Прогулка в Коневом бору

          Я приехала на дачу на две недели с моей первой собакой русским спаниелем  Диком. Мне тогда уже исполнилось 25 лет и это было мое последнее посещение Конева Бора. На даче в это время жила тетя Анюта с друзьями Фонкичами. Я с Дикулей поселилась на втором этаже. Фонкичи оказались дружелюбными и ненавязчивыми людьми. Тетя Анюта предоставила мне вполне вольготную не обремененную никакими хозяйственными делами жизнь. Она создала мне все условия для отдыха.
          Я наслаждалась прогулками со стареющей любимой собакой по тропам и закуткам моего детства. Дик здесь родился и вырос, так что для него это тоже были родные места. Мы с ним обошли все окрестности нашего поселка. Выходили рано утром и возвращались к обеду – часам к четырем. Погода стояла плохая, было ветрено и все время накрапывал дождик, но нам такая погода нравилась. Я одевала сапоги и брезентовую куртку с капюшоном – и нам ни дождь ни ветер не были страшны. Мы выходили на дорогу по лесу, которая вела в поля, поворачивали направо и шли по нашей любимой опушке леса. Дикуша бешено вилял всей попой, вынюхивал только ему ведомых зверюшек, мышковал, так, что его иногда приходилось долго ждать. Но я тоже получала удовольствие, глядя на горизонт, затянутый темными тучами, которые неслись по небу с необыкновенной скоростью, унося детство, юность, первую любовь, и уже кучу сделанных ошибок. Я отдыхала от груза всего этого,  чувствуя порывы ветра с реки, который долетая до опушки, путался в ветвях сосен и берез, издавая необыкновенно приятные для моего слуха звуки. Мы никуда не спешили. Углублялись в лес, где я подносила к глазам и смотрела на просвет прошлогодние сетчатые листья осин, глядела на поле сквозь качающиеся под ветром деревья. Сосновая хвоя издавала характерный свист, а березы будто хлопали в ладоши. Смотрела под ноги, любуясь осенними цветами и травой-муравой, опавшими листьями. Было начало сентября и все казалось – суетой сует и только природа - величавым успокоением и смыслом.
           Ходили мы и на Мезенку. Надо было пройти Заячью поляну, лес, в котором находилось лесничество, перейти дорогу между Песками и Черкизово и пройти несколько дворов с деревянными домами. За ними открывалась чудная картина наподобие полотен Сезана – тихая заводь – речушка с деревянным мостиком неподалеку и яркая зелень – таких зарослей трав я нигде не встречала. Мезенка впадала в Москва реку напротив деревни Черкизово. Чтобы попасть туда, нужно было перейти понтонный мост а, пройдя мимо богадельни, выходишь прямо к церкви.   Я помню, как в детстве мы с Анюточкой и с моими молодыми родителями приходили сюда. Как здесь на церковном кладбище  на старой могильной плите, целиком покрытой полустертыми надписями на церковнославянском языке, очищая их от земли и травы и пытаясь прочесть, я впервые испытала благодать. Я долго не хотела уходить отсюда, но меня настойчиво звала мама.
           Мы с Диком не ходили в Черкизово, потому что там жила стая бездомных  собак, это было опасно. Мы возвращались домой вдоль Москва реки. Никого не встречали по дороге – были одни в целом свете, и мне было одиноко и хорошо. А Дикуша был просто счастлив. Он носился по скошенному полю и на кого-то охотился. Потом мы поворачивали на тропинку, ведущую через поле, переходили старицу и шли посидеть на холмик. Здесь меня охватывали воспоминания о наших семейных прогулках с маленькой Варюшкой. Папа нас фотографировал то вместе, то поодиночке. Варюшка принимала невообразимые позы, папаша был в восторге. На лугу, вокруг холмика мы собирали цветы. Я помню какие там росли потрясающие крупные колокольчики, и мама пела «колокольчики мои, цветики степные…». Родители увозили в Москву, собранные цветы. Как давно это было. Насмотревшись на вольные просторы, мы с Диком шли на дачу.
              Как потом оказалось – это был мой самый счастливый отпуск   и последняя встреча с Коневым Бором   спокойная, грустная и наполненная глубоким смыслом.