Старой речки исток заилился
В позабытой и зябкой глуши.
Присогнулся иль низко склонился
У затона куст серой ольхи.
Так мила мне картина раздумий,
И потоком Божественный Свет
Извергается, словно Везувий,
В мое детство, в ромашковый цвет.
Я вернулась на утренней зорьке,
Достаю из широких штанин
Молотастые красные корки,
Мол, смотрите я ваш гражданин.
Ваш, мои тополя и березы,
Земляничные стайки в логах
И осенние желтые слезы,
И духмяное сено в стогах.
Я все та, весела, молчалива,
Говорлива весной, как река,
Я все та, лишь раздольность штанины
Заменила давно на шелка.
Та душа, только поступь другая,
Да и ты, золотая земля,
Пошатнулась и, будто чужая,
Косо смотришь на тонкость чулка.
Не вернуть ту суровость и нежность,
Не вернуть нашей жизни исток.
Может быть, заслужили мы вечность
Через этот неброский стишок.
Свидетельство о публикации №119031506207