Индекс Буториндо - Аэлита Послесловие

P. S. - ПОСТ СКРИПТУМ

 И… много после! А ещё больше «до»… до того как…
 Костанеду мы давно «заметили»… ну и ещё бы – его и не заметить! Карлос он… такой замечательный… весь. Особенно после купаний.
 Вот из – за них, процедур этих водных и забросил я модное и «сложное» чтиво. Сложное своей… провальностью. Вот, бывает идёшь –
 – идёшь на лыжах, по лыжне даже когда… и вдруг нога уходит, проваливается! Неприятно, досадно… и обидно! Да… даже и обидно, хотя «кто ж ему виноват!». А чего тут непонятного? После очередной достачи или озарения очредного, когда Карлосу становилось «херово», дон Хуан его в канаву забрасывал! И помогало… отпускало, значит неофита. Оно и хорошо б… так ведь, дело то какое, сам же Карлос настаивает на «перепосмотре»… или не сам? Был ли дон… и Хуан ли? - или… персонаж это, плод так сказать возбУжденного художественного воображения, тем паче, что и «пейота» полно?! Это второй вопрос… второй.
Во всех смыслах второй – мы в любом случае отвечаем не только за себя, но и детей своих… несовершеннолетних… коими образы литературные являются… и в этот мир тоже!
Так вот… картина мокнущего в арыке, а попросту - в канаве Костанеды вызывала в моей памяти «перепросмотр»… и чуть ли не уровня – «пропуск» или скорее допуск… но не будем отрываться от терминологии автора. Цитируем:
«после появлениянаэкране воспоминания о событии, которое потрясает наши основы с потрясающей отчётливостью деталей»… да, потрясает. Сразу же… вспоминается магадан, совхоз «Талая» с курортом под крылом или… или это не курорт. А совхоз «под крылом»? курорт то всесоюзного значения… был! Со всего СССР лечиться приезжали – прилетали… женщины от бесплодия. И вот нас… бригаду сенокосчиков послали с ГОКА Карамкенского на прорыв… помощ селу… от рабочих золотодобывающей отрасли.
Кого? Ну… прогульщиков и пьяниц, разумеется. Но и комсомольцами разбавили, чтоб уж не совсем… аховская бригада вышла. А в начаоьники… в руководители кардра поставили. Коммуниста и даже члена… рай или об… но кома! Бывшего… спившегося… но ещё так сказать в обойме… хоть и подмоченной.
После очередной постановки и оприходывания фляги с брагой начальника кто – то пытался найти… по бригадному вопросу какому – то… кто – то из нас, из комсомольцев… косить то хотелось – травы вокруг море… зелёнки! «Зелёнка» - это трава, которую посеяли и удобрили… и! полили – последнее важно.

- Мужики! А где бригадир… никто не видел? – бодрый голос не болеющего с утра комсомольца ответа не шашёл. Кто из стариков морду скривил, хотя казалось бы , куда уж больше?! Кто и вообще «ушёл» от ответа… хотя, опять же и куда было уж уходить – Пара палаток и поле вокруг. Грузин… Гвино, кажеться, звался… пардон – носил гордое имя… ггорного джигита, так вот, он… да, точно Гвино! – рукой махнул как – то… то ли небрежно, то ли… пренебрежительно… к спрашивающему?! Уже подойдя поближе… поконкретнее: «Гвино, ты Николая Александровича не видел?»
- Там… там лэжит… вон проволоку видышь?

- А где ж там? Там же канава?! Чё… чё ты мне… я ж тебя по человечески… спрашиваю!

- Там и лэжит… в канавэ… начальный… тьфу! Я его проволкой за рэмень подцепил.. оттащил… чтоб не воняло, понял?!

Мужик… чисто русской внешности, красавец! Лицо правильное, глаза голубые… или карие? – не помню, но выразительные! Голос… голос приятный такой, глубокий баритон… говорит, как балладу слушаешь… по радио и то так не всегда! Имя, фамилия – русские правильные, кондовые, настоящие – славянин, русак! Опять же и по партийной линии… продвинут… был и… и именно, что «и»!
Лежит Николай… свет Александрович в сточной канаве, в кювете вдоль дороги… из которого воду брали… зелёнку поливать… лежит и мокнет. Гвино подцепил его проволокой за брючной ремень и в канаву сволок… чтоб не вонял! Допился бригадир до… «до всирачки» як хохлы говорят! Обосрался коммунист…
Я вот думаю… а факт сей… не оказался ли последним камешком или каплей «переполнившей»… в тот момент, когда всё решалось… с партией, с империей?! Один в поле не воин… это не известно… не ясно. Но вот один в поле… в канаве, в обосранных штанах это… это то, что может сыграть! И хорошо… сыграть.

Вот… товарищ, господин… Карлос Костанеда к какому «перепросмотру» ваши купания в мексиканской канаве меня приводят!
Это… Карлито, тебе не «картины перед зеркалом» - они твои картинки… простое индульгирование гендерное… тем более, что судя по вашей курносости… проблемка «на лицо», веренее – на лице!
Вот, собственно и всё… остальное у Костанеды я лично перевариваю…более – менее. Разумеется, до тех пор где он ещё не дошёл до «сексу»! А я ведь знал… чувствовал… что «дойдёт»!
И что? – да никакого пуританства и фобий никаких… у меня нет по этому поводу. Просто… чувство… неуместности. Вот… выделение газов. Метеоризм… нормальное явление… но не за столом же, Карлито, а?!
Единственный выход - признать, что это не ты! Не я и всё… что после первой книги… посто эпигонство и плагиат… и не я, не кастанеда воще! Тогда да… ну, ещё б и гонорары коли б не ему… не Карлосу Костанеде шли – и вообще вопросов нет!
Гения ведь всегда обидеть легко… особенно «художника»! На нём… на гении, как на солнце – все пятна видны. Вот только трогать их не стоит… можно и пальцы обжечь.
Идеи есть… и само вступление и посвящение… и вообще - отдельные места… есть, есть!
Одна мысль о «синтаксисе» и его роли в гносеологии… пожалуй содержательнее всех томов Коржибского!

А вот… врать не хорошо. А то что… враньё накуренное - это нисколько не меняет его сути.
В чём… в чём соврал? Да в главном… в самой основе гнилая ложь!
Уйдя из этого мира ты уже ничего для него не способен сделать… А и цели такой нет, да? Так… если тебе не нужен и не интересен этот мир, то уж тогда и ты ему не потребен… неужели не ясно?!
 А непотребность, как и всякое непотребство ещё и воняет… пахнет дурно… как Николай Александрович, бригадир партиец мой сенокосный. Одно и остаётся в канаву… в ту, в которой не весть сколь мексиканских фермеров уже до тебя… Костанед замачивали… в штанах прямо. Не зря же «отпускало» сразу… в родной водичке тебя, Карлито!

Гвоздь, если ты нашёл на дороге, Карлос вероятно «нашёл», то можно прибить подкову. Можно в стену вбить, чтоб повесить чего или… повеситься! А можно ходить и всех и всё им ковырять… подковыривать.
Чисто Станиславский получается: «Не верю!»… не верю я тебе товарищ Карлос… хотя с некоторыми положениями и не спорю… с тем, к пимеру. что мир необычен и многовариантногранен… как гранённый стакан, чего спорит то?! Вот с тем, что стакан пуст – соглашаться скучно!