По полгода были рейсы в Атлантике. Вторая книга

По полгода были  рейсы в Атлантике,
Но теперь у меня отпуск два месяца.
По горло уже был сыт от романтики.
В моём купе плафон тускло светится.

Глядела на меня, а в глазах жалость.
Одинокий этот парень, сразу видно.
Видит, пуговка на рукаве оторвалась.
Я не знаю,  почему мне стало стыдно.

Она видела мои не глаженые брюки.
Ещё рубашка моя изрядно помялась,
Но  на столе лежат мозолистые руки.
В глазах у неё вновь была жалость.

Усмехнулся, мне было даже неловко.
В этом купе теперь будет попутчица.   
Через сутки ещё будет моя остановка.
Но с ней у меня ничего не получится.

Больно красива и очаровательна она.
Молодая была ну, а это всё, как кому.
И я из чемодана достал бутылку вина,
А она мне, «не много ли вам одному?».

И из сумки достала два стакана она.
Всю еду свою на столике разложила.
Но, а то, что молчим, то не наша вина.
А просто немного нам неловко было.

Я бутылку открыл и в стаканы налил.
Выпили с ней, может с чьей - то женой.
Всё глядел на неё, и немножко любил.
А она меня погладила нежной рукой.

И спросила ещё: "Вот ты откуда такой?
Как ёжик колючий, ещё неухоженный.
Парень хороший, а с трудной судьбой.
Как будто чуть - чуть заторможенный".

Целый год в океане и отвык от людей.
С девушками разговаривать разучился.
А она улыбнулась, мол, парень смелей.
Вот заметила же, что в неё я влюбился.

Потом ночь волшебная, под стук колёс.
Мы заснули под утро, а встали к обеду
И кто - то стучит, проводник чай принёс.
Взглянул на часы, очень скоро приеду.

Но она говорит: «Мне бы глоточек вина,
Что - то в горле моём совсем пересохло».
Я схожу в ресторан, ведь это моя вина.
Что похмелье пришло и тихо заглохло.

А когда  с бутылкой вина возвратился.
Вещи все на полу, чемодан мой открыт
"Вот же сучка" подумал я, так удивился.
И ночной мой роман, был сразу забыт.

Но я деньги давно не вожу в чемодане.
Я давно был научен коварной судьбой.
Наливаю вино, но в гранёном стакане.
Не искрилось оно, видно марки не той.

И входит она, на лице удивление было.
Ты подумал, что я, вот какой же ты гад.
Полотенце на шее, я умываться ходила.
Не закрыла купе, кто то очень был рад.

Мы молчали, и бутылку вина допивали,
Но о чём говорить? всё было ясно и так.
Друг о друге мы мнение уже не меняли.
Я о ней думал: "Тварь" обо мне «Вот дурак».

Ну, вот и всё, наконец - то моя остановка.
Беру чемодан, а она целоваться и в плач.
Я подумал о ней: "Вот артистка, чертовка".
Она мне сквозь слёзы «Нельзя так, палач»

Я сошёл на перрон, мне рукой помахала.
Всё ещё  на губах, ощущаю я вкус её губ.
Так бывает, и любимой она мне не стала.
Может, я почему - то, стал ей тоже не люб.

Иду по перрону, а в душе скребут кошки.
Так часто бывает, вы знаете тоже ребята.
В спину хмуро смотрели вокзала окошки.
Вот, а вдруг, ну, а вдруг она не виновата.