Эпоха

Абрам, мыслитель местечковый,
Я вас уже знакомил с ним.
Был умный человек, толковый
И многим не чета иным!

Так, он Булгакова читал,
Разрухи – слова суть познал!
Саму «разруху» видел сразу
Урину, льющуюся мимо унитаза!

И не работают, поют,
Всё разделить мечтают разом,
При этом петь не устают.
Себя не чувствуют «проказой»!

На теле милой стороны,
Паразитируя ужасно.
Абраму выводы ясны,
Не люди, манекены   - ясно!

Абрама очень уважали,
Философом в местечке звали!
Вопросов не было и нет,
Чтоб он на них не дал ответ!

Причём, ответ всегда разумный,
Пусть даже был вопрос безумный!
Аналитическим умом
Он красил свой сверх скромный дом!

В момент сего повествованья,
Абрам, в процессе ожиданья:
Быть может кто – ни будь зайдёт
И, вместе с ним вопрос придёт!

И в этом он не заблуждался.
Совсем недолго отдыхал,
Звонок в Абрама дверь раздался,
К нему друг, Мойше, прибежал!

- Прости, я без предупрежденья!
Ты знаешь, просто нет терпенья,
Вопрос возник и очень сложный,
Ответ другого был бы ложный!

А этот от меня сокрыт,
Великой тайною покрыт!
Я знаю, гений ты, приятель,
Владелец местечковых дум,
Ответов чудных ты ваятель.
Что скажешь, просвещённый ум?

На мой вопрос: что есть искусство?
Спорт, цирк, театр или кино,
Художника ли полотно,
Что истинно в рожденье чувства?

Абрам подумал и ответил:
Не всё – искусство в Белом Свете!
Прекрасного, родит что чувство,
То, я считаю, есть искусство!

Всё, в чём духовность и мечта,
И доброта, и красота,
Что человека возвышают
И оступиться не дают.
Стать выше, лучше позволяют,
И души, от чего, поют!

Соперничества нет в искусстве.
Поскольку проигравших нет!
Спорт низкие рождает чувства,
Есть допинг в спорте, не секрет!

Вообще – то, нынешнее время
Людское изменило племя.
Искусство, прежде что слыло,
Что добро было, а не зло!

Пропагандирует – второе,
Не доброе, а очень злое!
Балет стал спортом, коль он «нов»,
В кино жестокость – суть основ!

Ворует музыку т текст
Частенько, режиссёр театра!
И делает упор на секс,
Чем на высоком ставит пятна!

Неискренность – есть враг искусства,
Поскольку там фальшиво чувство!
Искусство – то, живёт, что вечно,
Оно есть людям друг сердечный!

То, что сознание разрушает
И доброту, что убивает,
То не искусство - это важно,
Искусство не Геракл бумажный!

В искусстве может быть и боль,
Но в нём неискренности ноль!
Абрам умолк и Мойше тоже,
Ни слова не произносил,
Затем воскликнул: Боже, Боже!
- Абрам, ты гений, чтоб ты жил!

Вопрос был сложен, я - то знаю,
Ты ж объяснил мне всё играя!
И Мойше зашагал домой,
Шёл по дороге он и охал:
Абрам, он гений, Боже мой!
Не человек он, а эпоха!