Что их так мучает всю дорогу?

Грань: Мир отвергнутого Сына
Все молчат. Поскольку Он смолчал на крик ЕГО: "За что?"
Две тысчи лет на так и эдак: режется картина
Но каждый раз её пронзает СЛОВО. Так это было Слово! О-о!

Не могут успокоиться принявшие Завет
 (За-вет... за-веч? за-вежд?)
Как там с Отцом... Теперь мы - настоящие?
Иль к праху прах - и весть его с концом.

Я стою - смотрю на них.
Любуюсь я. Как долго будут камни класть ко Храмовой Горе.
Как долго будут выдирать из душ коренья, почки - в таинстве
Чтоб их признал в конце концов Отец.


По мотивам откровений мелкопометного дворянина (из бывших) Сергея Юрьевича Юрского (дореволюционная фамилия - Жихарев):

На самом деле не Юрский, а Жихарев — это фамилия моего отца. Фамилию эту он скрывал от меня, потому что за неё пострадал, так как был из священнического сана. Мать моя — еврейка по фамилии Романова. Вырос я в абсолютно русской среде, русской культуре, надеюсь, хорошего качества. А русская культура хорошего качества для меня всегда включает еврейскую проблему, проблему антисемитизма в России, проблему этих двух религий вообще — отцовской и сыновней, их преемственности, их противостояния, их жестокого, я бы сказал, эдипового комплекса по отношению друг к другу. Проблемы эти крайне волновали моего отца, как человека из священнической семьи, хотя сам он был неверующим. В конце 1920-х он создал театр, где они с мамой и познакомились. Темой одного из его спектаклей была проблема антисемитизма.

Чувство еврейства, своей половинчатости я испытывал на протяжении всей жизни, и только сейчас осмеливаюсь об этом говорить. Я никогда не болтал на эти темы, я от них страдал, ощущая все это лично, в связи с моей внешностью. Кстати, похож я совсем не на маму, а именно на отца.

Что нужно в себе преодолеть, чтобы это перестало быть твоей проблемой, твоим комплексом? Стать евреем и отречься от всего остального? Или отречься от еврейства, что тоже делало немало людей, и стать таким вполне благородным, но несколько акцентированным антисемитом? Как избавиться от этого? Думаю, что избавиться от этого нельзя. Это мистическая проблема. Уже позднее, читая Розанова, видя его истерическое отношение и к иудаизму, и к Ветхому Завету, и к евреям, и к России, и к Евангелию, я понимал, что все это не случайно. Читая Достоевского, я ощущал это.

Настоящее будет потом. Вот пройдёт

этот суетный, мелочный, маятный год,

и мы выйдем на волю из мучившей клети.

Вот окончится только тысячелетье…

Ну, потерпим, потрудимся,

близко уже…

В нашей несуществующей, сонной душе

Всё заснувшее всхлипнет и с криком проснётся.

Вот окончится жизнь… И тогда уж начнётся*.

* это стихотворение самого Сергея Юрьевича, написанное им в 1977 году…