О Ней знали все, кроме него...

О "Ней" знали все, кроме него…

О царе, Николае - Втором, который «проспал» Россию, и "проглядел"
Февральскую революцию.

Первая часть.

Его нельзя было назвать -
Последнего царя России -
Слабым правителем тогда,
Он просто обладал пороком.

Для него и России всей,
Это  простая неспособность,
Вовремя беду разглядеть,
Смертельную даже опасность.

1894 год (ст. ст.) 20 октября
В 26 лет он сел на трон,
При переписи населенья,
В анкетной же графе его,
Где «род занятий», он напишет:

«Хозяин Земли Русской»

Осознавал всё ж Николай (2),
Ответственность за ту Россию.
И как Великий  князь тогда,
Николай Николаевич там думал:

Искренне тогда полагал:
«Что царь на Руси представляет -
Это не человек, не Бог,
А нечто среднее меж ними».

Работу свою выполнял,
Царь – Николай(2) вполне усердно,
Правда, на ней он «не горел»,
Ибо душою был с семьёю.

Со всеми своими детьми,
С любимою женой в то время.
Александрой Фёдоровной,
Которую называл – «Аликс».

Желание, лишь быть в семье,
Замкнуться в этих всех проблемах,
Его начало отстранять,
От тех проблем внешнего мира.

Родственники его там все,
Романовы, уж перестали,
Слушаться его, как главу,
Большого этого семейства.

Фактически, мог опереться царь,
На узкий слой, преданных лично,
На бюрократов там своих,
Что его тогда окружали.

Интеллигенция уже,
С буржуазией там стремились,
К конституционной уж там,
Монархии. Чтоб тоже править.

А пролетариат тогда,
Социализмом увлекался.
А большинство России той,
Крестьяне – царя всё ж почитали.

(Крестьяне составляли - 85% от населения России)

Но в тоже время все они.
Там ждали полного решенья:
Вопроса главного для них-
Земельного. Что им так нужен.

Влияние там на царя,
Распутина, там через Аликс,
Сильно преувеличено,
Он косвенно царя касался.

В глазах царя, Распутин тот,
Олицетворял там Россию,
Да, настоящую тогда,
Крестьянскую, какой была та.

Художества ж «старца» того,
Преподносились там - «как нужно»,
Той оппозицией, в печать,
Царский авторитет снижая.

1915 год. Лето.
Было Великое тогда,
Там отступление на фронте.
И царь снимает там с поста,
«Верховного» - своего дядю.

(Николай Николаевич Младший, дядя царя - был Верховным
 Главнокомандующим русской армии)

Главнокомандующим стал,
Верховным – сам, там император.
Реально ж там руководил,
Начальник штаба – Алексеев.

(Начальник штаба  Ставки – Михаил Алексеев).

И приходилось  впредь царю,
Курсировать меж городами –
Там Петроградом, и уже,
И Могилёвым к тому  ж также.

Две партии  главных тогда ж,
«Кадеты» там, и «октябристы»,
Объединились там уже,
Все в «Прогрессивный блок». Идейно.

И выступали те за то:
Чтобы правительство создали,
 Из думского там большинства,
А не креатур  Николая (2).

Но, Николай, на то – не шёл.
Гучков же – лидер «октябристов»,
Зондировал почву уже,
К военному перевороту.

Планировали они там,
Блокировать уж царский поезд,
Из Петрограда в Могилёв,
Курсировал тогда, который.

И вынудить там подписать,
То отречение от власти,
(Потом осуществят сей план,
Правда, при Революции народной).

Вторая часть.

Реакция  общества там,
Когда Распутина убили,
Всё ж больше впечатлит царя,
Чем там само уже убийство.

То преступленье совершат,
Люди, которые считались,
Твёрдыми монархистами.
Великий князь, князья другие:

(Великий князь Дмитрий Павлович, князь Феликс Юсупов,
и ярый черносотенец Пуришкевич)

И царь назначил им тогда,
Учитывая их мотивы,
И резонанс, что будет там,
Их –  символически накажет.

Что подтверждало правоту,
Критиковал, кто, того «старца»,
Деятелей там всех тогда,
Того  «Прогрессивного блока» .

Главным оргвыводом стало тогда -
Создать правительство «бесцветных»,
Но, преданных  вполне, царю,
Там с окруженья – бюрократов.

(Возглавлял князь Николай Голицын. Из всех самый яркий – бывший
Член «Прогрессивного блока» - Ал. Протопопов).

Министра Внутренних дел – пост,
Он  там, путём каким – то,  занял.
И обратившийся там, вдруг,
В пламенного же, монархиста.

Время потом покажет там,
Судя по всем уже событьям,
«Казачок» оказался тот,
Там - «засланным». Он, им,покажет!

Выяснится уже потом,
К убийству «старца» приложились,
Британские спецслужбы там,
Инициировали  это.

Однако, царь ещё ж тогда,
Пребывал там, в мире иллюзий,
Там в отношении  своих,
Союзников.  Им, доверяя.

Он полагал, что уж кто – кто,
Заинтересован был точно,
Чтоб сохранить стабильность всё ж,
В России, в данный тот период.

На самом деле уже там,
Была понятна неизбежность,
Там поражения уже,
Германии. Что, очевидно.

Делиться же, с грядущей уж,
Добычей той, с самой Россией,
Там не хотелось никому,
Англия с Францией – тем боле.

И их послы «крутят роман»,
Там уже с «Прогрессивным блоком».
Переманили эти там,
Глав силовых ведомств России.

1916 год. Ноябрь.
Градоначальником там был,
В том Петрограде, Балк, который,
Задачей главной там считал,
«Санитарию» лишь улучшить.

(Александр Балк – желал улучшить санитарное
Состояние столицы).

Сергей Хабалов тогда был,
Начальником там гарнизона.
Бесцветным генералом был,
Опыт боевой, очень малый.

(Участвовал в Русско – турецкой войне 1877-78 года)

При этом, офицеров там,
В том гарнизоне – не хватало,
А в батальонах запасных,
Призывники – крестьяне были.

По 10 тысяч человек,
В полках всего людей – то было,
Отличная была среда,
Революционной «агитки».

Правда, начальник Глобачёв,
Охранного там отделенья,
Протопопова  закидал,
Тревожными докладами там.

!917 год
Так, 5 – го уж февраля,
Предупреждал он, о возможных,
Голодных бунтах в городе,
Продуктов уже не хватало.

А уж 7 – го февраля,
Уж о намерении, также,
Меньшевиков, большевиков-
Там демонстрации устроить.

Те приурочат  там их все,
К началу сессии, что будет,
Думы. Намеченной тогда,
Уж на «14 – ое» число там. 

9 февраля.
«Охранка» нанесла тогда,
Там учреждающий удар свой,
Арестовав членов там всех,
«Рабочей группы» - «ВПК», там.

(«ВПК»:  военно – промышленный комитет, легальный орган,
Который в открытую занимался подготовкой забастовок).

Начало сессии всё ж той,
Думы. Прошло почти  спокойно.
Рабочих и студентов там,
Полиция разгонит быстро.

А Николай (2) же в этот день,
Там лично в Петроград приедет.
Где ознакомится уже,
С представленным там ему планом.

(Балк  и Хабалов представят план «Третье положение», где
Расписывались  совместные действия армии и полиции в кризисной ситуации).

Да, на бумаге это всё,
Выглядело тогда прекрасно.
И успокоенный монарх,
В своей семье провёл неделю.

(В Царскосельском Александровском дворце).

Жена страдала там тогда,
От болей в ногах, что там были.
Её часто возили  уж,
В кресле – каталке от б»ессилья».

А дети подхватили там,
Сезонную болезнь  в то время.
Для маленького Алексея там,
Любая там болезнь – опасна.

И царя – угнетало, то,
Но как монарх, он был обязан,
И как, командующий там,
Делами страны заниматься.

Считал, обязанным себя,
Всеми делами заниматься.
По графику же своему,
Он, в Могилёв должен был ехать.

А ведь, остался б он ещё,
В столице со своей семьёю –
И власть в решающий момент,
Обезглавленной б – не осталась.

Третья часть.

22 - го  ноября,
В Могилёв уезжает поезд,
Царский. А Николай (2) тогда.
Указ оставил в всякий случай.

Голицыну «Указ» тот даст,
«О  роспуске, уже, той Думы».
Он «Указ» этот подписал,
Правда, тогда с открытой датой?!

А через сутки началась:
Там, Революция, по сути.
А в царском дневнике она,
Не отразилась там на деле?

«Проснулся в Смоленске в 9, 5 час. Было холодно, ясно и ветрено.
Читал всё свободное  время французскую книгу о завоевании
Галлии Юлием Цезарем. Приехал в Могилёв в 3 час. Был встречен
Ген. Алексеевым и штабом. Провёл час времени с ним. Пусто
Показалось в доме без Алексея (сына). Обедал со всеми иностранцами
 и нашими. Вечером писал и пил общий чай».

23 и 24 февраля.
Уж сотрясало Петроград,
От уличных манифестаций.
По телеграфу сообщат,
То, Николаю(2). Что, он делал?

Но его мысли в тот момент,
Поглощены болезнью были,
У Ольги, Алексея там,
«38*» - температура.

Из дневника его опять: « В 10,5 пошёл к докладу, который
Окончился в 12 час. Перед завтраком принесли мне от
Имени  бельгийского короля военный крест. Погода была неприятная –
Метель. Погулял недолго в садике. Читал и писал.  Вчера Ольга
 и Алексей заболели корью, а сегодня Татьяна последовала их примеру».

25 февраля 1917 года
Да - Революция ещё ж,
Не удостоилась вниманью,
Чтобы попасть в дневник царя,
Как будто, до неё нет дела:

2Встал поздно. Доклад продолжался полтора часа.
 В 2,5 заехал в монастырь и приложился к иконе Божией матери.
Сделал прогулку по шоссе на Оршу. В 6 час. пошёл ко всенощной.
Весь вечер занимался».

А в Петрограде в этот день,
На улицах уж появились,
Убитые первые там,
В городе всюду уж стреляли.

А царь прикладывался там,
К иконе – и вовсю молился:
За выздоровленье детей,
А не за тех, кого убили.

А вечером он там послал,
Хабалову всё ж телеграмму,
Приказ ему свой отдавал,
Чтоб прекратил тот беспорядки:

«Повелеваю завтра же прекратить в столице беспорядки,
Недопустимые в тяжёлое время войны с Германией
И Австрией. Николай»

Хабалова, как вспоминал -
От этой царской телеграммы –
«Как обухом по голове»,
Ударило, как прочитал ту.

Приказано было войскам:
Небольшие группы восставших,
Рассеять кавалерией,
А по большим – стрелять позволил.

Большие массы людей -  «Разгонять огнём по уставу»

26 - го февраля,
Убитых счёт, шёл на десятки…
А в царском дневнике ж опять,
Гладь и спокойствие гласили:

«В 10час. пошёл к обедне. Доклад кончился вовремя.
Завтракало много народа и все наличные иностранцы.
Написал Аликс и поехал по Бобруйскому шоссе к часовне,
Где погулял. Погода была ясная и морозная. После чая читал
И принял сенатора Трегубова до обеда. Вечером поиграл в домино».

В ночь на 27 февраля. Петроград.
Та ночь стала там переломной.
На сторону манифестантов там,
Сначала перейдут солдаты,
Из батальона. Запасной.

(Учебная команда запасного батальона Волынского полка).

Четвёртая часть.

Затем уже другие части,
Из гарнизонных войск уже.
«Указ» о роспуске той Думы,
Проигнорирован там был.

Под председательством Родзянко,
«Временный комитет»  создаст.
Там, Государственной, вновь, Думы,
Восстановить порядок чтоб.

Фактически, себе присвоит,
Он полномочия уже,
Законного, в стране, монарха,
На улицах же - шли бои.

Командующий округом,
В Адмиралтействе же собрал,
2 тысячи штыков и сабель,
В бездействии ж те простоят.

До вечера те  простояли,
В  4 - же часа утра,
Ворвались революционеры,
Хабалова пройдёт арест.

А также Балка арестуют,
Военного министра там,
Беляева. И генералов,
Что были также под рукой.

С «силовиками» там покончат,
Последняя исчезнет там,
Сила, способная в то время,
Повернуть ход событий, вновь.

Совет министров. Председатель,
Голицын, подал уже там,
Прошение уж об отставке,
В Ставке свои уже «дела».

Генерал Алексеев просит -
Ставку не покидать - царя.
Николай вроде б согласился.
Как тот ушёл. Машину взял.
Велел царь срочно там готовить,
К отбытию их поезда.
Одновременно он прикажет,
Полки отправить в Петроград.

( По четыре полка с Северного, Западного и Юго – Западного
Фронтов под командованием генерала Николая Иванова.
Из царского дневника за 27 февраля: «В Петрограде начались беспорядки
 несколько дней тому назад; к прискорбию, в них стали принимать
участия и войска.  Отвратительное чувство быть так далеко
 и получать отрывочные нехорошие известия! Был недолго
 у доклада. Днём сделал прогулку на Оршу. Погода стояла солнечная.
После обеда решил ехать в Царское Село поскорее и в час ночи
 перебрался в поезд»
 
В «Село Царское» собирался.
Лишь беспокоясь о семье.
Вот, запись за «28 – ое»,
Опять же в царском дневнике:

«лёг спать в 3 ч. т. к. долго говорил с Н. Н. Ивановым,
Которого посылаю в Петроград с войсками водворить порядок.
Спал до 10 час. Ушли из Могилёва в 5 час. утра. Полгода
Была морозная, солнечная. Днём проехали Вязьму, Ржев, а Лихославль – в 9 час.»

А Петроград был под контролем,
Восставших. С войском Иванов,
Там заблокированным будет,
Железнодорожной службой уж.

Поезду ж царскому – дорогу,
Те, тоже перекроют там.
Пришлось царю там отправляться,
В штаб Северного фронта, в Псков.

К Рузскому, генералу, прибыл,
И царь в отчаянии был.
Усугублявшееся страхом,
Там за судьбу своей семьи.

Запись в его дневнике за 1 марта: «Ночью повернули
В М. Вишеры назад, т. к. Любань и Тосно оказались
Занятыми восставшими. Поехали на Валдай, Дно и Псков,
Где остановился на ночь. Видел Рузского… Гатчина и Луга
Тоже  оказались занятыми. Стыд и позор! Доехать до Царского
Не удалось. А мысли и чувства всё время там! Как бедной Аликс
Должно быть тягостно одной переживать все эти события!
 Помоги нам Господь!»

В Пскове получит телеграмму,
От Алексеева уже.
Советовал тогда поставить,
Главой правительства… Кого?

Лицо, которому поверит,
Россия. Поручить тому –
Образовать уже там нужный,
Вновь «министерский кабинет».

Рузский давил там в том же духе,
Впредь Николай во власти был,
Его уже. Ведь его поезд,
Загнан в тупик, в станции Дно.

Так что, там - даже обратиться,
 К войскам там напрямую уж,
Возможности у Николая (2),
Не было вовсе, ни какой.

2 марта.
На следующий день, лишь только,
В том дневнике, царь написал,
Там о политике впервые,
Только о ней там, наконец:

Утром пришёл Рузский и прочёл свой длиннейший разговор по аппарату
С Родзянко. По его словам положение в Петрограде таково, что теперь
Министерство из Думы будто бессильно что либо сделать, т. к. с ним борется
Социал – демократическая  партия в лице рабочего комитета. Нужно моё отречение.
Рузский передал  этот разговор в Ставку, а Алексеев – всем главнокомандующим.
Пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии – нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Из Ставки прислали проект манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с которыми
Я переговорил и передал им подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжёлым чувством пережитого. Кругом измена, трусость и обман!»

Да, с большим уж там опозданьем,
«Проснулся» - царь. Наш Николай (2).
А ведь обман, измена, трусость –
Не в тот день окружат. Давно.

Да, проявил он мягкотелость,
Вовремя там не разглядел,
Смертельную уже опасность:
Потерять – власть. И – жизнь свою.
----------------------
Историки до сих пор спорят:
«Партнёры были не причём?
«Рука» их там – не помогала,
В событиях, что были там?»

(С 19 января по 8 февраля 1917 года в Петрограде прошла военная конференция союзников с обсуждением планов на будущую компанию.
Англичане и французы согласились наступать первыми, а русские должны были
Подключиться в мае, чтоб оттянуть на себя часть германский дивизий.
На самом деле ж Алексеев собирался повторить «Брусиловский прорыв»
Чтобы добить Австро – Венгрии и захватом Стамбула. Союзники делали вид,
Что этих скрытых планов не видят…»

Ведь, в тайне они уже знали,
Что в 1917 - ом году,
Россия наступать не будет,
Не до того уж будет ей.