Первый

Ждала бы, как озябшие яблони ждут весны,
как туманное небо над пропастью нависает,
мы были эгоистичны, молоды и пусты,
Пытаясь идти за современным законом стаи.
Рвали наивность, как последний кусок,
Высыпая нутро наизнанку за четверть часа.
Казалось, иллюзии вешали на крючок,
Словно бы знали жизнь и чудные её гримасы.
Утопали... в капле на дне стакана,
а казалось будто внутри шальной океан.
Напоказ ковыряли ногтями свежие раны,
сложным никчемное виделось нам.
Играли на чувствах, хоть боли не счесть,
кипящим маслом чернела страсть,
ты говорил «ты моя» всегда будешь, была и есть,
что я в тебе... забытая Богом часть.
И прижимаясь вспотевшим лбом
к цельновылитой твоей грудной клетке,
воздух падал во мне шершавым свинцом,
звенел, сердце дикое пеленая в сетку.
Ждала бы... и дальше, врастая в ночь,
Вилась бы дымкой у форменных плеч,
Суженной могла стать, точь-в-точь,
и в могилу вместо тебя лечь.
А потом уходил, распуская по ниткам путь,
Ты уходил, оставляя в золе каждую нашу пядь.
Вишневый сад выгорел до корней, пусть...
И нам больше нечего возвращать...