4393. Аде Байрон

"Когда ты медленно прошла, горячим телом..."

Я вспомнил запах скошенной травы!
Она волною только что играла,
и профиль ее выгнутой спины
ладонью щекотал июньский ветер,
и "Иван-чая" маленький букетик
ворона прятала под крышу, плача,
когда я вспомнил запах скошенной травы,
листы каталога одежды от "Версачи"
перебирая воином "аппачи"
в ногах у глянцевой натурщицы бутика.

Когда ты медленно прошла, горячим телом
едва задев мои бурлящие флюиды,
я надкусил плоды у будущей победы!
И я вспо’мнил запах скошенной травы!
Когда вот только что, на срезах капли сока,
и в душном мареве испарина земли,
и звон бруска о лезвие косы,
обратный ход,
движения в такт,
и хохоток
идущих баб
за косарями,
по колкой выбритой земле, с граблями,
и птиц, сводящих мужиков с ума
своим стремленьем увести их от гнезда.

И длинноногий контактёр - кузнечик,
сидящий под одеждами, на плечиках,
бросающий свой треск в хоры, на ветер,
должно быть, тоже в это время вспомнил
и звонкий смех девиц в коротких платьях,
с напевом, целый день снопы творящих,
избы иссохшие за годы жизни бревна,
чернеющие, в трещинах; оконные
некрашенные, в грязных стеклах рамы,
красивое лицо бабули Тани,
колдунии, известной всей округе...

Я вспомнил запах скошенной травы!
Я вспомнил дерево шершавое на козлах
и зубы той извилистой пилы,
когда расписывался мой злаченый паркер
за узелок с одеждой, у колонки,
в которой перекачивают звонкие
монеты.
Я вспомнил себя маленьким мальчонкой,
хватающим шлифованные ручки, лемех,
и в плуге,
уткнувшемся в фундамент, столько силы -
я вспомнил!
К венцу приставленные силосные вилы,
высокое крыльцо, и гаммы,
овеществленные в крестьянском снаряжении.
Я вспомнил сени
и запах дуба в теле толстых бочек,
и конской черной гривы клочья,
и седел кожу, хомутов,
поленья дров,
и половиц качели
ведро с холодной ключевой водой
у самой двери. Я вспомнил - гений
Строителя-крестьянина поставил
в стыкованном космическом причале
загон для телки и быка, свиней, курей,
два места козам.

И смесь парного молока с парным навозом
я вспомнил, убиваемый "Клема" -
такими нежными, и древними духами.
Должно быть, Музы их потрогали руками
пред тем как ты осмелилась войти.

...Я вспомнил запах скошенной травы!


(стих №24 из моей бумажной Миграции души, том первый)

p.s. а бабушка-колдунья - это реальный персонаж стиха из жизни, это моя бабушка (приемная бабушка, так как в 30-ть лет я случайно, но с точностью в 100%, узнал что я приемный, но кто конкретно мои биологические родители - так не узнал, до дела в КГБ не добрался пока, даже через знакомого генерала, единственно знаю что они были студенты, папа из ГДР, мама с Закавказья, маму искать не хочу, там такие дела ворошить лучше не надо, а вот папу бы я нашел, и даже объявление на немецких досках давал, по просмотрам его в лидерах, по результату ноль пока), так моя бабушка - реальный персонаж этого стиха, к которой меня сбрасывали на лето каждый год. Я жил у нее на русской печке и сверху видел как она варила всякие травы, бормотала, пальчиками прыскала. Она могла делать и черное и белое. Но делала белое, и в основном, лечила домашних животных. Примеры того что это существует и работает у меня есть. От них могут волосы дыбом на голове встать, но они реальные, не ужастики. Например.1. Когда мне было лет 10, моя приемная мама пошла проведать на кладбище своего первого мужа. У меня уже было шило в одном месте. я бегал по кладбищу как ракета, и первым забежал на нужную могилку. Тут же мне начало плохеть, я покрылся коростой как рубашкой и отключился, все до момента отключения помню. Меня донесли на руках домой, срочно вызывали бабулю, она сняла. через неделю был как новенький. бабуля сказала, что было сделано маме. Если бы она первая зашла за оградку, умерла бы. Сделали родители ее первого мужа. На невских болотах в Ленобласти жили сильные чухари, как их русские называли. Мой приемный дед тоже был из них. Вепс, как мне маманя призналась когда я был студентом. - А почему шепотом? - Так это же нельзя чтоб знали. тебя же отчислят.. - Ты что, маманя, не 37-й год чай... Так вот. о бабуле. Второй эпизод. Моя приемная сеструха в 16-ть лет сказала что выходит замуж и приведет свататься солдата. Маманя в панике, свистать бабулю. та примчалась (она жила отдельно на выселках, на поезде ехать два часа). И вот что помню: Стол. Дислокация такая: За столом я маленький такой, тарелка у плеч еще. Справа, во главе стола бабуля. напротив сеструха с солдатом. слева родители. Вдруг бабуля встала и пошла вдоль стола. Проходя за спиной солдата, над его головой прыснула пальчиками. Следующий кадр в памяти: грохот, над столом торчат солдатские сапоги. Солдат как сидел, так и откинулся на спину, и отключился. Хотите верьте хотите нет. потом включился и убежал. Вот такая она, жизнь в ленобласти, под Бокситогорском была, в краю леспромхозов, русский Твин Пикс. А когда бабуля умирала, меня звала. Как мне объяснили - передать должна была, выбрала меня. А они передают просто, когда при смерти. Просят стакан воды. Когда даешь из рук в руки, тогда и переходит все к тебе. А я не знал,что она меня звала. Я был студентом в кипучей жизни уже. И маманя мне не сообщила. И бабуля неделю тяжело умирала. Пока не сказала деду чтоб прорубил дыру в потолке и в крыше, сквозную. Только после этого отошла. Видит бог, такая быль у этого стиха. А дед всю войну отсидел за длинный язык, как главный на деревне японский шпион. По приемному папане дед тоже отсидел, как бригадир бригады, и по совместительству тожешпион и вредитель, начальник бригады, воровавшей колоски. Но это уже другая история другого стиха. А дядя - муж родной сестры моей приемной мамы - прошел по окопам из под Курска до Берлина всю войну. заработал три медали За Отвагу, м люто ненавидел коммунистов. Это он персонаж моей поэмы "Теркин в Вашингтонском обкоме". я ее здесь на прошлой неделе приводил, можно погуглить, у нашего дорогого Цукерберга классный поисковик по материалам группы. За сим утреннее пояснение к моим двум стихам закончил. Отчет сдал. надеюсь отчет принят без необходимости отдельных пояснений.