Филип Френо Индейское кладбище

Нет! Знаю я иное мненье,
И убеждение храню,
Что вечный сон, упокоенье
Усопший наш вверяет дню.

Старейший этих мест – иное.
Индеец, кончив жизни путь,
Застолье правит погребное,
Чтобы в загробное шагнуть.

И птица на обрядной чаше,
И с ним оставленный олень…
И всё, одно другого краше, –
Стремление в грядущий день.

Готов пустить всё те же стрелы
Его тугой и верный лук,
И устремленья столь же смелы,
И ждут надёжных верных рук.

И странник на его могиле,
Узрев диковинный обряд,
Так изумится этой силе
И возгласит: “Они сидят!”

И на скале, дождём не смытый,
Безмолвно высится рассказ
О их судьбе, ветрам открытый,
Дошедший с тех времён до нас.

Здесь древний исполин могучий,
Огромный вяз раскинул тень.
Пастух здесь ныне в полдень жгучий,
Как дети леса в прежний день!

Неугомонная царица,
Жена индейского вождя,
Сюда вернуться вновь стремится,
Виденьем призрачным скользя.

Луна. Погоня. В ночь летящий,
Уходит яростно олень.
За ним охотник... Миг разящий…
И оба – призрачная тень.

И нет конца таким рассказам,
И снова вождь вонзит копьё… –
И преклонит колено разум,
Поверив в это бытиё.

12.03.2019