Ландау. Психологические тесты. Часть 3

                "Просто быть живым недостаточно. Чтобы жить,               
                нужны солнце, свобода и маленький цветок"
                Г.Х. Андерсен.
 
Наступила весна. Ландау  набирался сил и появилась надежда, что угроза для жизни отступит. Его навещали друзья, соратники, учёные - Халатников И.М, Абрикосов А. А, Капица П.Л, Померанчук И.Я, Лившиц Е.М, и многие другие,  имена которых  известны всему миру. Мы видели с каким обожанием, участием, надеждой  они делали всё, порой невозможное, чтобы вернуть Дау к жизни.  От физиков мы узнавали о  характере учёного,  его особенностях, о его манере общаться,  упрямстве, чудачествах, о его отношении к женщине,  его позиции, как надо жить, чтобы быть счастливым.  А счастливым, считал Дау, надо быть обязательно - не погружаться в уныние, уметь радоваться.   В его  "Формуле счастья" три составляющие - Работа, Любовь и Общение с людьми.
               
Он на всё имел свою точку зрения и это качество пронёс через всю жизнь.  Майя Бессараб, пишет в своей книге: "Учась в школе, Лев любил читать Гоголя, Пушкина, Некрасова, Лермонтова, а сочинение ненавидел всей душой.  Получив  двойку по сочинению о Евгении Онегине, он возмущался: " За что? Ни одной ошибки".  В сочинении была всего одна фраза: "Татьяна была довольно скучная особа".  В ответ на нравоучения отца он заявил: "неужели нельзя сметь своё суждение иметь?". Изменить его позицию было невозможно.  И так было во всём  и всегда. Он позволял себе шутить в свой адрес и не боялся  насмешек, иронии от других. Его интеллект и самодостаточность, ум и независимость позволяли ему быть таким. Он и сам был очень "остёр на язык". Умел устроить разнос.
Рассказывали, как он, уже  руководя  кафедрой  физики Харьковского государственного университета, на двери своего кабинета прибил табличку -   "Л.Д.Ландау. Осторожно кусается". Великий учёный с удивительным характером.  Обо всё этом можно почитать в книгах Майи Бессараб, жены Ландау - К.Т. Ландау - Дробанцевой и его учеников. Читал и диктовал он свои работы лёжа, считая, что это самая удобная поза для работы. На вопросы друзей,  смеясь говорил: "Голова перевешивает.  У меня не телосложение, а теловычитание" Он был очень худым.

    Мне привелось слышать рассказы о нём и от моего друга - физика, профессора Вентцель Вадима Ариевича, которому приходилось бывать на лекциях Ландау и посчастливилось сдавать ему два экзамена. Там, где был Ландау,  было  интересно,  шумно и весело.  Он шутил, спорил со студентами. Будучи абсолютно неприспособленным к бытовым мелочам, попадал во всякие смешные истории.  Вадим рассказывал мне, как однажды Ландау  пришёл на лекцию в рубашке с галстуком, который был как-то странно повязан. Один угол воротника был под галстуком, а второй совсем наоборот.  Ребята - студенты ему ничего не сказали, но обожая  Ландау, все, кто были в галстуках, немедленно повязали   их  точно также.
 
 Или вот ещё.

Шла лекция. Дау писал на доске свои формулы.  Все "открыв рот", слушали, но становилось темно. Около пульта, где регулируется свет, сидел прилежный студент Лёва Дикарев.
Ребята, которые сидели подальше, плохо видели, над чем "колдует" Лев Давидович, что пишет на доске.  Они стали шептать студенту: "Лёва, включи свет..."  Лёва Дикарёв был увлечён и ничего не слышал.  Вдруг раздался голос  Льва Ландау: "Откуда я знаю, где его включают. Кто знает - включите".  И продолжал читать лекцию.  Раздался смех, а тут и Лёва Дикарёв,  наконец,  понял, что ребята призывали его включить свет, а отозвался  совсем другой Лёва - Академик Ландау, который не знал как это делать.

А теперь вернёмся в больничную палату.
Время шло.  Ландау восстанавливался, но очень медленно.  Стал говорить,  сидеть,  пытался ходить. Но у  всех в глазах  читался один и тот же вопрос - что с психикой, сможет ли заниматься наукой?  Учёные не представляли теоретическую физику без гениального Дау.  Владимир Львович  Найдин  вспоминал: " Мне поручал П.Л. Капица спросить невзначай определенные формулы: "Вам он, как постороннему, скажет. Нам же невозможно задать ему этот вопрос, потому что он может обидеться, это неприлично". Ландау действительно снисходительно писал формулы по теории относительности.  Потом физики смотрели эти формулы. Конечно, он их помнил, для него они были элементарны".  И оказывалось, что он помнит всё, что было с ним  давно, но то, что произошло с ним недавно, момент аварии и сиюминутные события выпали из памяти. Это были, так называемые, когнитивные нарушения  в результате жестокого травмирования мозга — снижение памяти, восприятия,  интеллекта, поведенческие отклонения.  Всё это было.   Неоднократно приглашали к нему психологов.  Консультировал его, пытаясь понять степень  поражения психики,  Лурия Александр Романович, известный во всём мире нейропсихолог -
основатель  советской Школы нейропсихологии. Он читал лекции в Сорбонне на французском, ездил в Америку, где читал лекции  уже на английском языке.  Им была разработана особая методика исследования интеллектуальных возможностей человека.
Но заниматься с Ландау было очень трудно. Невозможно  было разобраться, где та грань, которая отделяет сложный, особенный характер Ландау, его интеллект и нежелание чувствовать себя больным, ущербным.  На очередной консультации, которую  проводил Лурия, Дау устроил что-то наподобие цирка.  Профессор стал задавать свои вопросы — тесты, а Дау откровенно издевался. Лурия,  показывая на крестик, спрашивал:
    - Что нарисовано?
Дау отвечал
    - Нолик. Вы что не видите?
Потом, когда ему показывали  нолик, уверенно говорил - крестик.  После этих и подобного рода  упражнений он довольно в грубой форме выгнал заслуженного профессора, запретив приходить к нему.  Потом подмигнул сестре и спросил:
  - Здорово я его удивил?
Когда пришёл С.Н. Фёдоров и укоризненно сказал:
   - Вы же  всё это знаете, зачем Вы так отвечали  психологу?"
В ответ  услышал:
   - Он задаёт глупые вопросы, делая из меня дурака, вот я ему, как дурак и ответил.  Пусть ко мне не приходит.
Но  Лурия  опять пришёл.  Рассказал Ландау сказку про Курочку Рябу, но не до конца:
    - ... мышка бежала, хвостиком махнула, яичко разбилось, а внутри яичко было простое, не золотое.  Старик был жадный и что он сделал?"— спрашивает  Лурия Льва Ландау.  Психолог хотел услышать ответ:
   -Разрезал  курочку, а там были ещё яички, маленькие, недозрелые, но золотые.
Но Ландау рассуждал по-другому:
   - Пошёл да и купил ещё одну курицу, может она  тоже будет нести золотые яйца.
Услышав ответ Ландау, Лурия  записал в карте:
   - Отсутствует логическое мышление.
 А родная сестра Льва Давидовича сказала: "В этом весь  Лёва.  Если бы Лурия знал его в молодости, он бы точно упрятал его в сумасшедший дом."  Трудно было лечить интеллектуального, саркастического  Гения.  Он мог до хрипоты спорить с самим Нильсом Бором и это он прекрасно помнил, потому что отдалённая память не пострадала, а здесь ему "какой-то психолог задачи про крестики-нолики задаёт".
Он помнил, как спорили они обычно в Копенгагене - два великих физика. Вот с Бором они говорили на одном языке. После неудачных занятий  с Лурия пришёл уже другой  психолог и тоже  задал ему вопрос
   - Сколько будет два плюс два?
На этот сакраментальный вопрос  Дау задал встречный вопрос:
   - Вы, что считать не умеете? Два - конечно.
Вот так проходил процесс, так желаемого всеми, возрождения учёного, прошедшего через смерть. Было много моментов, о которых хочется рассказать, но об этом в следующий раз.  Конечно, восстановиться так, чтобы вернуться к своей любимой теоретической физике, не удалось, но тогда ещё все лелеяли надежду.

Источники:  Собственные наблюдения
Найдин В.Л. "Вечный двигатель"  Рассказы врача.
Майя Бессараб.  "Ландау".
Вентцель В.А. Мой друг, профессор, физик.