешь, о чём собственно говоришь.
-  Слушай Веник, давай опять посидим, как раньше. Поболтаем, есть же о чём, - не обращая внимания на его неучтивые колкости, предложила Вера.
-  Ты так думаешь? - уточнил он.- Впрочем,  садись, отвезу тебя в уютное местечко, я всё равно как раз туда собирался. Намеревался один посидеть, поразмышлять, ну ты,  я думаю, не помешаешь, может ещё даже и развлечёшь очередным рассказом о том, как ты там живёшь без никого путного рядом.
- Живу, - согласилась Вера. - Не одна живу.
 - Ну, это я как раз  понимаю,- усмехнулся Веня.- Даже не спрашиваю, с кем, поверь - не интересно.
 - Тогда ты расскажи о себе. У тебя-то уж,  небось, много интересного в жизни произошло, по тебе это и без театрального бинокля видно.
 Веня расплылся в довольной улыбке. Пока они ехали до места, он не торопясь рассказывал о себе.
 - Живу в двухкомнатной квартире, как и что рассказывать долго, да и незачем. Женщины вокруг меня все хорошо обеспечены, отношения у меня с ними предельно согласованные. И всех это устраивает. Женат не был, детей нет. Своя фирма, небольшая, но безбедная. Недавно купил матери половинку неплохого домика в деревне, чтобы поближе ко мне жила. Ту нашу половину продали, я малость  добавил, и вот  она рядом. Довольна, и я тоже. Навещаю её часто, она во мне души не чает, во всём поддерживает. Хорошо там у неё, одним словом оазис. Он пристально посмотрел на неё и добавил, может, когда и отвезу тебя к ней. Может, ты хоть что-то в этой жизни начнёшь понимать.
 Вера была согласна на всё,  он это видел и продолжал снисходительно улыбаться. Они поболтали ещё немного, выпили по две чашки кофе,  и он засобирался, торопили дела. Обещал позвонить как-нибудь, если вдруг сложится.
 Вернувшись домой, Вера долго не могла забыть их встречу. Почему-то после неё ей вновь захотелось во что-то верить, в какие-то непонятные случаи и совпадения. Юрка заметил это сразу, поначалу немного всполошился, но потом, как обычно, погрузился в свои дела. Они жили вместе больше трёх лет, и Вера не напрягала себя заботой о нём. А он ни на что и не претендовал. Жили, как жили, куда-то вместе мотались, как в былые забытые времена. От неотвязных мыслей о Веньке её оторвал звонок бывшего мужа. По его возбуждённому срывающемуся голосу она поняла, что он чем-то сильно взволнован. Он просил Веру взять Ксюшу к себе хотя бы на месяц, другой. Вера сначала растерялась, но он сказал, что родители оба серьёзно разболелись и совсем не могут ухаживать за девочкой,  он вынужден мотаться между работой и больницами, и Вера  согласилась. На следующий день Илья привёз к ней Ксюшу. Девочка заметно подросла и была не по годам смышлёной. Илья выглядел сильно исхудавшим и нервным. В подробности вдаваться не стал, а Вера не стала спрашивать. Появление Ксюши Юрка воспринял враждебно. Как выяснилось, он вообще не любил детей, и был жёстко против её проживания с ними. Он стал невыносимо груб, раздражителен, орал на Ксюшу, та встретив такое к ней отношение, без конца плакала и просилась домой. Через пару недель их совместного проживания Юрка, пока Веры не было дома, отлупил Ксюшу за очередную её провинность. Ксюша  плакала, жаловалась матери на Юрку, это ещё больше выводило его из себя. Вера пыталась урезонить его, но он раздражался ещё больше. В конце концов, Вера психанула и указала ему на дверь. Он, ругаясь, собрал пару своих сумок и ушёл.  Крикнув ей, что она всё равно позовёт его, а он ещё подумает возвращаться  к ней, или нет. Вера осталась с дочкой и была этому даже рада. Девочка тоже привыкла к ней довольно быстро.  Теперь все  её дни были заняты заботами о дочери. На работе она думала о ней, дома о том, чем её кормить и в какие кружки не забыть отвести.  Жизнь наполнилась новыми непонятными ей заботами и проблемами. Вере даже показалось, что в ней неожиданно остро проснулся материнский инстинкт. Девочка после ухода Юрки стала открыто ласковой, обнимала мать и не хотела без неё засыпать. А когда Ксюха заболела, Вера не спала ночи, тревожно прислушивалась к её дыханию. Ей вспоминалась их встреча с Ильёй, потом их жизнь сначала с его родителями, потом в  коммуналке и в квартире её матери. Столько всего было, но почему-то пролетело как-то для неё пусто и незаметно. Чем были наполнены её дни в ту пору, она не могла толком  вспомнить. И когда на пороге появился Илья и сказал, что он пришёл забрать дочь, Вера не была готова её отдать, да и Ксюха привязалась к Вере неожиданно сильно. Она уговорила Илью оставить дочку ещё месяца на два, три, чему девочка была очень рада. Илья был удивлён, неохотно, но согласился,  ему по-прежнему было некогда. Родители  много и тяжело болели, часто попадали в больницу, и он мотался в неприятных и  нервных заботах.  Довольная Вера всё больше погружалась в жизнь дочери и, ей казалось, всё окружающее её волнует всё меньше и меньше. Дни летели, Илья периодически  забегал к ним, звонил, он был рад тому, что Ксюша, наконец, обрела любовь матери, и не стремился  быстрее забрать дочь домой.  А Вера уже совсем не торопилась  отдавать  её мужу. Прошло  почти полгода, как Ксюша  жила у неё.
***
Зимой под Новый год она вновь увидела Веню. В этот раз он был не один, но Вера сумела дать ему понять, чтобы он ей непременно позвонил. Тот согласно кивнул головой и прошёл мимо с ярко одетой красивой женщиной. Его звонок раздался через неделю, Вера сразу пригласила его к себе. Веня появился на пороге с коробкой конфет и пакетом апельсинов. Она кинулась к нему на шею, а Ксюша убежала играть к соседской девочке.
- Да я вижу ты не одна,- добродушно сказал Веня, уверенно сбрасывая куртку.- Неужели это Ксюха,- он почему-то так по-свойски назвал девочку.- Как выросла! Верка, да ты стала примерной матерью,- он расплылся в улыбке. - А ведь я тебя так и не отвёз к своей, для промывания мозгов. И кто это так перевернул твоё мировоззрение?  Давай делись, сгораю от нетерпения услышать очередную душещипательную историю.
 -Да, бывший привёз сначала на пару месяцев, там со свёкрами большие проблемы, он  едва справлялся.  Вот уже полгода дочь у меня, прикипели мы друг к другу. Знаешь, с ней так интересно и заботы меня как-то даже взбодрили. А то этот Юрок по уши утомил своим присутствием. Так что я дочке очень благодарна, от этого ленивого питона меня избавила. Так он когда бы ещё сбежал, а тут умчался быстренько, как только дочуля моя  появилась. А я и не держала, прибился от тоски. Да и мне было всё равно.
Они душевно расположились на кухне, и Веня, выслушав её рассказ,  стал  говорить о себе. Поведал, что сейчас живёт с молодой красивой Галиной, с которой Вера его и встретила.   У неё двое детей, они живут с бабушкой и только иногда недолго гостят у них. Венька тоже был из тех мужчин, которых не радует появление чужих детей в доме. Галина, его гражданская жена, работает юристом, жизнь у них налажена неплохо, вместе они уже около двух лет. Живут, не тужат, общих детей заводить не планируют. Хотя, добавил он, мать  периодически поднимает этот вопрос, когда они навещают её. Но Галина умело остужает её пыл, она вообще очень рассудительная и ответственная дама. Мать снохой довольна, и в целом они находят общий язык, что его очень даже радует. Поскольку мать человек непростой, и найти  с ней общий язык мало кому из его женщин удавалось. Галина в этом вопросе обошла всех предыдущих. Мать встречает её  радушно и даже пару раз  та ездили туда с детьми. Хотя, сама Галина убеждена, что  детям вполне хватает заботы их родной бабушки, навешивать их на его мать не собирается ни при каком раскладе. Та бабушка достаточно активна, молода и  неплохо обеспечена. Дети  окружены вниманием и заботой. Кстати к нему  тёща тоже относится ровно и доброжелательно. Детей к ним не пихает никогда. Словом, все друг друга понимают. Немного помолчав, он сказал, что возможно  познакомит Веру с женой, но только если обстоятельства это позволят. Галина неохотно общается с незнакомыми женщинами, и давнее их знакомство может ей не глянуться. Вера слушала и молчала. Она была рада видеть Веньку у себя дома. Сидела и думала о том, что когда-то он сразу показался ей почти своим с самой первой их встречи, когда она привела его с лестницы к себе домой. Похоже, что и он испытывал к ней то - же самое трепетное чувство. Проболтав часа полтора, они душевно расстались. Веня обещал как-нибудь заглянуть снова, но просил при их случайных встречах к нему не подходить. Так ему будет спокойнее. Вера не возражала. Она просто чувствовала, что Веня и сам обязательно ещё отзовётся, не пропадёт и не потеряется.
***

  В очередной раз, когда Вера навещала мать, соседи обратились к ней с просьбой забрать её к себе, или нанять ей хотя бы приходящую сиделку. Та уже не могла самостоятельно передвигаться по квартире. У неё почти отказали ноги, она с трудом передвигалась на ходунках, которые кто-то из соседей по дому презентовал ей по доброте души. Да и с головой, у неё тоже были проблемы, что делало соседство мучительным. Вера и сама всё это видела, но что делать не знала. Ей было жаль мать, и она ездила к ней чаще обычного, при этом всегда вычищала всю квартиру, за что соседи, уже люди не молодые, ей были благодарны.

***

- Ну, у тебя, как всегда,- выдохнул Веня, при очередной их встрече. - Тебе опять в руки козыри валятся, а ты ими управлять не можешь.  Не догоняешь ты, Верка, никак не догоняешь. Ты давай этих соседей в свою  однушку сели, а сама к матери перебирайся, там квартира хоть и на окраине, но три комнаты, как ни крути. Где ты ещё такой вариант откопаешь? Тебе всё едино мать забирать придётся, когда никогда. А тут всё само в руки плывёт. Соседи  с ней уже, судя по всему, намаялись, и сами к тебе с этим вопросом вышли. Так предложи им  свой вариант. Им нет резона оставаться в коммуналке, ухватятся за него, вот увидишь. Бери трёшку, Вера, пока она есть. А хочешь, переедем все одним махом. У меня  двухкомнатная с евроремонтом в центре, ты вселяешься в неё с матерью, соседи едут в твою, а я в ту коммуналку. Все в шоколаде. А, Верунь, как тебе такой вариантик?
- Ну и хваткий же ты, Веник,-  упрекнула его Вера.- Везде своё усмотришь.
- А почему нет? Я когда тебе плохое советовал? Где бы ты сейчас была, Верочка?-  задал он свой вопрос почти нараспев. - Коммуналку ещё ремонтировать надо, деньги вваливать.  А у тебя  есть на то средства? А мою ремонтировать не надо ещё сто лет. Вселяйся и живи, радуйся, кое-что из мебелишки тебе оставлю, тоже неплохое подспорье. Я же из квартиры конфетку сделал.
- Тебе-то зачем на окраину тащиться из своей конфетки? – удивлённо уставилась на него Вера.
 - А не буду лукавить, жить там я не собираюсь.  Добавлю немного денежных знаков, и будет у меня шикарная  в центре. Чем плохо? А, Верунь? Ты подумай, толково ведь для всех получится. Все при квартирах, и ещё при каких. Ты близко к дочке поселишься, глядишь, она к тебе сама бегать начнёт, а на окраину точно не прибежит. К работе тебе опять же близко. Сплошные плюсы, - азартно убеждал её Веня.
 - Не знаю,- отнекивалась Вера,- думать надо, может, и соглашусь. Только надоело вещи таскать с места на место. Носильщиков–то у меня, как понимаешь, не имеется.
- Короче, - перешёл он почти на официальный тон, - к соседям твоей мамаши поедем вместе. Одна ты толком разговор не поведёшь, нет в тебе этой жилки. Ты для себя всё реши, а уж я с соседями поговорю на своём, на выгодном всем языке.
Вера потом ещё не одну ночь думала над его словами. Но определиться, что именно она хочет, долго не могла. Зато Веня стал названивать ей с особым усердием, всё убеждал не тупить.  Даже Галина, и та подключилась к вопросам переезда, она была не менее убедительна, чем её Венечка. Толковая тётка, хваткая.

***
Весной Вера уже обживала новую квартиру.  За время обмена она  сблизилась с Галиной, и Венькиной мамой.  Обе женщины произвели на неё неизгладимое впечатление, и главное, они  обе были очень довольны  обменом. Мать Веньки,  Тамара Петровна, надавала ей столько солений и варений, что Вера обомлела от её щедрости. А Галина уговорила Веню оставить ей  их прихожую, та была  сделана из светлого дерева и очень красиво смотрелась в коридоре.
 Ксюша вместе с Ильёй тоже охотно помогали ей переезжать, и хотя дочь опять жила с  отцом, но часто оставалась у неё на пару, тройку недель.  Илья этому не противился, напротив,  был благодарен Вере и, как ей казалось, он всё ещё её любил. Теперь у них были схожие проблемы по уходу за родителями, и они частенько выручали друг друга. Илья по просьбе Веры возил бывшую тёщу в больницу, Вера помогала ему в уборке некогда своей квартиры, где ей был знаком и дорог каждый уголок.
 - Вер, - как-то сказал ей Венька. - Чего вы с твоим бывшим всё в детство играетесь? Съехались бы уж что ли. Общий ребёнок, общие проблемы с родителями.  Да и он, по всему видать,  в твою сторону всё ещё дышит. Может, стоит вернуться к былым отношениям?
 - Веник, ты уже утомил своими советами, - отмахнулась Вера.- Дашь ты хоть что-то мне решить самой, без твоих подсказок.
- Да решай, мне то что,- отмахнулся тот.- Кстати, моя мамуля тебя с Ксюхой к себе зовёт, ей, видишь, с  ребятнёй возиться хочется. Так что когда, свободное время выпадет или праздник какой, не сиди в одиночестве, дуй в деревню,  тут недалеко. Порадуй Тамару Петровну, она у меня классная.
 - Да знаю я,- отозвалась Вера, - редкой души и строгости женщина. Мне самой у неё нравится, душевно там, а уж про её засолы я вообще молчу, руки оближешь, до чего вкусны.
- Что есть, то не отнимешь,- кивал головой Веня. - Мировая кулинарша,  и моя Галина из-за этого к ней частенько рвётся. Другую, да с таким норовом, не притянешь к свекрови за уши. А эта сама  к ней  едет и всегда с подарками, не скупая женщина. А матери как приятно. А мне!
- Везунчик ты, Венька,-  вздохнула Вера. - Вот сколько тебя знаю,  все годы тебе  везёт.
 - Да никто меня не везёт, сам еду, просто знаю, куда рулить надо, - глубоко вздохнул Веня.- Думаешь,  мне всё легко давалось. Вспомни, с чего начинал.
- Да уж помню твой сладкий сон на ступеньках.  Однако, деловой ты оказался. Хотя, чему удивляться, ты с первого дня себя, не стесняясь, пристраивал, даже у незнакомых, в чужом городе. Не каждый вот так сходу в чужую дверь позвонит, чтобы вещички пристроить. Хорошо всё-таки, что я тебя тогда на постой пустила, благодарный ты сосед оказался, свой какой-то, почти двоюродный.
- Да и ты не из забывчивых,- поддакнул ей Веня. – Другим сколько не делай добра, всё боком стоят. А ты памятливая.
- Слушай, Веник, - спросила Вера.- А что ты сам-то всё без детей живёшь? Что ж так долго маму не радуешь. Ей, поди, давно внуков хочется. Тамара Петровна такая рукодельница, гостеприимная, домашняя.
- Ой, Верунчик, не знаю, что тебе и сказать. То ли не нагулялся, то ли не дозрел я до таких жизненных позиций. Всё крутился, устраивался, матушку перевозил, квартиры менял, работу налаживал. Устал от суеты и проблем. Спокойно жить хочется, по миру поездить,  душой отдохнуть.
 - Ну, а сейчас-то что? Всё уже имеешь, - не унималась Вера.
- Вот именно к этому всему такой путь пройден и сейчас только-только, окунувшись в это,  взять и осесть у детской кроватки на годы,   Вер, на годы… это же понимать надо, -  тянул он почти нараспев.- Пока поднимешь, оглянешься, а уже и самому ехать никуда не хочется. Как подумаю, так и отодвигаю эту радость в сторонку.
- Да ты и так уже её задвинул, скажу я тебе,-   махнула рукой Вера. - Мать бы пожалел, ей внуков хочется.
- Ладно, Вер, не терзай душу, сам вижу, сам решу,-  остановил её Веня - Ты вон лучше свою жизнь устраивай. Твой бывший один  Ксюху растит. Меня строишь, а сама? Ну ладно молодая была безбашенная. А теперь чего?
Вера глубоко вздохнула.
– И не говори, хорошо хоть Ксюха ко мне тянется, и Илья  всё же  редкой души человек. Жизнь такая запутанная, столько всего было, а в итоге на том же пороге и топчусь.
- Ну, а я о чём,-  не унимался Веня.- Бывший твой неплохой мужик,  опять же ты реально у него до сих пор в сердце занозой торчишь. Чего ты ещё дожидаешься, Веруня? Кто полюбит тебя сильнее? Если вообще полюбит.
- Да как-то мне и самой хочется любить, - приглушённо  выдохнула Вера.
- Хочется, люби. Над любовью работать надо, дорогая моя. Приложи усилия и люби того, кто любит тебя, а не того, кто  вгонит тебя в болезни. Надо научиться управлять своими гормонами, научиться их правильно дозировать. Вот тогда и здорова будешь долгие годы. А здоровье - известно, самая важная составляющая счастья. Ну, так и думай о нём, когда на мужиков пялишься.
- Слушай, Веник, и откуда ты такой во всём осведомлённый?- изумилась Вера.
 - Маме моей спасибо. Научила, показала, потребовала и настояла, а потом ещё и поддерживала, считай во всём. При такой строгой науке трудно  неправильно шагать. Я ведь тоже не всё и сразу понимал, на чём она настаивала, но слушал её и верил ей. Вот ты тоже мне верила и, пожалуйста, сидишь в тепле и уюте.
- Да, хорошая у тебя мама, правильная,- вздохнула Вера.
-  Ты почаще к ней наведывайся,- улыбнулся Веня. - Она, если захочет, и тебе мозги вправит. Пользуйся, пока есть возможность, и она недалеко.
- Ладно, чего там,- кивала головой Вера,- я сама к ней ездить люблю. Неудобно, правда. Кто я ей? Но раз ты настаиваешь, буду навещать.
Вскоре после этого  их разговора у  Веры не стало мамы. Первое время она даже не понимала этого своего состояния. А потом сильно загрустила, сникла и отгородилась от всего. Дни тянулись муторно и тоскливо. Однажды, когда на душе было совсем плохо, она сорвалась и поехала к Венькиной матери. Та как раз  сильно болела, и была рада её приезду. Вера с большой охотой осталась у неё на неделю, возвращаться в пустую квартиру ей было тяжело.  Она ухаживала за Тамарой Петровной, готовила, ходила в магазины, а вечерами они засиживались за долгими беседами о жизни.  Та рассказывала ей о том, как трудно они жили с маленьким Веней, какой он был шаловливый и заводной, часто болел. Вера слушала её с большим интересом, периодически сравнивая свою и Венькину жизнь. Ей было грустно, больно и тяжело. Понимая это её состояние,  Тамара Петровна предложила ей пожить у неё столько, сколько Вере будет надо, чтобы оправиться от потери родного человека. Укутываясь в тепло этой заботливой женщины, Вера потихоньку приходила в себя. Она частенько ловила себя на мысли, что   Венькина мать как будто вливает в неё не только новые силы, но и новые мысли. Незаметно для самой себя она стала на многое смотреть совсем по-другому и не могла понять, как столько лет  относилась к разным жизненным ситуациям  так необдуманно и легко. Ей вдруг  увиделась какой-то странной вся её прошлая жизнь. Она многое из того времени не могла теперь объяснить даже себе. Вернувшись домой, она ещё долго мучилась разными сомненьями, и когда у неё снова появлялась Ксюха, Вера была рада и не хотела с ней расставаться. Ей  было трудно и одиноко одной, она не переставала грустить и терзаться. Дочь своим присутствием отвлекала её от всего этого, переводя внимание на себя.  Однажды, после  нескольких бессонных ночей, она позвонила Илье и попросила зайти к ней. Он сначала отказывался, ссылаясь на то, что ему сильно некогда. Но она так настойчиво просила, что он обещал ненадолго забежать. И когда он появился в её квартире, она вдруг расплакалась от одиночества, от какой-то обиды, от разочарования и много ещё от чего.  Всхлипывая у него на плече, Вера говорила, что устала жить одна, что ей невыносимо больно вспоминать своё прошлое, просила прощения. Он слушал и молчал. А когда она разревелась почти, как ребёнок,  неожиданно расчувствовался и стал утешать, прижимая к себе и гладя её по волосам. Вера, с нескрываемой надеждой, предложила ему снова жить вместе. Илья молчал. Потом сказал каким-то сдавленным, осипшим голосом, что у него много проблем с больными родителями и ей наверняка не захочется с этим связываться. А все его дни практически заполнены только этим.
- Я буду тебе просто помогать,-  заверила его Вера,- не взваливать всё на себя, а помогать, и тебе будет легче. Просто я так давно живу в этих проблемах, что мне уже не надо о них рассказывать. Да и твои родители мне тоже не чужие. Столько лет вместе жили, столько они для нас сделали, Ксюху вырастили, пока я в себе разбиралась. У них на меня, наверно, куча обид осталась.
Илья продолжал молчать.

Они ещё долго говорили в этот вечер. Вера снова плакала, и он снова её утешал. Когда Илья ушёл, ей стало неожиданно спокойно. Чувство одиночества растворялось и уходило куда-то далеко. Наутро прибежала Ксюха, бросилась ей на шею и Вера опять расплакалась.
- А поедем-ка мы с тобой в деревню к Тамаре Петровне!- предложила ей Вера, когда они вместе уселись завтракать. - До чего у неё там хорошо, тебе обязательно понравится! Ты её послушай, она тебя такому научит, сразу повзрослеешь. Удивительно знающая женщина, просто кладезь доброты и советов.
Через неделю они уже вдвоём сидели в автобусе, прихватив с собой  сумку продуктов и подарков для удивительной Венькиной мамы. Вера ехала и вспоминала те далёкие безбашенные годы, в которых она так долго путалась и терялась. Ксюха прижималась к матери, и Вера еле сдерживалась, чтобы не заплакать.