Тела теперь дрова

Согнулись в коленях ноги-спички под весом горы на плечах
Лицо горит как старый, обложенный камнем очаг
Холодный пол и потолок устланы инеем
Я думаю, что у моей агонии красивое имя
А моя пропасть-касательная к щеке,
Такая же ровная, как гладь воды в бурной реке
Я возобновляю дождички по четвергам
 в том месте, где песни орал,
Там где старые дороги за рощами,
Меня в спину бьют будто возжами
Думать не могу ни о чём
Мне везде теперь путь заказан-
Дорога, устланная синим кирпичём
И я по ней прошел не раз
И потерял на ней сотни игрушек
И теперь, наверное, жаба задушит
Или покусает чёрт из табакерки
Лишь за то, что его вовремя не выпустил из клетки
И сгорел внутри
Оставив только огненную пластиковую лужу
Я держал её в ладошке и полыхал снаружи
То, что осталось-сгорит в костре маяка
И подарит собой последний свет морякам
Ведь то, в чём всего больше накипит
Красивым, ярко-синим пламенем горит