Весенне-истово-волховье

                ШУТОЧНОЕ

Затихли звуки, только шум машин
Пронзает иногда пространство ночи,
Страница суток закругляет росчерк,
Ничто не предвещало многоточий,
На снежных перекрёстках ни души.
Визит его был, явно, приурочен
К зачатью  долгожданному весны.
Ещё биенья марта не прослушать,
Но звёзды в предвкушении – пьяны,
Пунктирами пути нанесены
В страну любви легко и простодушно.

Цветы всегда – рожденье волшебства –
Бутоны раскрываются неспешно,
Почти беспечно и совсем безгрешно…
Ах, как рыдает вьюга безутешно,
Сплетая на прощанье кружева.
Тюльпанам было весело глядеть,
Они, вобрав тепло несмелых взглядов,
Слегка надменно и слегка предвзято,
Взирали, молча, наблюдая рядом
Двоих не очень молодых людей.

Бокалы звонко полнились вином,
Горели свечи, оплавляясь воском,
Гость, то и дело, поправлял причёску
И в облике пришедшего, неброском,
Угадывались грёзы о былом.
Он заедал «Шато Ле Клер»» Дор Блю,
И сыр немецкий был ему по вкусу,
Он вглядывался в пуговки на блузке,
О современном говорил искусстве,
Произнося расслабленно «лю-блю».

Она смущалась, как-то невпопад
И оттого казалась ей неловкой,
Нелепой речь, а встреча – постановкой,
С непредсказуемой развязкой… снегопад
Грозил хозяйке маленькой уловкой –
Надеясь  непогоду переждать,
Гость сладко задремал в удобном кресле,
В его мечтах былые дни воскресли,
Но вспомнить он теперь не мог, хоть тресни:
Зачем на огонёк забрёл сюда?

Капканы, сети расставляла ночь...
Не заподозрив ни на йоту фальши,
Отринув искушений новых чаши,
Убрать решила яблоки подальше
Венеры целомудренная дочь.
И только капля красного вина
Скатилась, словно капля алой крови,
Горчила неозначенностью роли,
Любовь... весенне-истово-волховья
Рубином прочертила предисловье,
И послесловьем будет лишь она!