Неизгладимое

Из маминых рассказов.
В день 75-летия
полного освобождения
Ленинграда от Блокады

Кольцо разорвано блокады
И можно чуть передохнуть…
Но не забыть исчадье ада,
И лёд навек вонзился в грудь.

Детишки с бабушкой от бомбы
Под стол вползали вчетвером.
Налёт закончился и снова
Стучит в квартире метроном.

Бабуля на часы взглянула:
- Остановились, заведу.
С дивана гирьку потянула…
А жизнь застыла на ходу.

Так тихо… Ходики стучали…
А брат с сестрою, не поняв,
Что горе-горькое с печалью
Вползало, время разорвав
На «до» и «после» страшной стужи,
На «до» и «после» сладких снов.
Тихонько в кубики играли,
Не проронив не проронив ни разу слов.

Уснула бабушка? Так скоро?
Пускай немножечко поспит.
Втроём в пустой квартире корку
От хлеба чёрствого нашли.
Когда ж с завода будет мама?
Когда?... А ходики всё шли…

На три малюсеньких кусочка
Сестра делила корку ту.
И эту радость долго-долго
Катали чёрствую во рту.

Потом, вползая в щели холод,
Всё замораживал вокруг.
Еще не знали - страшный голод
Закончить может жизни круг.

В квартире девочка лежала
В беспамятстве в кровати стылой.
Прикосновение теплой плоти
Её сознание пронзило:
Тихонько кто-то губы лижет…
Глаза закрыты, не понять
Ей померещилось такое?
Да нет же - вот тепло опять.

Глаза открыла еле-еле,
А на лице у самых губ
Мышонок дышит на постели
И губы лижет, лижет… Вдруг
Он встрепенулся, взгляд увидев
Пронзительнейших серых глаз,
С кровати спрыгнул и забрался
Под старой тумбой в чёрный лаз.

Вернула к жизни эта мышка
Девчонку впавшую в забвенье…
И надо встать и что-то делать,
Преодолев сопротивленье
Злодейки-смерти, взявшей город
В свои костлявые объятья.

Она проснулась, но всё также
В другой кроватке спали братья.

Дочь с мамой пеленали брата,
Закутав вместе с головой.
Несли по снежному накату,
По скользкой белой мостовой.
Пришли на пункт. Те кто не выжил
У стен лежали штабелями.
И мать ребёнка прижимает
К груди замёрзшими руками.
Отдать не в силах – руки сводит.
В глазах бездонных столько горя…
Разжали руки, взяли сына.
Теперь остался только Боря.

Воздела мама руки к небу,
Потом к вискам своим прижала.
А, опустив ладони, клочья
Волос в руках своих держала.

И света не было, и печки
В пустом дому давно остыли.
На всех детей двора по братски
Траву у дома разделили.
Пробилась зелень из-под снега.
О, счастье! Зиму пережили!
То первая зима Блокады.
Страшнее всех, что позже были.

И, если кто-то не спустился
Сегодня утром из квартиры
Его траву никто не трогал.
Свою съедая, уходили.

Как выжили все дети эти?
Что сил давало не сдаваться?
Неважно год тебе иль восемь,
Иль взрослый ты – тебе двенадцать.

Все счастливы от той победы.
Но слёзы горькие в глазах,
Когда ты спросишь о Блокаде
У мамы с внуком на руках:
- Откуда мама силы брались?
Кошмар тех дней неизгладим.
И тихо мама мне сказала:
- Мы просто знали – ПОБЕДИМ!
Спрасибо, что сумели выжить.
Мы вас за то благодарим.