Тыквенная каша дяди Фили

       Дядя Филя-полное имя Филипп Антонович , тётя Нюся,полного имени так и не узнала,просто  тётя Нюся,моя подруга закадычная Любашка,брат её Вася и сестра Веруська были нашими соседями. В глубоком нашем  детстве с ними жила бабуся,чья-то мама. В огромной комнате  стояли стол,соответствующий большой семье,два сундука. На одном из них спала бабуся, другой стоял у стола ,далее кровать родителей и в углу за шкафами кровати для Васи и Любы,над их головами висела на крюке люлька для маленькой ещё Веруськи.Когда родителей не было дома ,Люба вытаскивала Веру,Вася стоял "на шухере", а Любаня забиралась в люльку и качалась в ней. Далее к выходу была печь,у которой "колготилась"(по словам Любы) тётя Нюся,варила еду для всей  оравы и для тех, кто заходил в гости. Конечно, это была я в обязательном порядке,еда соседей была намного вкуснее домашней. Мама не понимала ,почему я обитала постоянно у Любаши и кормилась у них. Она меня называла "колобихина корова". Но я почему-то была равнодушна к любым обзываниям, а родители Любы никого не прогоняли и всех приглашали к столу,когда кушали. Вообще, они все были какой-то "молчаливой породы",никогда не ругали детей,над дверью ,на косяке лежал длинный ивовый прут для острастки. Дети его побаивались,но я ни разу не видела,чтобы его "пускали в ход".В прошлом дядя Филя был чекистом,бандиты переломали рёбра,всего израненного его назначили начальником паспортного стола Фрунзенского района Алма- Аты.Тётя Нюся никогда не работала,была домохозяйкой,женщина с кротким нравом ,но с внешностью и взглядом казачки. Детвора побаивалась её,хотя на то не было причины.
        Я часто оставалась ночевать у Любашки. Потом они переехали к Выставке в двухкомнатную маленькую квартирку . Мой отец построил добротный особняк на окраине Алма-Аты,но я всё также пропадала у Любашки ."Колобихина корова"так и осталась при мне, а дядя Филя ,открывая мне дверь всегда говорил одну фразу: "Мы думали свеже, а они всё те же." Став постарше ,я понимала,как непросто жила всегда семья подруги. Родители стали пенсионерами,на пенсию жили и растили детей. Готовил кушать дядя Филя, тётю Нюсю парализовало. Но все в доме относились к ней уважительно,дядя Филя ласково, любовно.Мы,дети двора,ставшие взрослыми,посещали её в "милицейской" больнице. Она нам улыбалась искривлённым ртом и радовалась несвязной речью на удивление больных и медработников.
     За продуктами на рынок бегала Люба,иногда прихватывала меня.Я удивлялась ,как по-взрослому торговалась Люба,покупая чаще чуть подпорченные овощи и фрукты ("всё в ход пойдёт"),а отец из всего этого делал "конфетку".Варил варенье,в ход шли и арбузные корки,горные ягоды,горный ревень.Дядя Филя за ними ходил в горы. Но вкуснее всего варил пельмени из вымени.Мясную обрезь рубил топориком мелко на манты. Пряники ржаные к чаю были на праздник,Любаша тайком мне показала. Без разрешения лакомство не трогали. Я не считала,что семья жила бедненько,хотя это было так,потому что любая еда для меня была вкусной. Как-то попыталась своим родителям приготовить пельмени из вымени,но они не поняли моего восторга: сама доедала.
    К тому времени мы с Любашей поступили учиться,вместе бегали на танцы, а ночевать я оставалась у неё. Шептались до глубокой ночи,делились впечатлениями.Раненько я убегала домой. Родители не ругались,потому что опасно поздно возвращаться одной на ещё необжитую окраину.
     В один из таких вечеров семья села ужинать.На столе в тарелках была каша из тыквы. Это единственное ,что я терпеть не могла.Я отрыто и брезгливо поморщилась и отодвинула тарелку,на что Люба моментально "вспыхнула"и сказала мне сурово: "Не нравится-не ешь и не корчи тут рожу".Это была наша первая конкретная ссора. Я сильно обиделась и вышла. Дело было к ночи,а ночи южные очень тёмные. Уселась на лавку у подъезда  и ,поглядывая вверх (четвёртый этаж),ждала, что меня позовут в дом. Обычно мы спали на балконе. Но никто даже не выглянул и не позвал меня обратно.В квартире погас свет. Идти домой было страшно,да и я ещё была "на взводе",решила обижаться дальше. Девушка я  всегда была отчаянная,поэтому взобралась по лестнице на чердак дома. Там ворковали голуби. Умастившись на какой-то лежанке,решила поспать до утра. Когда стало светать, увидела,что кто-то лежит рядом. Подскочила и стала спускаться по лестнице,а  за мной "спускались " кирзовые сапоги .
     Стремглав вылетела на пустынную улицу и помчалась домой,что было не близко. Вдруг за мной побежал мужчина. Протягивая 25 рублей стал кричать :"Ну дай,что тебе жалко!" Он правильно подумал: порядочная девушка в это раннее время не ходит по улицам. Я прибавила скорость и минут через пятнадцать была около дома. Пуще всего боялась стучать,чтобы открыли ворота наши дубовые,огромные на задвижке и как объяснить моё возвращение с рассветом домой. Предстоял честный разговор, и я его прокручивала,пока бежала. Папа был бы точно на стороне Любы: "Нечего выпендриваться". Но на удивление ворота были открыты, и я незаметно прошла в дом и улеглась в кровать. Утром в комнату вошла мама,удивилась, а я всё-таки соврала,что вернулась поздно вечером.
      С Любашкой мы быстро помирились,и я понимала,что была виновата. Но на всю жизнь запомнила "тыквенный урок". Не нравится-откажись вежливо,что не голодна,даже если это твои закадычные друзья, "не корчи рожу".