Для конкурса Господи, где же правда?

           ГОСПОДИ, ГДЕ ЖЕ ПРАВДА?
        баллада  о любви и ненависти
                             
    Привольная в низовье Кубань, маслянисто поблёскивая, тихо катится навстречу морю. Стремительно сгущаются хмурые осенние сумерки...
    На обрывистом берегу угадывается тонкий женский силуэт... Волнуются пряди распущенных кос, открывая искажённое горем лицо... и не дай бог заглянуть сейчас в эти кипящие болью и отчаянием глаза…
    Молодица подступила к самому краю обрыва и, чуть поддёрнув подол лёгкой сорочки, изготовилась к решительному шагу...
   
    - Вы - коммунист! Член партии большевиков! С вашим партийным стажем непристойно здесь торговаться… Партия поручает вам такое… такое архиважное дело!  Или вы считаете, партбюро принимает необдуманные решения? Ошибаетесь, милочка. У нас, в партии, как известно, демократический централизм… указания вышестоящих органов обязательны к исполнению... для всех! Что вы себе позволяете, дорогуша?!
    - Но это же люди! Нормальные человеческие семьи, у них дети, старые родители... больные, инвалиды, наконец. Не сегодня-завтра морозы… Нет  даже оборудованных теплушек! На погибель их? Они же не преступники! Пусть там, кто предатель, - судить, наказывать... Отправьте меня на операцию... я смогу... А губить невинные души - нет, это не по-коммунистически. Чтобы детей  в заложники?..  Это против человечества, против народа… Не может партия дать такой приказ!
    - Много ты понимаешь про партию! А когда «беляков» безоружных в болоте крошила...  за что тебе «Красного Знамени» дали? Забыла? На тебя равняются молодые члены, а ты?.. Как хочешь, дорогой товарищ… я за тебя в расход пойти не готов. К утру не будут выселены, погружены и отправлены, пойдёшь под трибунал. Не  тебе рассказывать, какой нынче расклад. Или мы их, или они… мироеды проклятые, недобитки... В общем, не выполнишь приказ, пойдёшь, как пособница... Всё! Разговор окончен. Маузер не потеряй!.. Подтяни портупею... жалельщица!

    ...Дома всё тихо. «Спасибо хозяйской дочке за пригляд…». На цыпочках протиснулась в дальний закут, где в кроватке, наспех сколоченной мужем (перед «решительным наступлением»), мирно посапывают их близняшки. Валетиком. Места в комнатёнке - не разгуляешься. «Спасибо и за этот угол – три вечера на бюро обсуждали, чтоб дать… Семья «красного» командира, да и сама не лыком... Сколько бандитов разных положила, офицерья всякого.  Из-за них-то и нет мирной жизни. Да ещё "антанты» эти - завидно им, что новую Россию строим...».
    И снова давит на сердце нерешённое: «Тут уж не шутки.  Не  могу я выбирать, не могу… Пусть стреляют! Пусть судят… А что? Наш суд - пролетарский, коммунистический. Он рассудит. Правильно ль голых деток - на мороз? На погибель? Да... а они нас жалели? Так, то ж не они. Не они… а кто?.. Господи, где же правда?..». Слёз нет, одна боль - сильная, нетерпимая…
    Поцеловала малышек: «Ну, один в один! Постарался папка. Да, был бы сейчас, не дал в обиду. Глядишь, вернётся скоро с победой. Не-е… против моего никакие антанты...».
    Неспешно раздеваясь, скидывала куда что... Лёгкая, мечтательная улыбка медленно сходила с её красивого лица, озарённого счастьем матери  и  любящей жены... Благостное выражение постепенно сменилось миной горького недоумения: «Что же принять? И посоветоваться-то не с кем. Вот судьба - не позавидуешь, хуже, чем у этих интервентов... Они хоть к себе домой убегут, как прижмёт, а тут... И свои ж, вроде... Свои? Ну да, свои...».
    Приготовилась, было, ко сну... в неглиже, с отпущенной причёской, вышла вдохнуть свежего вечернего воздуха… Ноги сами, путаясь в сорочке, понесли её к берегу. «Свежит что-то. Уж не ледок ли скоро? Сколько здесь просижено с милым! Тёплые вечера прошлой осени... между боями, операциями. И Гражданская, слава богу, к концу… мечтали-то... мечтали... Сколько мечтали!..».
    У реки пронизывающим норд-остом чуть остужает голову. Но грудь всё равно болит, не отходит: «А как же наши детки? Кровинушки наши… куда ж их-то?..
    ...Хоть так, хоть так - один расклад, как говорит секретарь...».

    …Словно очнувшись, отпрянула она от хрупкой кромки откоса, от этой опасно манящей черты, и бегом, бегом - к дому. В полчаса собрала, что было. «А что тут жалеть? Бои, перестрелки, погони...».
    ...Всё - в узел. Детей - в  кошёлки, соседские прихватила. Перемёт с кошёлками-люльками - через попону, седло одним махом - наверх. Навыков походных не растеряла, сразу видать. Забила мешок кукурузой: «Пусть хозяева не обижаются, у них в амбаре ещё много чего осталось. А нам двоих наследников кормить.  Ни  коров  по  дворам - постреляли  при  отступлении, чтоб «белякам» не достались… ни мелкой живности…  мобилизовали всё ж... в Красную армию. А деньги... та, какие там нынче деньги? Мировая революция! Господи, куда ж теперь-то?..».
     - Эй, Серко! Не подкачай! До брода рукой подать, а там - степь широкая... Лови нас, секретарь!


                Кубань, 2012 г.




.