Наука - Здоровье Творчество. Встреча вторая

Творческая лаборатория. Круглый стол проекта
"Наука - Здоровье — Творчество". Встреча вторая. Часть 1.

Видео передач из серии Наука и Жизнь, где раскрываются многие вопросы, можно посмотреть на канале Youtube - ссылка на адрес канала есть в списке внешних источников на моей странице - "Круглый стол. Плейлист" с номерами передач.

Передачи, освещают жизнь проекта, где за круглым столом в дружеской уютной атмосфере идет живой рассказ о жизни проекта, о геологах и геологии, о науке и творчестве, о физике и геофизике, об исследованиях земных недр и их результатах, о планете на которой мы живем, о великих учителях на жизненном пути, о детях и школьниках, которые могут соприкоснуться еще с раннего детства и юности к прекрасному миру природы и ее постижения вместе с учеными и наставниками.

Итак, начнем. Передача 1: Творческая лаборатория. Круглый стол проекта
"Знание - Здоровье — Творчество". 
И чтобы сразу удовлетворить любопытство, отвечу. В диалоге участвуют: 
М - Михаил Икарович Микляев
А - Геннадий Петрович Андреев

* ВГД - Виброгеодинамика и Вигеника, научные направления в области теории и практики современного недропользования,наук о Земле, геологии, геохронологии, физики, космологии, философии, астрофизики и математики.

1) «Вигеника. Волновая планетодинамика и вигеника – 
новые предпосылки для развития динамической парадигмы недропользования – 
наследование подходов Н. Тесла. Новые виброгеодинамические закономерности / 
Г.П. Андреев, М.И. Микляев, И.И. Дорофеев. 
– М.: Издательство «ОнтоПринт», 2015. – 210 с.
 
2) «Вигеника. Волновая планетодинамика и вигеника – 
новые предпосылки для развития динамической парадигмы недропользования – 
наследование подходов Н. Тесла. Виброгеодинамика призабойных зон / 
Г.П. Андреев, М.И. Микляев, И.И. Дорофеев. 
– М.: Издательство «ОнтоПринт», 2015. – 227 с. 

3) «Вигеника. Новые виброгеодинамические закономерности».
Геннадий Андреев, Михаил Микляев, Иван Дорофеев. 
LAP LAMBERT Academic Publishing. Saarbrucken, Deutschland. – 2017, 321 c.

В книгах рассказано - как фундаментальные физические и астрофизические явления находят свое проявление и отражение в геологических процессах и в их определяющих параметрах, таких, например, как седиментогенез, особенности поведения геохронологической шкалы и многие другие явления, те которые и являются предметом изучения геологии, Виброгеодинамики, как исследовательского направления, изучающего колебательные аспекты существования геосреды и такого теоретического направления как Вигеника. 

Книга, сама расскажет о себе, а в телевизионных передачах авторы делятся этапами  развития проекта, перспективами и результатами исследований, рассказывают что такое геодинамическая антенна, которую они строят - геофизический телескоп и геофизическая обсерватория размером с планету, и многое и многое другое.

Дальше текст - это рассказ с первой передачи канала "Творческая лаборатория. Круглый стол проекта "Знание - Здоровье — Творчество"", который начал свою работу 23 февраля 2019 года на канале www.youtube.com
/channel/UCn3_XbBxSKwzCuMyBTP8kjw/playlists

Проект "Наука - Здоровье - Творчество". Школьная геофизическая обсерватория
/playlist?list=PLxv1hQAv_6Uu5ot7e0f_qR8QORxrDiHZg

"Творческая лаборатория. Круглый стол проекта "Знание - Здоровье — Творчество""
Встреча1
/playlist?list=PLxv1hQAv_6UupTP9TeR0F6eCbgypxWgIS
Встреча2
/playlist?list=PLxv1hQAv_6Ut8rKcMz2OEa3kYgG4kNJ2C

И так, добро пожаловать!!! Просим любить и жаловать. 


Круглый стол. Встреча2.

Часть1

М: Ну, вот, мы сегодня проводим вторую нашу встречу, продолжаем наши встречи за круглым столом. Мы начали их в таком, бытовом формате. Чтобы посвободней это было, попроще и по-понятней. В прошлый раз речь шла о сути того, что нам удалось подсмотреть. И многим поделились, потому что в свое время нам это очень помогло в жизни. Потому что это были 90-е годы. Это было неустройство. Все в основном знают, что там творилось. И мы оказались настолько вовлечены в эту работу. Она имела имела и промысловые выходы, и в теорию, и главное что обобщала колоссальные разные данные из нашего опыта многолетнего, из разных промысловых задач в разных регионах, которые решались в газовой отрасли. Из опыта других, наших учителей. В общем, из много много всего разноообразия фактов, вдруг начала формироваться, выкристаллизовываться такая красивая картинка. И вот этот инженерный труд, инженерный, исследовательский, он нам, в этих тяжелых условиях очень помог. Он давал нам надежды на преходящность этих ситуаций и востребованность, того что мы делали, в будущем. И смысла в том, что делали наши учителя. И в прошлом. В общем, как-то это приподнимало над теми обстоятельствами, в которых и мы оказались, все общество. И память об этом

А: Я хотел, здесь немного добавить со своей стороны. Я немного перебиваю твою мысль, но у меня просто по ходу дела, что тяжелые были времена в 90-е годы, но как-то вот я подумал, что они как-то не были тяжелыми. Почему-то они были для меня счастливыми. Потому, что это вот те годы. 93 год. Мы пришли во Вниигаз. Причем как получилось, что мы туда пришли. Моя супруга, тогда, знала супругу Белоненко, они были подруги

М: Да. Нашего руководителя, Владимира Николаевича Белоненко. Мы ему отдельно посвятим одну из передач, наших встреч. То что это легендарная личность, совершенно неординарная. И конечно, часть его, частичка, в нас осталась, и это помогает нам и до сих пор.

А: Мы пришли командой. Окончив институт. Я думаю сейчас будет больше рассказ, вот такой, неформальный.

М: Конечно. Это очень важно, чтобы это было именно так.

А: Почему-то вот хочется, сейчас

М: Неформат. Время сейчас очень форматное. Как говорят. Формат, или неформат. Формат мышления, штампы мышления, штампы мысли. Роботизированная вообще жизнь такая, заштампованная.

А: Поделиться. Вот, сейчас как раз начал говорить Михаил Икарович о том времени. И как бы всколыхнуло вот именно эти времена. Удивительное время было. Михаил Икарович, уже работал во Внииигазе. Сколько ты работал во Вниигазе, когда мы пришли?

М: 20 лет. Как пришел молодым специалистом, так и. И родители. Нет, я. Я самый, самый большой имел стаж, может быть, в газовой промышленности, потому что моя работа в газовой промышленности началась с 4 лет. Родители привезли меня в Дженекбекскую экспедицию от Вниигаза, была такая в Дженекбеке, это если взять Саратов и Волгоград, посередке примерно Дженекбек, где гора Бокдо, озеро Баскунчак. Вот эти места удивительные, западный Казахстан. Там была недалеко,  сравнительно недалеко, Овасорская сверхглубокая скважина, первая сверхглубокая скважина в Советском союзе. Необычное место. И молодежь, люди поколения моих родителей, они там удивительным образом жили, работали. Официально, уже после института, я проработал 20 лет. У замечательного специалиста Михаил Осевича Хвилевицкого.

А: Да, уже такой большой срок. Период. Мы пришли, молодые специалисты, после института. Мы до этого работали в научно-исследовательском центре. Тоже была молодежная команда, очень горящая теми задачами, которые мы решали. И ребята, и девчата. Решали такую задачу по обработке данных. Уникальную, конечно систему мы делали

М: Экологию всего Советского союза. Систему экологическую, да?

А: Да. С Алексеем Дубовым работали, он у нас был руководителем отдела

М: А сейчас ты к нему вернулся, и продолжаешь

А: Сейчас да. Сейчас мы с ним тоже работаем вместе. Сейчас он уже технический директор в компании, в которой вот я работаю. Очень интересные задачи там решаем. Умные школы

М: Умные школы, умные предприятия

А: Умные города

М: Глядишь, дойдет до умной России, и все будет хорошо

А: Да. Сейчас задачи очень востребованы, актуальны

М: И расход электроэнергии сокращается почтив два раза, ну это как одни из контрольных параметров в результатах этой работы, да. Так что впереди много такой четкой, ясной работы. И улучшений тоже понятны, что они неизбежны.

А: Да, вот. Путь пройден, такой большой

М: Ну вот, вы пришли в 93 году

А: Да, это удивительно. Мы пришли командой. Вот чтобы прийти командой. Вообще-то я пришел сначала один. Мне супруга сказала, что есть у ее подруги муж, физик тоже, занимается с приборами, и вроде бы как ему нужны

М: Близкие по духу люди

А: Да, сотрудники, соратники. Да, он как-бы ищет команду. Причем не команду, а он ищет специалиста. Когда я пришел, поговорили, оказалось, что ему нужна и команда тоже. И пришли я и Ваня. Это та команда, начальная. С которой мы сейчас уже дружим 30 лет. С Ваней. С тобой уже сколько мы дружим. С тех пор Вниигаза. Это были удивительные времена. Как раз, семья, рождение детей, интересные задачи, колоссально интересные. Геология, приборы

М: Ты имеешь виду, с физикой, да?

А: Да, это такая среда. И геология и физика

М: Работа в физике. Применение физики, отдача физики в разных масштабах, да? В приборном масштабе.

А: Да. Приборы, они как-бы, как жизнь. То есть они вдыхают жизнь в то дело, которое делаешь. То есть когда ты имеешь дело не просто там с чем-то умозрительным, теорией, ну, я как физик-теоретик. А тут окунаешься в такую атмосферу, когда люди горят. Потому что Белоненко, это был такой человек

М: Интегратор

А: Да, у него папа занимался приборами

М: Передал эстафету ему. И он из отцовской PVT установки. Это давление, объем, температура

А: Громадных размеров

М: Громадные размеры имеющую, довел ее

А: До настольного прибора

М: Да, до настольного прибора, с несравненной эффективностью

А: И причем делая это с применением космических технологий

М: Да, применены технологии из космоса, и все это моделировало давления, мантийные давления до 15 тысяч атмосфер

А: Да, то вот, чуть ли не в центре Земли

М: Можно было этот  прибор рассматривать как пункцию земной коры из планеты, то есть там можно  было в масштабе пункции планетарной, видеть, какие там происходят процессы, действительно, в планетарных масштабах. Внутри Земли. Вот. И открывались новые свойства вещества

А: Ну тоже вот удивительная история, потому что когда мы столкнулись с тем,что когда уже прибор готов, уже опробована работоспособность его, и надо было это докладывать на каких-то верхах, то верхи как-то

М: Оказались не готовы к масштабу раскрывшихся возможностей. Главное что вот этому проявлению фундаментальных новых физических свойств, в совершенно разных масштабах

А: Это уникальный прибор, единственный в мире, который может создавать, в таких малых объемах, такие давления. Когда они узнали что вот, товарищи ученые, так сказать доценты с кандидатами, создали такое уникальное детище, они сказали, а зачем? Зачем, в газовой промышленности такие давления. Вот. И мы начали как-то искать оправдание, своим так сказать подвигам, Геракла. А, зачем. Оказалось, что есть зачем. Потому что в шарикоподшипниках создаются давления до 40 тысяч атмосфер, на самом деле, потому что в маленьком объеме

М: В точке касания

А: Да, в точке касания. Площади маленькие, а давления громадные. Потому что давление определяется, скажем, там, массой делить на площадь. Если площадь маленькая, то давление большое. Потом начали искать другие области применения. Скажем, ну, в медицине. Например, в коленной чашечке

М: В технологии производства бронежилетов

А: Да, оздоровительной медицине. Вот мы сейчас занимаемся, в нашем проекте есть оздоровительная часть, большая. Это одно из трех направлений: Наука, Здоровье и Творчество. Такие применения. Где для здоровья человека, вот  действительно, в коленной чашечке развиваются такие давления, оказывается. И если их моделировать, и мы моделировали на прессе не только там углеводороды для целей там вообще говоря нефтегазовой геологии, но поскольку надо было как-то искать другие применения, потому что

М: Не дошли просто до этих применений. Потому что этот прибор мог продолжить то направление, которое было первым в мире реализовано во Вниигазе. В экспериментальных цехах, сверхвысокие давления, цилиндры были огромного размера, и вся эволюция углеводородных твердых осадков, углей, значит, Владимир Ильич Соколов, мой руководитель первый, он продавливал, лаборатория Прикаспийской впадины называлась, получил, в 1974 году это было, в горном немецком журнале, академического уровня было издание, опубликовано было впервые, где прослежен был весь эволюционный ряд изменения углеводородов в твердой фазе, в углях, от торфяной фазы до антрацита.

А: Я представляю, какой колоссальности это был труд

М: Целый цех был

А: Потому что когда мы сделали вот этот прибор, настольный прибор, управляемый от компьютера, управляемый с другой страны, с другого города. С системой заправки уникальной, которая автоматизирована, там, супер компьютер, который обрабатывал эти данные. Уникальная система. В динамическом режиме. То есть могли создавать эти давления, продавливать вещества, смеси, исследовать буквально там за две минуты. Чтобы в статическом режиме померить то же самое, нужно было сутками выдерживать температуру, давление. Потом шаг по шагу, по шагу, по шагу, все это записывать. Это на одно исследование уходила, ну там неделя, а иногда и месяц.

М: Производительность научного труда в сотни раз стала выше. Это вообще еще не описано, вот. Можно было аналогию, микро-PVT как он назывался, геопресс Белоненковский, вот этот огромный цех Соколова Владимира Леогидовича, доктора наук, да? Это можно было сопоставить, как это все началось и к чему пришло. И такой прибор, он был востребован в любом университете любого государства, даже любого города университетского по всему земному шару. Или например востребованность в практических задачах решения задач вибросейсмовоздействия на месторождения с целью доизвлечения остатков нефти, потому что в конструкции трех приборов можно было держать одну фазу пластовой системы в статике, а двумя другими создавать вот эти вот элементы вибросейсмовоздействий

А: Разность давлений

М: И смотреть, к чему это привело

А: Вибрационный режим

М: Да. Это приоткрыло бы те многие тайны, которые пока так и остались еще тайнами, ну они нашли объяснение некоторое в наших книгах изданных. У других исследователей, экспериментаторов. Но такой детальности, такой точности, такого совершенства, этот прибор мог бы открыть. Вообще он открывал новую физику, новые научные дисциплины, и новое даже мышление, можно сказать. И мировоззрение у молодежи, у любого другого исследователя. Но это вот законсервировалось. 

А: Уникальный прибор, потому что он был был протестирован

М: В Одинбургском центре, который пред выходом любого прибора на международный технологический рынок, там дают лицензирование, так общепринято. Это патронировала принцесса Диана, Владимир Николаевич с ней познакомился, они подружились, накоротко, так, поэтому было конечно время, вот это тяжелейшее время, этих вот 90-х, начала 90-х. Оно было заполнено этими вот вещами, когда вибросейсмовоздействие стало реализовываться на месторождениях, были даже моменты, когда включая прекрасный пол, в режиме, рабочем режиме оставались в лаборатории, и день и ночь, и следующий день. Как-то так. Помню, на 23 февраля, в таком режиме были отработаны фактически три рабочие смены. Так, что с одной стороны, это было тяжелое время, с другой стороны, это было невероятное время.

А: Но мы то может быть уже в связи с тем, что работали с прибором более так сказать динамическим, когда не нужно было производить измерения такой длительности, непрерывное производить измерение, может быть поэтому такой сложности и не заметили.

М: Да. Не заметили. Да, наука спасла от неурядиц.

А: Да, потому что уже такой первый прототип такого динамического прибора, он был не автоматизирован. Он был подключен к измерительному устройству. Надо было, там на приборе покрутил ручку, на измерительном устройстве посмотрел цифру, записал. Покрутил, записал, покрутил, записал. Вот первый не автоматизированный прототип был, такой вот. И он давал небольшие давления, сначала, сотни атмосфер, буквально там, и потом уже

М: Началось усовершенствование Николашевым и Бюнау, этими вот знаменитыми конструкторами

А: Космические технологии там применялись

М: Они пришли из космических тем, из космических работ, из космических разработок. С уникальным опытом работы в этих сферах. И получили успех, и здесь.

А: Да, то есть на компьютере были сделаны программы. Управление шаговым двигателем, который создавал давления. Управление и съем данных с датчиков перемещения, уникальных тоже датчиков, уникальных двигателей, западных фирм. Датчиков перемещения немецких, ханденхайн, двигатели шаговые, американские кажется. Датчики перемещения высочайшей точности, на оптических свойствах. И мы с этой громадной точностью в динамическом режиме создавали немыслимые давления, до 15 тысяч атмосфер

М: Множество фазовых переходов невероятное, поведение вещества, принципиально новое, смеси веществ. На реализации этого прибора можно было

А: Да, уникальный мировой уровень, уникальные данные получать. Единственный в мире

М: Это был такой своеобразный памятник. И разработкам газовой промышленности, и людям, которые участвовали в этой работе, инженерному труду. Много чего этот прибор мог бы принести полезного, оставить после себя

А: Да. Тут можно даже подчеркнуть, что работая над этим прибором,его автоматизацией, мы, это же в 90-е года, это тогда еще было, когда об интернете никто тогда и не слышал. Тогда рунет только начинал быть такой, как бы.

М: А вы заставили его работать в Киеве

А: Да, да, да. В Киеве и в Германии. Мы возили туда модем. Один модем был в Москве, у нас в лаборатории, во Вниигазе, а второй мы возили в Киев, в центр термодинамический, вот в Германии в институт Макса Планка. То есть оттуда, сделали на лаб-виндоус, который позволял делать приборный интерфейс, где на экране рукоятки приборов можно было крутить мышкой, все цифры, все графики, уникальная тоже информационная система. Все это записывалось тоже в базу данных. Вот. И управлять можно было из другого города, из другой страны

М: То есть на один прибор можно было сделать, в зависимости от временных поясов, на одном приборе, его отдачу результативную с прибора повысить многократно, потому что одним прибором могли на расстоянии пользоваться многие и многие исследователи

А: Да, и мы это назвали тогда - система «Фабрика данных». То есть мы подразумевали сделать такую систему, и для этого и закуплено было и лабораторное оборудование, где можно было создавать прецизионные смеси автоматизированным способом. И, в общем создали систему — прототип интернет, тогда.  Наверное, даже сейчас нет такого, на самом деле. Потому что сейчас это называется веб 2.0, веб 3.0, вот. А у нас уже тогда наверное был веб 4.0, если так. Потому что сейчас вот управлять прибором 10 тысяч измерений в секунду, давления там колоссальные, прибор уникальный в мире, и мы собственно создавали систему, которая бы могла по запросу с другой страны, с другого города, с другой республики, создавать смесь автоматизированно, заполнять прибор, мерить. Поставлять тут же в реальном режиме данные, с колоссальной детальностью, 10 тыс. отсчетов в секунду, ну это колоссальная вообще детальность. И в динамическом режиме, буквально за несколько минут промерять вещество при таких давлениях, оснащенном термостатом динамическим

М: Можно сказать, что интеллектуальные усилия, сконцентрировали результаты в таком небольшом объеме, которое могло внести очень большой вклад в изменение парадигмы недропользования, мирового. То есть переводя его из практики статической парадигмы недропользования в динамическую. Раскрывая те смыслы в недропользовании, что месторождения имеют динамические режимы, непознанные, до сих пор, и поэтому такой маленький прибор мог вносить, в себе концентрировал такие усилия, такие результаты. Он мог внести огромный вклад в огромные объемы недропользования, и отечественного и зарубежного.

А: И вот хотелось бы сказать, сказать такую мысль, что когда кто-то опасается, что что-то может произойти не так, не для того, или непонятно для чего, как например, руководство, они не думают о том, что, они находясь на ответственном посту, как говорится, не думают о том, что есть, как бы вот есть социальный заказ, планеты. Да, что если где-то начинают реализоваться какие-то вещи, это значит не просто так. Если где-то возникают какие-то мысли, какая-то реализация, то это значит планета говорит, что пора. Что это нужно. Если где-то возникает ученый, гений, да? Который какие-то теории развивает, да? Скажем, какие-то произведения искусства   

М: Да. Может быть это объект, или пример, не только нашего здесь и теперь бытия

А: Да, да, да. Это, то что мы развиваем, виброгеодинамику,да? Направление виброгеодинамики, колебательные режимы недр Земли и колебательные режимы более крупных масштабов

М: Да, включая экономику, включая биржевые активы, и много что еще

А: Да, это говорит о чем? Что если что-то возникает в мире, то оно возникает как ответ на вибрации. На какие-то вибрации, которые

М: Часто невидимые

А: Да, они как бы вот возникают, и начинают развиваться. А люди, ученые, как наиболее чувствительные, как допустим, композиторы, музыканты, поэты. Они как наиболее чувствительное звено, они как бы их чувствуют. Кстати, хочу вот пример такой рассказать интересный. Когда мы в прошлый раз рассказывали, в прошлом нашем круглом столе, и мы сегодня когда шли обсуждали, я коснулся сегодня этого вот момента, что когда из скважинных данных начала вдруг образовываться музыка, то вот, и причем музыка уникальная, и ее аранжировка, и когда ее слушаешь, вдруг, вот Ваня, он тоже музыкант, он говорит, откуда Скрябин взялся в скважине      

М: Да, Скрябин. Ваня, это соавтор наш по книге Иван Иванович Дорофеев, учился вместе с Геннадием Петровичем в МИФИ тоже

А: Да, Стравинский. Вот откуда он там? Да?

М: Да, и потом вот Скрябинская эта идея цветомузыки, она как раз и помогала делать это цветомузыкальное шоу, на день газовика, когда из этой земной мелодики, взятой с 4 километров глубины, была такая сделана, небольшой такой эксперимент, эстрадный можно сказать   

А: Ну, как-то пришла такая мысль, что слушаешь эту музыку, и вдруг — кваканье лягушек, тигр рычит

М: Да, было обнаружено как-бы, выявлены те звучания природные, которые по-своему подтвердили вот эту вот разработку, в основе исследований Геннадия Петровича, когда становится понятно что наша речь, наша речь находится в области малых определений, вот этой вот функции,которая уходит в области больших определений в астрофизические галактические циклы в миллиарды лет

А: И вот, в начале было слово

М: То есть. Наверное как вариант интерпретации, что те озвучивания, озвучки, которые у нас есть в природе. В животных, в нашей речи, это просто разрешенные вибрации со стороны этой вот виброгеодинамической системы. Она разрешает нам общаться на том языке, на котором мы сейчас это делаем. То есть если мы общаемся правильно, то мы в резонансе с этой иерархической системой, от секундного диапазона, до миллиардов лет. И как раз, вот эта вот виброгеодинамика, она еще важный урок нам дает, показывая как из давних, давних часто, из разработок Шпильмана, из двух пятисантиметровых сигналов, каждый из них правда 216 миллионов лет, из его монографии

А: Два графика, да

М: Он это сделал. Его не стало. Прошло много лет. А,до него еще кто-то что-то сделал, на что он опирался. И их уже давно нет. И вдруг из всего этого появляются новые закономерности, с очень важными практическими следствиями, о которых мы потом расскажем, да? То есть, вот, возвращаясь к прибору, можно сказать, что здесь была такая не стыковка между таким вот, вынужденно утилитарным восприятием результатов работы ученых со стороны руководства, и самой перспективностью того прибора, который был создан. И других результатов, которые были. То есть виброгеодинамика показывает что, если что-то возникает, то в этом колоссальный смысл, такой, который даже автор и предположить себе не может, потому что созданное начинает жить самостоятельно десятки лет, и потом, это как бы посылка в будущее, непреходящий научный результат, важный, честный научный результат, есть своя как бы мера ответственности сегодня перед завтра. Нас перед следующими. И удовлетворение в том, что если ты сделал что-то настоящее, то пример использования данных Шпильмана, как опорные точки для создания целого нового научного направления показывает, что если ты сделал, то в этом обязательно, то в этом есть смысл. Поэтому, такой вот инженерное понимание, низовое, испольнительское, можно сказать,оно конечно как бы вот скребло душу, да? Когда возникла такая вот расстыковка с вынужденным, может быть утилитарной оценкой рабочего труда инженерного, да? Со стороны руководства,да? Может быть, если бы посчастливилось. Может быть поэтому мы и хотели рассказать это, может быть не сразу, в более развернутом виде, если бы посчастливилось людям, которые вот поставлены были руководить, каждая власть от бога, это мы понимаем. Если бы им посчастливилось самим пройти вот такой, какой-то аналогичный путь, да? То тогда бы была другая оценка, другая судьба у прибора, другая судьба у Белоненко, у многих многих людей. И которые сейчас еще, и которые потом бы возникли, и может быть некоторые качественные новые приобретения отечественной науки уже бы пошли. И уже следующим было бы опираться гораздо легче. Мы опирались на Шпильмана и других, да? А на наши результаты опирался бы кто-то следующий. И в этом и есть вот такая эстафета, да? Ну вот, к сожалению. Но может, это специфика такая, издержки как раз 90-х, да? Что все свелось

А: К утилитарным вещам

М: Да, к такому вот, питанию, размножению, доминированию, да? К таким вот доминантам, таким вот низовым, да? 

А: А можно сказать, что вся геология, она вот держится на 70-х годах прошлого столетия. Это был какой-то взрыв, вообще говоря, геологический. Когда изыскания новых месторождений, такие колоссальные геологи. Как раз которых, собственно ты и застал, да? 

М: Да, как раз мои родители в этот девятый вал размаха, этого вот геологического, такого трезвого энтузиазма, таких каких-то дерзаний. Как там, Господь любит, за одно, за другое, первые два я не помню, а третье — за дерзание. За дерзание точно. Еще говорят, Господь за намерение целует. А когда были не только намерения, а были очень большие результаты интересные, и главное была, она конечно была не только тогда, сейчас она тоже присутствует, но не так массово и очевидно, это то что и я и многие из моего поколения застали, эта общинная жизнь, как говорят старцы, выживать будут общиной, да? Ну, может быть на новом витке возвращение к этому происходит на наших глазах, но тогда мы застали это полноценно. Это был не какой-то там аскетизм, не знаю, какое-то там ущемление, это было полноценная, разумная, всякая жизнь.

А: Ты же говорил, что когда пришел во Вниигаз, ты чувствовал, как будто все твои родственники, да? И я слышал такую историю, тоже, что директор был очень общительным таким человеком, он буквально ходил, знал всех в лицо, всех сотрудников, встречал, спрашивал, как он живет, чем он живет. Это уникальные люди, вообще.

М: Ну, диалектика, самая великая наука, которая обобщает все другие философии, а самая великая часть философии — диалектика. И самый главный закон диалектики, отрицание отрицания, повторение на новом витке. Будем считать что с очисткой от шелухи ненужного, от шелухи издержек, все что произошло хорошее, ранее, будет повторено, и может быть, мы как раз на подъеме очередного витка находимся. Поэтому может быть мы имеем, может быть при всех трудностях, мы имеем возможность собраться здесь, поделиться. К нам присоединяются другие люди. Мы будем расширять конечно наш круг общения за этим круглым столом. Сегодня мы хотим подчеркнуть, что сегодня у нас, по сумме многих причин, у нас сегодня такой оперативный, как бы минимальный, при отсутствии подготовки, поэтому мы попробуем сейчас в живую, на ходу поделиться в имеющийся у нас интервал времени, тем о чем нам подсказывают события, поделиться, так что просим заранее снисхождения 

А: Я думаю что все нормально. Мы в общем-то как бы посмотрели первую часть свою, и поняли что мы очень многого не сказали. И хотели бы, может быть в такой, уже более неформальной обстановке какие-то вещи подсветить.

М: Подсветить дополнительно. Первую часть, изначальную, исходную, начиная от наших предшественников, далеко не всех. Это мы потом отдельно будем еще добавлять и добавлять, вот. От этой начальной части, от общего взгляда перейти сразу на конец. Попытаться ответить на вопрос, а зачем? А куда седло привязывать.

А: Это мы сейчас к этому перейдем, я просто хотел закончить ту мысль, что когда говорил, что начальство было, руководство высшее, отрасли, как бы немножко не поняло доля чего прибор, такой уникальный, как бы. Я хотел сказать, такую мысль провести. Именно, что когда идут какие-то вибрации, значит они для чего-то нужны. Значит они нужны для будущего, вообще говоря. Вот, и не надо им мешать. И хотел бы привести такой пример, скажем, то, что проявилось в музыке Земли, из скважин. Проявилось, там буквально, какие-то те вещи которые гениальные композиторы сочиняют - они там слышны, так сказать и кваканье лягушек, рычание тигра, и так далее, то есть, и как-то вот, я шел как-то на дачу, у нас там такой прудик, по дороге на дачу, и был такой уникальный концерт лягушек, просто уникальнейший концерт лягушек, я заслушался, там такой хор был, я не знаю, их наверное штук сто там было

М: Ты заслушался, потому что ты перед этим услышал кваканье лягушек с 4 километров глубины, потому ты понял, что лягушки повторяют виброгеодинамические вибрации

А: И я понял. Я понял. Это был наверное не один случай, потому что когда утром выходишь на даче и слышишь вот этот вот волнообразный звук, который идет непонятно откуда. Из какого-то из пространства, вообще. И когда я там обсуждал, вот, на портале поэтов и писателей, как бы. Я в литературном творчестве своем отобразил какие-то моменты, описательные. Описал.

М: Ты член Российского союза писателей

А: Ну, да, член Российского союза писателей, вот, и поэтому издал еще кроме этого и литературную книжку. Вот, хотелось бы чтобы она тоже вошла как часть в научную. В наши книжки вошла

М: Мы хотим сделать это так, чтобы это было, следующее издание мы хотим сделать в форме бесед, потому что это самое демократичная форма, она позволяет уйти, от этих вот, как например наших руководителей, их позиция была по отношению к этому прибору была продиктована прокрустовым ложем их должностных обязанностей, да? Может быть они и хотели бы может быть как-то поддержать, но в силу того, что это, Газпром огромная корпорация, она держится на иерархии, на четкости, прочности этой иерархии, да? Каждая позиция должностная имеет свои обязанности, и вот, поэтому конечно тут и личные были мотивы реакции на прибор, и должностные, и тяжесть времен, события, эти вот, такие, деструктивные, которые происходили. Много чего было, но вот как раз мы хотели подчеркнуть, что это все преходящее.

А: Ну я тут вот еще, я все никак не скажу ту мысль, и когда на портале писателей и поэтов мы общаемся, и когда читаем друг друга, там высказали такую интересную мысль, что они тоже встречали такие же вещи. И когда понимаешь что и другие люди с этим сталкивались

М: А, да, но не имели интерпретации, и не имеют объяснения, не имеют толкования, почему.

А: И они увидели это толкование, вот, когда я это описал, то они это толкование увидели, и вспомнили, что они с этим сталкивались. Когда в горах они слышат этот звук, вот эти волны, вот эти вот вибрации виброгеодинамические, которые как бы не слышимы, да, то есть за видимым невидимое, да? Но человек все-равно их воспринимает

М: Случай помогает подготовленному, как говорится

А: Да. И возникла такая мысль, что лягушки-то квакают не сами по себе, да, оказывается они так же как композиторы, слышат вот эти вибрации, вышние, да?

М: И творят, на своем уровне.

А: Да, и творят. Тигры рычат, они вот воспринимают эти вибрации

М: Транслируют через себя

А: Да, транслируют через себя, уникально.

М: И поэтому вот этот урок виброгеодинамики видеть невидимое за видимым, это смысл в принципе любого образования. Поэтому мы будем это так или иначе иногда повторять, на разных примерах, так что, нам это удалось, и нас это поддержало тогда, в это непростое время, приоткрывало какие-то смыслы, на будущее, смыслы о прошлом, сегодняшнего,тогдашнего времени. И поэтому эти такие вот точки опоры, они конечно всегда важны, в любое время, в любую эпоху. И поэтому мы рады, что мы это увидели, мы на это опирались, нам это помогло. Мы благодаря этому конкретно кое-что сделали полезное, вот, и для недропользования, и другие подсветки сделали, вот, в других областях. Поэтому вот мы и, как кто-то из великих писателей сказал, в ответ на что? А когда люди пишут? А когда не могут не писать, да? 

А: Да, точно

М: Также как Шукшин говорил, если ты будешь писать, сидя на унитазе, находить для этого время, вот как мы сегодня, образно говоря. Вот, мы решились это провести, потому что ну, все обстоятельства запретительные, а мы в силу того что взяли определенные обязательства на себя, постоянство, то решили несмотря ни на что сегодня провести.   

А: Можно сказать, что Михаил Икарович, больше тут настоял,  я хотел как бы профилонить

М: Очень хороший принцип — не смотря ни на что. Этот принцип исповедовал Владимир Николаевич Белоненко.  Многие другие. Не смотря ни на что. Есть еще такие девизы, очень близкие нам. А кто же если не мы, да? Вот. Да, кстати отец у Владимира Николаевича был морской пехотинец был. И вот этот вот стук «дай-дай-дай закурить». Он всегда стучался так, вот этим вот стуком пехотинским. И вообще, с точки зрения этого вот урока, обобщения необобщаемого, которому нас научила, подучила виброгеодинамика, вот. Мы даже начинаем уже в других плоскостях, не научных, да? Вот, это вот, соединять несоединимое, да?. И поэтому невольно вспоминаются слова, указ Петра Первого, я наверное его процитирую близко к сути, значит, «морская пехота, народ наглый, неуправляемый, до вина и баб охочий, поэтому в портах на берег не пущать, потому что начинается мордобой и другие непосредства, но жалованье платить исправно, ибо дело свое знают». Вот. Поэтому значит вот эти уроки, значит морской пехоты. Знаменитые события войны 43-го года, когда 50 морских пехотинцев сдерживали огромные силы, это было, по-моему в Новороссийске. Это не место сейчас быть может, из уважения к тем событиям говорить. 

А: Ну, вообще то я думаю, что на нашем пути развития этих вот научных направлений, мы где-то тоже такой достаточно героический путь прошли

М: Ну, как ты говорил, что есть такой инструментарий, добиваться результатов, инструментарий добиваться эффективности, когда после перенапряженных периодов работы рождается возможность как бы, как в сказке, детка тянул, бабка тянула, внучка, жучка, ничего, а вот, потом мышка прибежала, хвостиком вильнула, и случилось, да?. 

А: Да. Если бы бабка не тянула с дедом

М: Вот мы сейчас сидим, сами же как бы в формате бабки, детки, внучки и жучки, тянули, а мы как будто только хвостиком шевелим, да? Вот, этим делимся, да? Но в то же время удивительные результаты происходят, да? Приходит возможность перейти в другой режим, как у электрона, на другой уровень, да?

А: Ну, я тут приведу пример может быть из другой области. Это больше наверное относится к области творчества, вообще. Здоровья, наверное. Да, здоровья, в нашем вот проекте. Скажем из области там телесных практик, где как говорится — терапевт должен отдыхать. Потому что когда есть уже профессионализм

М: Мастерство

А: Мастерство, то это вот расслабление, оно позволяет, именно вот в этом состоянии концентрации через сверх усилия, то есть когда пройдены сверх усилия, то ты не затрачиваешь сил, как бы, а оно происходит как бы уже само. Встроено в навыки, встроено в   

М: Как разогнанная машина, на рейсовой скорости двигается

А: Да. Это вот принцип профессионализма

М: Мы как раз хотели донести для ребят, для школьников, что вот именно постоянство. Вот, наш духовный наставник, Архимандрит Петр, Заиконоспасского монастыря, он говорил «Самое трудное постоянство». А постоянство дает, то есть поступок дает привычку, привычка дает характер, характер дает судьбу, да? Поэтому вот это вот постоянство, поэтому и мы вот сейчас здесь, вот решили еще раз вам кое-что представить, из этого вот стремления к постоянству.

А: Ну, я вот хочу сказать, что когда вот, Михаил Икарович поехал на Тесла Глобал Форум

М: Такая номинация была дана

А: За многолетние разработки

М: За части разработки

А: Здесь вот еще с обратной стороны

М: Здесь написаны смыслы. И, Тесла Глобал Форум собирает очень интересных людей. Творческую молодежь, и в свободной общем то такой  обстановке идет обмен

А: В сербии, в Нови-Саде

М: Нови-Сад, это в Сербии, духовная столица Сербии, аналог, как бы нашего Петербурга. Там  есть такая Сербская матица, и там, как бы президиум академии наук, там было это награждение. Мне посчастливилось, рядом со мной стоял Николай Петрович, наш знаменитый режиссер, общественный деятель, создатель кинофестиваля «Витязь», и меня поразило, что он пел, вот это вот, «Тамо далеко»

А: Уникальная песня

М: Сербскую песню. Надо будет ее в следующий раз, как нибудь прокрутить, потому что она

А: А мы ее сегодня слушали хор, человек сто пели, просто пронизывают вибрации

М: Это сербская армия была спасена, из-за того что она была вывезена на острова, и там, без условий люди гибли тысячами, и вот, родилась эта вот песня. И мелодия, выкристаллизована была из страданий, из смертей, из гибели. И такая жизнеутверждающая. Вера в возвращение, тамо далеко, но мы вернемся, смысл этой песни, вот

А: Очень животрепещущая песня

М: И мы надеемся, то что мы говорим, это было далеко, но это все неизбежно придет, потому что это искры развития, такие бенгальские огонечки, в общей канве развития, отраслевого там, отечественного. Это обязательно вернется. И мы хотели показать, что естественность такого безусловного присутствия, таких вот аналогов относительно нашего примера, мы не исключение. Вообще, виброгеодинамика, мы говорили, позволяет, такие подсказки дает необычные, в сопоставлении несопоставимого, почему вот российская цивилизация она такая. Не потому что мы такие умные, или, тут нет элементов гордыни, как говорится, так получилось, да? Потому что Земля, виброполе ядро-кора разбивает Землю, мы про это отдельно скажем, вот, на четыре сектора, мы говорили раньше, вот, и один из них, самый мощный энергопоток на планете проходит через единственную страну, значит, через Россию. Прямо примерно посредине, форматизируя ее в таком виде бабочки, да? Вот, и этот вот хребет, тело бабочки, оно колеблется, эти крылья, в виде нефтегазоносных провинций Урало-Волжской, миллион с лишним квадратных километров, Западно-Сибирской, другое крыло бабочки. Вот этот вот энергопоток виброполя ядро-кора проходит через Россию, и здесь сотни тысяч лет, и здесь не слова, если не забывать что слова генофонд определяют, а здесь через виброполе ядро-кора шла диктовка резонанса со стороны астрофизических процессов, в масштабах миллиардов лет, вот какая резонансная эстафета идет через Россию, да? То есть именно вот поэтому такие мозги, такие взгляды на вещи, такие. Мы как бы представляем собой такую грядку, которой могут пользоваться все, все страны. Но вот в таком взаимодействии. Не в агрессии, не в столкновениях, а во взаимодействии, потому что через нас, через ядро транслируется в земную кору, из коры на нас, на эту цивилизацию в этой стране, а страна и мы делимся. Как говорил Чехов, мы сейчас это вам в Чехове рассказываем все, в городе Чехова. Антон Павлович, у него была такая история, я ее наверное близко к тексту вспоминаю, значит, его друг юности писал, из Таганрога, «Антоша, мы же вместе начинали, я писал лучше тебя, но ты вот великий русский писатель, а я вот литератор провинциальный». А он говорит «Потому что я никогда ничего не вылизывал». И поэтому мы тоже сегодня ничего не будем вылизывать, как есть.

А: Самое интересное, я вот общаюсь тоже на портале поэтов и писателей, вот эти вот диалоги, как платоновские диалоги, ну, тоже опубликовал в своей книге литературной, стихи и проза, интересно, в этом вот диалоге, когда мы общаемся там, то приобщился вот к Чехову почему-то. Меня похвалили, сказали, когда в ответ написал такой маленький скетч, там в изумлении назвали меня мастером короткого рассказа, сравнив с Антоном Павловичем. Сказали что я близок как бы к стилю Чехова. Мне это польстило. И сейчас находясь в городе Чехова, и мы тогда были в музее Чехова, интересно

М: Мне очень нравится такое высказывание Антона Павловича, что если я одной рукой поднимаю пуд, то двумя руками я не два пуда, а гораздо больше. Так что мы вас призываем присоединяться, вот, и мы поднимем очень много чего, и не только в области недропользования, но и в нашей жизни тоже

А: Да. В литературе, музыке, поэзии

М: И в этом вот, когда мы вот так вот на ходу, в живую представляем нечто полезное, то здесь может быть говорим не только мы, но может быть какие-то диктовки, мы не задерживаем их в себе, не искореживаем их привычными форматами, да? А доносим как бы транслируя через себя как есть, и тогда вы, дорогие наши соучастники 

А: Откликайтесь

М: Вы тоже соавторы во всем этом, да? Вот.

А: Откликайтесь, пишите, будем публиковаться вместе. Будем включать это в книги

М: Будут возникать новые формы, новые формы как это делать

А: Потому что у нас уже это вот второе издание. Это наше первое издание, которое вышло в России

М: В одной части одна книга, в другой части две книги

А: Да, это разные книги, они как бы похожи, эта вот называется «Вигеника. Виброгеодинамика призабойных зон». Да. А вторая называется «Вигеника. Новые виброгеодинамические закономерности».

М: То есть это как бы промысловый вариант рассмотрения проблемы, а в другой уже с большей степенью обобщения, в другом масштабе.

А: Да, то есть вот три автора. Михаил Икарович, вот, я. И у нас еще есть наш соавтор, наш товарищ, Иван Иванович Дорофеев.

М: Ну, вот, теперь, набравшись храбрости работать неформатно, мы теперь напомним наши планы 

А: А вот вторая книга, я все-таки хочу сказать, что это вот вышла, первое издание в 2015 году, тоже недавно в общем, второе издание вышло в 2017 году, но уже зарубежная, Ламберт Академик Паблишин. Эта книга называется «Вигеника. Новые виброгеодинамические закономерности».

М: Теперь мы хотим из этого всего сделать мурзилку

А: Ну не то что совсем уж мурзилку

М: Да, как это говорят, из серии «Для чайников». Мы сами не гнушаемся, когда профессиональные задачи в Экселе возникают

А: Мы пришли примерно к форме по первой части, мы перевели это в звук, потом звук перевели в текст. И его проанализировали. И как-то поняли, что форма диалога

М: Бесед. Бесед о.

А: Бесед, да. Бесед.

М: И дальше, там, беседы о том, беседы о сем.

А: И как примерно платоновские диалоги, беседы.

М: Да, физика — геофизика, химия - геохимия

А: Да, то есть можно развивать тему так вот постепенно, в диалоге

М: И показать на ярких примерах, на примерах из школьных дисциплин, показать как эти школьные, базовые дисциплины, как они работают в недропользовании, в других областях. Как они участвуют в обрисовке картины, вот такого виброгеодинамического звучания всего во всем, да? Вот. У Геннадия Петровича разработки есть, когда он отследил эти вот астрофизические циклы, не только вот, на глубине 4 километра, но и в биржевых процессах, да? Во многих других процессах. То есть если все звучит, в нас звучит, в планете звучит, в земной коре, в недрах, в космосе, во вселенной, обязательно звучит во всем.

А: Можно здесь еще показать, именно здесь вот интересно. Книга «Путешествие с Богами»

М: Книга Ефремовой Галины Федоровны

А: Где лики Земли она отображает в разных картинах, интересно совершенно

М: Да, как можно прочитать живую Землю

А: Это очень красиво

М: Мы рассказывали в прошлый раз, что это только часть тех картин у нее, потрясающей красоты, цветовой гаммы. Значит вот такое вот прочтение земной коры на разных масштабах, с разного уровня. Очень познавательно и главное что это сбивает с детских мозгов штампы, да? Как говорил Станиславский? «Самое тяжелое, это штампы. Артист должен каждый день с кровью и мясом сдирать с себя штампы». Так же это дополнительные возможности творческой работы любого интеллекта. Вот. Можно спорить, по каждой конкретности. Порой люди цепляются, за мелочи, за не суть. В ее работе главное   

А: За видимое цепляются, а за невидимое

М: Она показывает пример творческого дерзания, за которое Господь милует и целует, да? И поэтому, здесь мы нашли возможности для совместной работы, потому что многие вещи, которые к ней пришли интуитивно, в виде такого, эмоционального творчества, образного. У нас мы подсвечиваем с точки зрения уравнений, что она права

А: А ведь в иконах, в иконах же, тоже самое. Когда вот этот настрой правильный духовный. Расскажи, вот. 

М: Да, иконы. Мы сейчас готовим следующую книгу. Она совсем небольшая. «Стяжание любви», называется. О сегодняшнем, текущем вкладе иконописцев, отечественных, которые работают в золотоцветных красках. Это примерно 30 золотоцветных оттенков, вот. И они позволяют многократно повысить энергетику иконо-излучения, как бы помогая человеку воочию воспринять ту мысль, что Господа мы видеть не можем, но воспринять энергию от него, приобщиться к ней, опереться на нее, очиститься ею, да? Уразуметь ею, вот. Подготовиться к продолжению пути этой энергии, вот там это становится, этот энергопоток от иконописного изображения. Ну, иконы, как окно, значит, окно, через которое можно что-то, то что человеку потребно увидеть, узнать, почувствовать, опереться. Поэтому есть такая вот мастерская, «Александрия», называется. Ее возглавляет Владимир Евгеньевич Верига, и он, вот, можно сказать, примером своего труда, мастеров, которые там работают, показывает вот, дает опыт видеть невидимое за видимым, да? Вот. И по своему это вот таинство физики веры, мы своей работой, как бы в таком вот небольшом аспекте, подсвечиваем.   

А: А мне же тоже близко. Потому что

М: Дедушка был священником?

А: Дедушка был священником. Да, это с одной стороны. А с другой стороны, во взаимодействии вот, с теми людьми, в своей творческой части. И с художниками. Вот, Кира Троицкая, художница замечательная. Замечательная поэтесса, сказочница. Она, кстати про меня сказку написала. Не читал?    

М: По-моему, нет.

А: Но вот, наверное я тебе не прислал. Я у нее спросил разрешения, можно друзьям показать? Она разрешила. Она тоже вот писала икону

М: Кира Троицкая, да?

А: Кира Троицкая. Она рассказывала, какое это уникальное состояние когда пишется икона. И я занимался же тоже вот на курсах рисунка, живописи, технике быстрого рисунка. Тоже писал картины. Даже занимался в иконописной мастерской. Учился тоже. Вот.

М: Ну, кстати физика помогает. Вот, мы говорили, по-моему, про Раушенбаха, соратника Королева. Он написал огромную монографию, в 80-м году, она по-моему вышла, в мягком переплете, серого цвета, страниц 500, там физика иконописи. И поэтому это вот один из смыслов нашей работы — подсветить эту вот физику веры, то есть что вера, это наука, вот. Без всяких претензий на какие-то абсолютные трактования, да? А просто дополнительно как бы раскрыть вот эту мысль, что если раньше говорили что если ты верующий, то ты темный, то теперь можно говорить, если ты неверующий, то ты темный. Причем, это не обязательно какой-то одной конфессии. В принципе, масштаб восприятия

А: Батюшка Петр, к нему приезжали со всей России, да?

М: Не только с России

А: Какой сан у него высокий, Архимандрит

М: И кстати, музыкант. Он был художественным музыкальным руководителем Московской государственной филармонии. В 51 год он начал свой ... путь. Он нас все время подталкивал, обязывал, ругал

А: Мне было так удивительно, что такое духовное лицо нас поддерживало в начинаниях научных, в творческих, вроде бы не церковных

М: Когда мои неверующие друзья приходили к нему, после того как я их приглашал к нему, как к личности просто, не только как к духовному лицу, просто побеседовать. Я говорю, вы пообщайтесь, это будет вам приобретение. А он из тумбочки вытаскивал, такую огромную монографию, не знаю к сожалению, не осталось, кто автор, и там, начиная от Юнга, Ньютона, и кончая современниками, великими учеными современными, глубоко верующими людьми. Он всегда любил спрашивать, «А ты что умнее их что-ль всех?».   

А: Я ездил вот на службу в Новый Иерусалим, это вот под Москвой, в Истре. И интересно, что на службе, меня и нескольких еще молодых людей, пригласили внутрь. То есть, там где идет служба, и дали книгу,гораздо толще этой. И там все имена рождения священников, читал. И я там пытался найти своего дедушку. И наверное нашел.

М: Ну, вот, поэтому мы сейчас, через наши такие эти вот вихревые процессы, хотели обозначить, как бы, что сегодня, пусть пока тоже в предварительном, потом это можно повторить, обозначить, какая все-таки, одну из интерпретаций наших конечных задач. Что бы хотелось, чтобы случилось, в конце концов.