Последствия чтения на ночь

История, которую я записала по сюжету сна, который приснился мне в ночь с 27 на 28 февраля. Любые совпадения случайны. Это просто сон.

Я проснулась в каком-то бункере. Серые стены, на одной из которых висит сура из Корана. Я попыталась напрячь память и вспомнить, как я здесь оказалась…

Всё началось с того, что мы с мамой пошли на Крестный ход. Он был необычен тем, что накладывали благословение сразу трое священников. Я как обычно, вопреки маминому желанию засунуть меня в футляр из баллахонистого платья, закрывающего всё и вся, надела лёгкий сарафан в цветочек, расшитый розовыми и голубыми цветами. Сарафан, естественно был без рукавов, и мои оголённые плечи очень выделялись из толпы, как и отсутствие креста на шее, чему мама очень сильно огорчилась.

Когда мы выходили из дома, она мне сказала:

- Пожалуйста, сегодня не летай. Это невежливо.

Я так и не поняла, почему летать – это невежливо. Почему я должна скрывать свои способности, даже если в нашей религии это не принято? Да и я уже не маленькая девочка, и могу летать, когда мне этого хочется. Сначала я решила не расстраивать маму, и смириться, но перед самой процессией, я не выдержала, напрягла свои мышцы, и легко оттолкнулась от земли, зацепившись за ближайшую акацию. Внизу мама разводила руки и пыталась отвлечь от меня людей, которые видели, что я сделала. Они смотрели на меня укоризненными взглядами, а я сидела на верхушке дерева и думала о ночном сне – мне приснился знак.

Знак, который приходит рано или поздно к каждому из нас. Он означает кардинальные перемены в жизни. Но в какую сторону будут эти перемены?.. Об этом знает только время.

Тем временем, очередь из людей потихоньку поредела, и я решила закончить начатое – получить благословение от этих бородатых, расшитых золотом, священников. Ради матери и моего будущего. Я оттолкнулась от гостеприимного дерева и приземлилась прямо перед священником, который уже собирался нанести благословение на какую-то бабушку в сером платке.

Священник был обескуражен моим наглым поведением, поэтому он не произнёс ни слова, а рука так и застыла в воздухе с кисточкой, пропитанной святым маслом.

Он сначала посмотрел на мои плечи, потом на мою грудь – отсутствие креста ввело его в ещё больший ступор, и я решила вытащить его из транса, а то это выглядело как-то странно.

- Да, у меня нет креста, благословите уже меня и я пойду. – Я подняла чёлку и выжидающе на него посмотрела.

Старец нахмурился, быстро нарисовал мне на лбу масляный крест и отправил дальше. Следующий батюшка положил мне на голову руки и что-то пробормотал, а последний – предложил мне вытащить из колоды одну карту. Я вытащила карту с изображением кинжала. Судя по выражению лица священника, это очень дурное предзнаменование. Но я всё равно надеюсь, что перемены, связанные с сегодняшним сном, будут только хорошие.

Поклонившись Богу, мы с мамой решили прогуляться по улице. Я как обычно, прыгала по деревьям, любуясь этим прекрасным городом…

Так, а дальше я не помню. Я всё ещё сижу в бункере с серыми стенами.… Так, стоп. Внизу, на полу стоит фотография мужчины. Мне почему-то кажется, что я с ним знакома. Как я с ним познакомилась? Лицо очень напоминает Султана, а может это и есть Султан. Да, человек, который любит и умеет причинять боль.

Что я про него помню?

Через какое-то время после явления мне Знака во сне, я перестала летать. Не потому, что не хотела – для того, чтобы всё прошло правильно, я должна была прикрыть свои способности, к тому же, я была одной из немногих, обладающей возможностью полёта. Я была уверена в том, что у меня всё получится, и всё будет хорошо. Я улыбалась каждому, проходящему мимо, человеку, и как раз в один из дней меня встретил Султан.

Уже не вспомню, как это было, и что это было, но он влюбился в меня сразу, как увидел. Султана звали Ибрагим, и он был чудовищно богатым человеком. Я вспоминала тогда свои посиделки с подругой, обладающей способностью воскрешать, и как она мне хвасталась, что за ней ухаживает очень богатый человек, я, как истинная подруга, поддерживала её, но втайне мечтала, чтобы и мне так повезло. Да, у богатых людей обычно всё очень строго – возможно, мне придётся даже носить ненавистные мной длинные юбки и покрывать голову и лицо. Но зато я смогу, как она, позволить себе многое, и не трястись над каждой копейкой, как моя бедная мать.

И вот, Султан начал за мной ухаживать. Долго ли это длилось – я не помню, но за это время мы общими усилиями сделали вечно обваливающуюся крышу, залатали трещины в доме, и купили новую мебель. Затем – о, чудо – Ибрагим предложил мне выйти за него замуж.

Тогда я не думала о том предсказании, что выдала мне карта с кинжалом. Я вся была в заботах, ослеплённая богатством и открывшимися возможностями. Мой будущий муж вёл себя со мной очень нежно и ласково, и мне казалось, что впервые за столетие, карта соврала – ведь у нас всё так с ним идеально! Когда подготовка к свадьбе была завершена, я за день до торжества забеременела. И отпросилась погулять с подругой в последний раз, так как Ибрагим хотел увезти меня с собой в свою страну, где всегда лето, и кругом кокосовые пальмы.

Я летела к подруге на крыльях ветра, с радостными новостями. Мы очень долго не виделись, и возможно, не увидимся теперь. Моя подруга имела очень необычное имя – Анаиса. Её рыжие волосы были заплетены в причудливый лабиринт из косичек, длинная песцовая шуба прикрывала стройные ноги в кожаных брюках. Зелёные глаза, подведённые чёрным и серебристым, смотрели и смеялись.

Мы просто веселились. Сначала мы пошли в кафе, потом в караоке, потом нашли ещё какую-то компанию старых знакомых и погуляли с ними. Мы решили оторваться, как следует, и обе не обращали внимания на тревожно растущее число пропущенных вызовов от женихов.

Очнулась я дней через пять, посмотрела на календарь – о Боже! Сегодня должна быть моя свадьба! Я по-быстрому растолкала подругу, мирно спящую в углу, оплатила с кредитки Ибрагима стоимость гостиничного номера, со скоростью молнии привели себя в порядок и побежали ко мне домой, за платьем.

Спустя несколько часов я уже стояла в великолепно оформленном цветами, зале, перед алтарём, в сногсшибательном длинном свадебном платье, и видела перед собой только Султана. Только его черные глаза, с искоркой лукавства и какой-то странной злости. Я на это не обратила внимание, сочла за то, что он просто обиделся, за то что я не брала трубку во время прогулок с подругой.

После церемонии ко мне подошла мама и подозрительно сообщила:

- Не нравится мне этот твой Султан. Да, он богат, как никто, наверное, на этой планете. Да, мы ему многим обязаны. Но помни, дочка – карты никогда не врут. Кинжал рано или поздно появится…

Но я не придала значения её словам. Даже, когда Анаиса сказала мне то же самое, я только посмеялась и сказала об этом Ибрагиму – мол, в меня не верят. В тот же момент он отдал приказ каким-то людям, и они вышли. Но я не обращала на это внимания. Он для меня стал всем – и мамой, и отцом, и старшим братом, и мужем, и хозяином. Я просто влюбилась в него без памяти. Всю беременность он ухаживал за мной, а я постепенно растворялась в его чёрных глазах…

Где моя дочь сейчас – я не знаю. В этом сером помещении больше нет никаких фотографий. Я попробовала подняться с кровати, но видимо, мои ноги повреждены – мне больно вставать. От отчаяния я снова начала вспоминать своё недавнее прошлое.… Да, карта начинала свои коварные действия. А упорно их не замечала.

Как только у меня родилась дочь, Султан отнял её у меня. Мол, у них так принято, до венчания мать не должна контактировать с дочерью. Я беспрекословно ему подчинилась, желая полностью погрузиться в новую для меня культуру. Меня посадили за стол, читать религиозные книги и я целыми днями только этим и занималась, пытаясь забить свой мозг информацией, не думая о дочери. Но у меня не выходило – получалось так, что я читала книгу и не получала никакой информации, постоянно думала только о том, где там моя дочь, что с ней, почему у них такие странные обычаи? Но сделать ничего не могла, и мучилась днями, неделями, месяцами, в ожидании венчания.

Через небольшое количество времени в комнату, где я занималась чтением книг, вошёл мой муж и его друг Мирз. Мирз был свидетелем на нашей свадьбе, и он очень хорошо относился ко мне – помогал во времена моего мучения книгами, приносил фотоснимки моей дочери, чтобы я хоть так могла на неё смотреть. То, что они оба зашли ко мне в комнату, означало только одно – полгода моего мучения закончились, и я скоро увижу дочь.

Я до сих пор не могу поверить, что это всё произошло – тогда всё ещё казалось объяснимым, нормальным, я всему, что делал со мной Султан, находила оправдание. Но правду говорила карта – и моя наивность сыграла со мной злую шутку.

Через какое-то время Ибрагим уехал с моей дочерью на обряд посвящения в их веру. Я должна была поехать туда же, к ним, но позже – Ибрагим сказал, что заказал мне карету, и я должна поехать именно на ней. Несколько часов томительного ожидания прошли не зря – Мирз остался в доме и мы с ним очень душевно поговорили. Когда карета приехала, он зашёл внутрь, вышел с печальным выражением лица, сказал мне: - «Жди здесь», убежал куда-то и вернулся с рулоном толстого поролона. Уже тогда в мою душу закрались подозрения – когда я зашла в карету, весь салон был обит этим самым поролоном, а Мирз изъявил желание ехать со мной в качестве охранника. Он был страшно бледным, и показал мне, на мои удивлённые взгляды, какие стенки были у кареты – все было в гвоздях, как будто с другой стороны кто-то старательно их забивал, не желая оставить живого места для тех, кто будет в ней ехать.

Я вспомнила слова мужа о том, что он заказал карету «специально для меня». Подозрения только начинали сеяться в моей душе. Пока мы ехали к месту венчания, Мирз мне рассказал шёпотом и на ушко, страшный факт из жизни Султана. Шёпотом – потому что нас могли услышать.

Оказалось, мой муж не так прост, и не является тем, за кого себя выдаёт. Он уже много лет проделывает один и тот же трюк – соблазняет девушку из небогатой семьи, оплодотворяет, затем – на этом моменте мои волосы встали дыбом – оплодотворяет и забирает ребёнка. Затем он убивает ставшую ему не нужной, девушку. Мирз был далеко в это время и не знал, что у его друга на самом деле чётко спланированные убийства, а не просто частный приют для брошенных детей. Мирз мне поведал ещё один факт – Султан очень силён и изощрён в убийствах. Он может знать всё, что мы сейчас говорим, а может лишь только догадываться. Но мне он хочет помочь, так как он имеет хоть какое-то влияние на Султана.

Я решила смириться – будь что будет, но жить мне хотелось. Хотелось увидеть ещё раз свою девочку. Я даже не знаю её имени, а мне так хотелось назвать её Ангелиной.… Если нам ещё суждено увидеться.

Мирз мне передал серые лохмотья и наказал надеть их вместо нарядного платья, смыть макияж, выйти раньше и смешаться с толпой. Сам он быстро смастерил из оставшегося поролона куклу, похожую на меня, замотал её в платье, лицо накрыл капюшоном так, что не было видно, кукла это или просто спящая девушка.

Сам момент венчания я уже не помню. Помню только то, что Мирз вынес куклу на руках и положил на сцену, на которой стоял мой до недавнего времени, любимый муж с моей дочкой. Я еле сдерживалась тогда, чтобы не закричать, не выбежать и не схватить её. Мне до безумия сильно хотелось прижать её к себе, она такая стала большая…

Потом Мирз велел мне закрыть лицо паранджой, чтобы меня никто не узнал, и повёл к себе домой. На вопрос Султана о том, кто это с ним, он ответил, что это его новая рабыня. Я сначала думала, что мы пойдём в карету, но это бы нас выдало – мой новый друг повёл меня к своей машине и на ней мы приехали в тот район города, откуда всё и началось – там я родилась.

Я упросила Мирза зайти ко мне домой и проведать мать – я так давно её не видела. К тому же, меня в этих лохмотьях в этом районе было сложно узнать, я попросту сливалась с серыми стенами домов и толпой, носивших абсолютно такие же одеяния. Выделялся из всего этого только Мирз и его машина, но люди не замечали, или делали вид. Я пробежала пару метров и потянула ручку ворот на себя – какой знакомый скрип! Странно, но дом был пуст. Дверь была открыта, и по-видимому, давно. Дрожа от страха, я закричала – «Мама!» - но ответа не последовало. Тишина, скрип двери и шелест занавесок.

Откуда-то слева мой нос уловил странный запах, похожий на запах трупа. Без задней мысли я направилась по его направлению. К моему удивлению, запах шёл из моей бывшей комнаты. Переступив порог, я ужаснулась – на моей кровати лежало высохшее уже тело моей матери. Рядом – записка.

Меня тут же помутило, и я упала. Больше ничего я не помню.

Я очнулась в этом сером бункере. Я так понимаю, это или тайная резиденция Султана, или дом Мирза. У меня чудовищно болят ноги, но надо что-то делать. С этими мыслями я постучала в стену.

За дверью послышались шаги, и вошёл Мирз. Он мне сказал, что я какое-то время находилась в коме, и это место – что-то вроде санатория, куда часто раньше ездил отдыхать Султан. При одном упоминании моего мужа, я вся содрогнулась, но Мирз меня успокоил тем, что санаторий заброшен, и Ибрагим не посещал его более пяти лет.

На мой вопрос, почему у меня так болят ноги, Мирз ответил, что видимо, это какая-то болезнь, возможно, появившаяся на почве постоянного стресса. Значит, пока не найдётся врач, придётся терпеть.

Он положил на кровать красивое белое одеяние с капюшоном, сказав, чтобы я в него облачилась и как можно быстрее, поднялась наверх, на завтрак. Что я и сделала, хоть по ступенькам было невероятно трудно подниматься, особенно, когда каждый шаг причиняет тебе невероятную боль. Боль от того, что у меня больше нет матери, боль от того, что моя дочь осталась у моего мужа, который хочет меня убить, прямо разрывала меня на куски. Хотелось кататься по полу и выть, орать, на чем свет стоит, проклинать Султана. Но я держалась, как могла.

Когда я пришла на кухню и плюхнулась с облегчением на стул, Мирз подал мне тарелку с оладьями и стакан кефира. Я с жадностью накинулась на еду, после чего он меня позвал в свою лабораторию.

Оказалось, пока я спала, он исследовал причину смерти моей матери.

Время её гибели совпало с днём нашей свадьбы. Значит, это был тот самый день, когда я посмеялась над её предупреждениями вместе с Ибрагимом, мол, в меня не верят, в тебе сомневаются. Да, помню! Он тогда отдал приказ двум вооружённым охранникам, которые у него дома стояли чуть ли не на каждом шагу…

Всё сходится. От горя и возросшей ненависти я заорала что есть мочи, забив кулаками по стене. Тело ломило, Мирз подбежав, зажал мне рот рукой, приставив палец к губам, но было поздно. Сначала дверь в лабораторию просто содрогнулась, потом просто с громким звуком слетела с петель и упала на пол. За дверью, ехидно улыбаясь, стоял Султан и двое в тёмных комбинезонах.

Последнее, что я помню – как Мирз заслонил меня собой, прижав таким образом меня к полу. Он меня поцеловал в губы и прошептал «Я люблю тебя», прежде чем прогремел мощный взрыв. В следующее мгновение я взлетела. Но не так, как я летала раньше, а именно, воспарила над происходящим.

А происходило многое – реагенты и реактивы Мирза, соединившись с огнём и друг с другом, взрывались один за другим. У Султана сначала загорелась одежда, потом и весь он был охвачен огнём, который не могли потушить эти двое в латексных комбинезонах. В конце концов, они все превратились в пепел.

И моё с Мирзом тело.

И санаторий.

Я возносилась всё выше и выше, и вот, наконец, достигла Небесного города. Он существует, этот город, если в него верить. Вот и моя улица.… Из моего дома доносится запах жареного мяса. Мама, наверное, готовит.

Ко мне с радостными криками бежит Анаиса. Нам тут лет по тринадцать. Мы счастливы.

Дома на улице все яркие и красивые. Везде где только можно, играют дети. На мне снова весёлый сарафан в цветочек. Эх, полетать бы!

Я оттолкнулась от облачной земли и полетела, цепляясь за ветки акации.