Пределы

Нравится из потока информации выуживать карасей. Или красных морских окуней. Все идет в дело, но только не знаешь — когда...

Чан Бого, давнишняя история. Выходец из государства Силла, долгое время служил в Китае военным чиновником. Потом вернулся домой и тогдашний ван попросил его усмирить пиратов, которые вели нехорошую деятельность на торговых путях трех стран (Китай, Корея, Япония). Он создал базу на острове, всех пиратов извел и в его руках оказался порт — армия, сила, власть и богатство. Потом к нему обратился один из сыновей вана, попросил помощи взойти на престол. Мятеж.

(Как раз в это время человек, записки которого читаю, оказался рядом. Эннин, монах-паломник. От него и протянулась нить истории.)

Мятеж удался и новый ван взошел на трон. Причем благодаря китайским связям Чан Бого власть этого вана из Силла быстро признали в Китае. Заслуги были вознаграждены и военному было дано повышение, земля и прочее, что сделало его еще богаче и увереннее в себе. Новый ван-мятежник умер в тот же год, но следующий продолжил поддерживать товарища военного, снова и снова укрепляя его позиции.
Но... Но Чан Бого было всего этого мало. Он захотел выдать замуж за нового вана свою дочь, красавицу, и вроде бы все шло к этому, но только придворные были против. Они-то видели возрастающую силу полководца, у которого во власти была уже приличная территория. Свадьба не состоялась и тогда им был поднят мятеж. Силы у Чан Бого были превосходящие, поддержка огромная и правительство не смогло бы его победить.

(Смотрю на все это безобразие и вижу, что мало что меняется в мире...)

И тогда из войска вана вызвался один воин. Он пообещал голыми руками добыть голову мятежного полководца, чтобы ни капли солдатской крови не пролилось. Этот человек, Емчан, притворился изменником государства, бежал в порт и сдался на милость сильнейшего. Чан Бого был всего навсего человеком и ему очень льстили изменники другой стороны, по сути изменники родины. Он принял Емчана с распростертыми объятиями и как самого дорого гостя. Во время пира, когда полководец совсем захмелел, воин и отрубил ему голову. Причем сразу же созвал слуг и охрану и объявил о содеянном. Но никто не посмел арестовать его.
Так порт стал правительственным, а у этой истории появился предел.

А Эннин, раз за разом подававший прошения на обучение в монастыре Чаньаня, получал отказы. Прошения направлялись и мелкому начальству в каждом уезде, и императору, и послу, и чиновникам. И снова по кругу каждый раз заново. За него вступались послы, чиновники, монахи. Но сыпались только отказы. Никто не решался дать ему разрешение. Он не пишет — почему. И тогда ему пришлось пойти на хитрость... Но тут я хочу остановиться, потому что Эннин своего предела еще не достиг. И судя по дальнейшей судьбе все у него случится. И где будет его предел, и  будет ли он — я пока не знаю.

Эти две яркие личности стремились каждый к своей цели. Один хотел личного могущества, а другой хотел увезти в Японию Закон Будды. И если первому сначала все удавалось и все было на его стороне, то о втором такого сказать нельзя. Такое ощущение, что предел одного перешел в предел другого. Нельзя, конечно, все это связывать, но явно видятся песочные часы, с верхней колбы которых песок уже перетек, а у моря под лунным светом весь песок светится...




..
800-е годы
перевод Дневника Эннина произведен Н.В.Власовой, начало в "История и культура традиционной Японии", Ориенталика, № 7