Кровавый Ясеновац

Из сборника «По Югославскому сценарию»


Здесь сантиметр каждый
замешан на крови

ЯсЕновац не лагерь -
Система лагерей.
Считали здесь за благо
Растить своих зверей,
Способных и младенцев
С жестокостью казнить,
Но эти изуверства
Скрывают в наши дни.
От блоков лишь руины,
Засыпаны и рвы,
Свидетельств список длинный
Сожжён давно, увы.
Но сантиметр каждый
Замешан на крови –
И стоны жертв однажды
Услышите вдруг вы.
___________
*Ясеновац — система лагерей смерти, созданная усташами в мае 1941 года. Располагалась на территории Независимого хорватского государства (НХГ), в 60 км от Загреба


Быть самих хозяев круче

«Не славяне мы – арийцы», -
Усташи* твердили фрицам,
Руку вскинув по-фашистски –
И росли убитых списки.
Женщина, старик, ребенок…
Не щадил и их подонок.
До сих пор смердит наследство –
Тех  хорватских пыток зверство.

Серборез, особый ножик,
За ночь уничтожить может
Тысячу одной рукою –
Кровь тогда лилась рекою.
В состязании зверином
Поросёнок станет призом,
И часами золотыми
Прославляли зверя имя.

Блюдо с мёртвыми глазами
На столе стояло в зале.
Гитлеровцы онемели:
В здравом Павелич* уме ли
Быть самих хозяев круче
И безвинных зверски мучить?
Всех, кто сдачи дать не  в силах,
Примут общие могилы.

А теперь американцы
Здесь совсем не иностранцы,
Как хозяева зверинца
Смену вырастят убийцам.
Снова усташи – герои,
Сербам яму снова роют,
Хоть ООН трубит согласно
Про фашистскую опасность.
______
*Усташи - до апреля 1941 года  хорватская  фашистскаяультраправая, националистическая,
клерикальная организация, основанная Анте Павеличем в 1929 году в Италии. С апреля 1941 г.  по май 1945 года стояла во главе Независимого государства Хорватия (НГХ).


Чудовищный эксперимент

«Зачем тратить газ или силу,
Чтоб муками сербов казнить
И рыть для евреев могилы –
От голода мрут пусть они».
Вот так экономить решили
Тогда главари усташей
И тысячами здесь морили
Людей средь зловонья и вшей.

Вначале кормили хоть как-то,
Жизнь только на время даря,
Чтоб рушили церковь, для ада
Строительный взяв матерьял.
Католикам сербская церковь
Была как бельмо на глазу.
Но вот в лагеря Люцефера
И новые жертвы везут.

В бараках промозглый выл ветер,
И трупы повсюду горой.
Там взрослые были и дети.
А жив кто – уже не герой.
«Хотел бы забыть я, но помню, -
В одном интервью есть строка, -
Как мы кукурузные зёрна
Искали, хорватский взяв кал».

На более сильных проводят
Чудовищный эксперимент:
Не кормят, не поят… Проходят
Недели – и выживших нет.
Скелеты всё скалили зубы,
Обглоданы кости везде.
В загоне ходячие трупы
Съедят трупы бывших друзей.

«Естественной смертью скончались»,
Напишет в отчёте усташ.
И извергов не развенчали,
Нацистский пройдя инструктаж.
Неужто когда-нибудь снова
Фашисты пойдут напролом,
Способна ли ржавчина крова
В Европе сдержать это зло?


Комиссия из Загреба

Только за несколько месяцев 1942 года в ясеновацком лагере Стара-Градишка уничтожено более семи тысяч детей-узников.

Дети, безвинные дети –
Главный объект усташей,
С ними воюют все эти
Звери без глаз и ушей.
Чтобы потом им не мстили,
Чтобы пресёкся весь род,
И грудничков здесь морили,
Сдавших Германии кровь.

В лагерь приехал поглавник*,
Немцев привёз, ведь пора
Вновь для работы в Германии
Женщин здоровых набрать.
Только желающих мало,
Веры мучителям нет -
Силой детей отнимали,
Сколько б им ни было лет.

Завтра Павелич отметит
Свой день рождения тут –
Ночью оставшихся в клети
К яме для бойни ведут.
Кровью наполнилась яма,
Трупов уже до краёв –
Дети легли штабелями,
Газ знает дело своё.

После войны появилась
В бывшем концлагере мать.
Вот она остановилась
И причитает опять.
«Можно ль простить эти казни,
Можно ль забыть этот ад
И сатанинский тот праздник?» –
Души умерших вопят.
______
* Поглавник (хорв. Poglavnik — «вождь», «лидер») — диктаторская должность (аналог фюрера в Германии, или дуче в Италии) в тоталитарном Независимом государстве Хорватия, которая существовала в период с 1941 по 1945 год.  Официально титул «Поглавник» в отношении Анте Павелича использовался с момента образования НГХ.


***

«Ясеновацким дьяволом»
И «Братом-Сатаной»,
Был Филиппович, автором
Всех пыток до одной.
Немногие повешены,
А большинство потом
Вдруг в Штатах, как «безгрешные»,
Второй нашли свой дом.
_______
* Филиппович – хорватский  католический монах-францисканец, военный капеллан,  усташский и нацистский военный преступник, комендант лагерей смерти Ясеновац и Стара-Градишка.


Побег

Люта смерть в местах заключения.
Здесь пять лагерей усташей!
Дорога одна в заточение,
Но каждый бегущий – мишень.
А самый огромный – Ясеновац,
И самый садистский из них.
Со спасшимся чудом беседуем,
Забыть он не в силах те дни.
«Не люди, а племя крысиное.
Такое творили, что мог
С ума я сойти от бессилия,
Да Бог вразумил и помог.
Пока не успели на мыло нас
Пустить, изрубить на куски,
Пока всё ж немного есть силушки,
Решили бежать мужики.

В болотистой, злачной Посавине,
Стоячих где много озёр,
Боснийская Уна вливается
В хорватскую Саву без ссор.
Как змеи, текут, извиваются,
С притоками сети плетут.
Но мы, зная шансы, пытаемся
Прорваться, иначе капут.
Пусть в спину стреляют иль вешают,
Страшней, если кол иль пила.
И ринулись в тьму мы кромешную,
Но в Саве поплыли тела.
Вода кровью нашей окрасилась,
Бурлила от моря свинца.
И ранен тогда был не раз и я,
Но как-то доплыл до конца.

Нас десять из двух сотен выжили..
Колотит меня и сейчас.
А лагерь, хорватами выжженный,
Объявлен был «мифом» у нас.
Опять говорят, что в Хорватии
Хорваты должны только жить,
А сербам шлют злые проклятия.
Угрозы как в спину ножи».
Но это земля наша, сербская,
Могилы родителей здесь!
И греет она только сердце нам
И в радости вновь, и в беде.
Отсюда бежать не намерены.
Надеюсь на то, что опять
В соседа хорвата, как в зверя, нам
Уже не придётся стрелять».


Усташи учиняли облавы

Я родился в предгорьях Козары*,
Жил здесь гордый и смелый народ.
И ушёл мой отец в партизаны
В тот особенно памятный год.
Усташи учиняли облавы,
И огонь поднимался стеной,
Не деля нас на левых и правых,
Повязав всех одною виной.

Партизаны пошли в наступленье,
Досаждая фашистским войскам,
И попали весной в окруженье,
Горстка выход отыщет в тисках.
А на мирных людей гнев польётся,
Словно лава, сбивая их с ног
И Козарской резнёй назовётся
Этой злобы преступной виток.

Начинали набег с испытаний:
Белый флаг есть над домом – ты цел!
А потом всё подряд грабить стали
Рядом жившие, взяв под прицел.
Православных к обеду загнали
В храм, который в душе берегу.
Пепелище увидев, узнаем,
Что их с церковью вместе сожгут.

Был приказ: всех подростков как семя
Уничтожить, поэтому нас
Как девчат одевали в то время –
И спаслись мы в трагический час.
Через год с братом мы оказались
В югославских народных войсках.
И погоны горят, как медали,
Вдохновляя на бой паренька.

В 45-ом узнал, что отец мой
Пал ещё в 41-ом году.
А о маме и сёстрах известно,
Что в Ясеновац** их увезут.
Я поехал, надеясь и мучась:
Жив ли кто? Лагерь смерти был пуст.
Только трупы висели на крючьях,
И порой под ногой слышен хруст.

Всем известны Дахау, Освенцим.
Всем еврейский жжёт мозг геноцид.
Почему ж о трагедии сербской
Мир предательски как-то молчит?
Почему не воссоздано место,
Где убийств не исчислен поток?
Парком стал этот лагерь безвестный,
И в нём каменный вырос цветок.
_______
*Козара — горная гряда на западе Боснии и Герцеговины (административно — в составе Республики Сербской).
**Почти 70 тысяч только их этих мест отправлено в лагерь смерти Ясеновац.


А память жива

В Республику Сербскую поезд идёт.
Красива сегодня столица,
Где Храма Спасителя высится свод, –
Светлеют приехавших лица.
Разрушен он был в 41-ом году
Как символ страны православной,
И только в 10-м опять возведут
Его лучезарные главы.
И вот конференция. Трудно сдержать
Эмоции, слыша об этом:
Не семь – семь десятков детишек, дрожа,
От пыток уходят в рассветы.
А кто хоть случайно остался в живых,
До смерти своей не забудет
И кровь на ножах усташинских кривых,
И тел искалеченных груды.

Зайти в монастырь Петрушевац пора,
Откуда католиков свору
Повёл Филиппович шахтёров карать,
Обманом собрав их под кровом.
В руинах лежал францисканский очаг.
И Павел 2-ой постарался,
Чтоб раньше собора воскрес, сея мрак,
Рассадник хорватов, что в рясах.
Есть в храме Георгия крипта* для тех,
Кто мучеником пал за веру,
Но власти пока не решились прах всех
Достать  из могил их безмерных.
Печально с иконы епископ Платон
Глядит на такую картину,
Одним  он из первых упал под крестом,
Но паству свою не покинул.

Ясеновац мы посетили, где зверь
Устраивал дикие казни.
Музей был закрыт, а вот комплекс теперь
Для местных фашистов как праздник.
Здесь Тито ещё, чтобы всех примирить,
Постройки сносил, а могилы
Сравнял, чем хорватам своим угодил,
По косточкам - лента настила.
Бетонный цветок как латинская «У»
По форме, по смыслу как знамя
И сербам угроза: мол, мы на плаву
И скоро расправимся с вами.
Я фильм в Баня-Лукском музее смотрю,
В нём дети убийц обличают.
И то холодею, то вновь я горю,
Представив, как дети кричали.

Стремясь в Европейский попасть общий дом,
Белград вспоминать не желает,
Каким сатанинским по сути был злом
Вдоль Савы тянувшийся лагерь.
Но память жива, и всё чаще народ
Властям свою волю являет
И в храм православный на службу идёт,
Молитвой свой край охраняя.
________
*Крипта -  в средневековой западноевропейской  архитектуре одно или несколько подземных сводчатых помещений, расположенных под алтарной и хоральной частями храма и служащее для погребения и выставления для почитания мощей святых и мучеников.


Чтоб мир о трагедии помнил
О выставке, посвященной новомученикам Ясеновацким, в Орске и Новотроицке

На выставке той цепенеешь,
А сердце стучит, как набат,
Коль сердце в груди ты имеешь,
И каждый замученный свят.
На фото скелеты и бойня,
Каратели как саранча.
Не сможешь остаться спокойным,
Когда о пощаде кричат.

Евреев и всех православных,
А также румын и цыган
В валу муровали кровавом,
Чтоб дамбой крепить берега.
Их вешали и распинали,
На части рубили легко.
И заживо в топке сжигали
Детей, матерей, стариков.

Их в ямы толкали и били,
Живых засыпали потом –
И в «дышащих» этих могилах
Всё тише и тише был стон.
Вот новое фото, где дети
Уже перестали дышать.
Кровавые раны заметив,
От боли седеет душа.

Но перехожу я к картинам.
Они словно иконостас,
На них души стайкой над миром
Летят и касаются нас.
Там с тополя смотрят, распяты,
Здесь  тихо  из пепла встают.
И ныне те ангелы святы
И совести спать не дают.

Не только о сербах картины,
Погибших в той страшной войне,
Фашистских идей паутину
Они разрывают при мне.
Чтоб мир о трагедии помнил,
Хотя пролетели года,
И пишутся эти иконы,
И возятся по городам.